Полиции у мальчиков в каком возрасте: В России увеличат предельный возраст службы в полиции
В России увеличат предельный возраст службы в полиции
Майоры и подполковники полиции смогут служить до 55 лет, полковники до 60 лет, а генерал-лейтенанты — до 65 лет. Соответствующий закон вступает в силу 13 августа.
Документ разработан Правительством и вносит 35 изменений в законодательство. Важнейшие нормы касаются права поступления на службу и предельного возраста полицейских. Закон «О службе в органах внутренних дел РФ» предусматривает, что в полицию могут поступить граждане не моложе 18 лет независимо от пола, расы, национальности, происхождения, религиозных убеждений, соответствующие необходимым квалификационным требованиям. Ранее было установлено, что предельный возраст поступления на службу для замещения всех должностей в полиции — 35 лет. Теперь ограничение в 35 лет остаётся актуальным для рядового и младшего начальствующего состава, а на должности среднего, старшего и высшего начальствующего состава можно будет поступить до 40 лет.
Согласно закону, майоры и подполковники смогут служить до 55 лет, полковники — до 60 лет, а генерал-майоры и генерал-лейтенанты — до 65 лет. При этом новые правила не имеют никакого отношения к выслуге лет для пенсионных выплат. Сотрудник полиции, имеющий нужную для выхода на пенсию выслугу, имеет право уйти на заслуженный отдых так же, как и раньше.В законе также уточняются вопросы получения социальных гарантий, ухода за ребёнком, прохождения аттестации. Тех сотрудников, которые ранее работали в системе МВД, освобождают от прохождения испытаний, предусмотренных для вновь поступающих на службу.
Как пояснил «Парламентской газете» глава Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев, закон позволит повысить эффективность работы органов внутренних дел и решить проблему кадрового обеспечения МВД России, где на 1 января 2019 года в МВД не хватало около 53 тысяч сотрудников.
«Повышение предельного возраста пребывания сотрудников МВД на службе поможет не только эффективно использовать опыт наиболее профессиональных полицейских, но и поднять уровень укомплектованности подразделений, — сказал Пискарёв.
— Ведь по подсчётам специалистов, в течение пяти лет решение остаться на службе могут принять свыше 26 тысяч полицейских».
Вооруженный мужчина напал на отдел полиции в Воронежской области. Налетчик ранил полицейского и скрылся: Криминал: Силовые структуры: Lenta.ru
1
1
На отдел полиции в Воронежской области совершено вооруженное нападение
Как сообщает Главное управление МВД по Воронежской области, неизвестный напал на отдел полиции в городе Лиски. Согласно официальной информации, в 5:30 утра неизвестный проник на территорию районного отдела полиции, ранил сотрудника, после чего скрылся на автомобиле.
По предварительным данным, пострадавший сотрудник — дежурный постовой при входе в отдел: он получил ранение при детонации взрывного устройства, которое привел в действие нападавший.
Дверь отдела полиции в Лисках, взорванная неизвестным
2
2
Налетчик был одет в военную форму
По данным издания Baza, мужчина, напавший на отдел полиции, был в военной форме, бронежилете и имел при себе автоматическое оружие.
По предварительным данным, он подъехал к зданию отдела и открыл огонь. Через некоторое время ему удалось проникнуть в помещение и привести в действие взрывное устройство. На месте происшествия работают сотрудники регионального управления Федеральной службы безопасности (ФСБ) России.
Нападавший и его машина: кадр с камеры наблюдения
3
3
Напавшего на полицейских подозревают в причастности к тройному убийству
По некоторым данным, мужчина, атаковавший полицейских, причастен к тройному убийству. Как пишет Baza, ранее он приехал в село Каменка и там убил женщину и двоих детей. Погибшие из семьи Ибрагимовых, уточняет Telegram-канал Mash. По предварительным данным, мужчина совершил убийство из-за бытового конфликта.
В Лиски прибыли бойцы СОБР
4
4
Отделы полиции в России привели в повышенную боеготовность
После атаки на отдел полиции в Лисках все отделы и посты полиции в Центральной России привели в состояние повышенной боеготовности.
Сотрудники, дежурящие на КПП, получили бронежилеты, их выпускают на смену исключительно с боевым оружием. Также усилены все городские патрули. По данным полиции, подозреваемый в нападении мог скрыться в Белгородской области, его розыск продолжается.
Владимир Шарапов
Женщины в полиции – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
В правоохранительных структурах, в отличие от других сфер, женщины не чувствуют дискриминации. Одни реализуют в работе лидерские качества и успешно конкурируют с коллегами-мужчинами. Другие называют профессиональным преимуществом женственность, мягкость и умение найти контакт с людьми. В любом случае, женщины в полиции находят подходящую нишу, которая позволяет им проявить самые разные способности. Об этом говорится в докладе Ольги Исуповой, представленном в программе XIX Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ.
Сообщество без дискриминации
Полиция давно не считается исключительно мужской сферой деятельности. В аналитических отделах, дознании и следствии, инспекциях по делам несовершеннолетних (ПДН) трудится множество женщин. Их доля в полиции, как показывают исследования, заметно превысила 15% — тот порог, за которым работа уже не считается гендерно-маркированной.
Фокус-группы и интервью с полицейскими в 2017 году в городах Вологодской области выявили, что женщины в правоохранении не ощущают дискриминации. Должность позволяет проявить и маскулинность, и феминность. Дома к занятости респонденток обычно относятся серьезно, особенно если муж тоже работает в полиции. Супруги поддерживают друг друга и в карьере, и в домашних делах, — они часто делят их поровну, показал проект «Мужчины, женщины и профессия: семья и работа в жизни сотрудников полиции Вологодской области».
В интервью участвовали представительницы участковых, патрульных служб полиции, инспекторы ПДН, начальницы изоляторов и пр.
В 2015-2016 годах доля женщин в правоохранительных органах варьировалась по разным городам области от почти одной пятой (18-19%) до более чем четверти (28%). Это значение важно для восприятия работы. Считается, что если женщин в коллективе меньше 15%, у них ниже удовлетворенность работой, а часто — и выше шансы дискриминации.
Гендер и должность
В полиции сложилось гендерное разделение труда. Женщин, по данным исследования, больше всего на позициях, связанных с дознанием и следствием, аналитической и «бумажной» работой, в инспекции по делам несовершеннолетних.
Такой расклад согласуется с данными других исследований и с историей профессии. Мужчин-полицейских не всегда интересовала аналитика и те сферы, где нужно, в том числе, эмоциональное участие. Работа с жертвами правонарушений, с подростками предполагала особую чуткость — и в итоге стала «женской» сферой. А вот руководство и опасная «уличная» деятельность (в патруле и пр.) — преимущественно «мужские» сферы. Такое же разделение труда показало и исследование Ольги Исуповой.
Гендерное единство профессии размывалось по разным причинам. Одной из них была нехватка мужчин. Так, в Великобритании женщин позвали в полицию во время Первой мировой войны: мужчины ушли на фронт. К тому же возникла идея, что полиции нужна моральная реформа, «нежное прикосновение» женщин. Впрочем, полноправными офицерами полиции женщины в Великобритании стали лишь в 1944 году. А во Франции – десятилетием ранее, в 1935 году.
Пионером же «феминизации» полиции считаются США: женщины пришли в эту сферу на вспомогательные работы в конце XIX века. В России — в 1916 году.
Как бы то ни было, уделом женщин в правоохранении долго оставались «сопровождающие» виды работ. В Восточной Европе это наблюдалось даже в 1990-е годы. Женское присутствие в профессии воспринималось, скорее, как декоративное. Но ситуация изменилась. Женщины пошли на самую опасную полицейскую работу, например, в патруле. Исследователи объясняют это кризисом тех времен, обилием преступлений и, соответственно, необходимостью мобилизовывать все новых защитников закона.
Отчасти похожая ситуация наблюдалась и в Вологодской области. До 1990-х годов женщин редко брали в полицию, но затем их доля росла. Кто-то шел в полицию в силу семейных традиций (в ней работали родственники), кого-то привлекло неплохое рабочее место (с высокой по местным меркам зарплатой). К тому же, «не всегда легко найти достаточное количество мужчин, годных для работы в полиции, то есть без истории правонарушений», добавляет Ольга Исупова.
Так или иначе, приход женщин в полицию, как ни странно, сделал стиль работы в ней более «мужским».
Гендерная монополия остается?
Мужественность, брутальность труда полицейских связана с силой, выносливостью, боевым духом. Маскулинный этос профессии вольно или невольно поддерживают и женщины.
Казалось бы, процессы конца XX — начала XXI века — технологическая революция в полиции, принцип подотчетности и прозрачности, специализация – создали больше возможностей для женщин.
Они часто выигрывают за счет ставки на высокий образовательный уровень и получают должности, связанные с аналитикой. Однако мужчины, увидев новые конкурентные преимущества женщин в профессии, тоже поспешили подстроиться под новый стиль работы. А это предполагало профессиональное развитие.
Стала складываться корпоративная культура «умного мачо».
Такие мужчины-полицейские не пренебрегают аналитической работой.
Они стараются приобрести как можно больше навыков и умений.
В отличие от женщин, мужчины могут себе позволить дольше задерживаться на работе. Это исключает женщин из совместных неформальных практик, делает мужское сообщество более закрытым.
Женская мужественность
В то же время, и у женщин возникает потребность доказать мужчинам свою маскулинность, которая связана, в том числе, с применением физической силы.
Это позволяет «легитимировать» свою работу в правоохранении.
Мужчины-полицейские нередко все еще убеждены в том, что женщины «несостоятельны» в действительно опасных ситуациях. А такие ситуации – и есть основа полицейской работы. Но женщины дают свой ответ на этот вызов: сознательно идут на «передний край», на самую тяжелую и рискованную работу.
Они выходят на наиболее маскулинные позиции и, по сути, во многом заняты «деланием гендера» — в данном случае, мужского.Женщины этой группы добиваются признания коллег-мужчин как профессионалы, но часто перестают быть женщинами в их глазах.
Повышение самооценки у этой группы может сочетаться с ощущением изоляции. Их могут не принимать не только на работе, но даже дома.
В исследовании в Вологде были похожие, хотя и не идентичные примеры. Судя по ответам респонденток, полиция все еще порой воспринимается как «символически мужская область деятельности». Для ее представителей характерно ощущение определенной власти и уверенности в себе.
Такое восприятие профессии отчасти служило мотивацией для женщин-полицейских.
Важен и другой нюанс. Профессия предполагает ношение оружия, а оно тоже трактовалось респондентами как символ власти. Но нужно уметь правильно и обоснованно им владеть. «В конце концов, мы тут все вооруженные люди!» — подчеркнула майор полиции. Эта фраза, по мнению исследователя, «рифмуется» с явлениями женской маскулинности.
Сценарии карьеры
Однако женщины далеко не всегда выстраивают карьеру в полиции в мужском стиле. Помимо «маскулинной» стратегии, по данным исследований, возможны еще три:
Ставка на образование, позволяющая почти сразу занять неплохие позиции в иерархии.Работа на типично «женских» должностях в полиции, без особых карьерных амбиций. Так легче сочетать работу с материнством и семьей.
Ниша «незаменимого специалиста»: нужно оказаться в чем-то уникальным, что повысит уважение со стороны коллег-мужчин.
Любой из этих путей в принципе может привести к тому, что женщина-полицейский займет уважаемую должность.
Тогда авторитет в глазах окружающих прилагается почти априори. Исследование в Вологде во многом подтверждает существование таких стратегий. Показательна, например, ставка на образование. Многие респонденты благодаря ей занимались аналитической работой, ведением дел. «Маскулинная» стратегия встречается, но не так часто. В самых брутальных сферах — среди патрульных и в ГИБДД — меньше всего женщин. Кстати, у сотрудников таких служб ниже уровень образования.
Любопытно и самоощущение женщин в мужском коллективе. Некоторые респондентки подчеркивали возможность проявлять женственность на работе и наслаждаться повышенным вниманием коллег. Но были и те, кто «просто работает». Их большинство.
В одной команде
У многих женщин-полицейских тот же распорядок дня, что и у представительниц других профессий. Многое зависит от семейного статуса, возраста детей и пр. Рабочий день респонденток — часто ненормированный.
«Я встаю в пять утра и готовлю завтрак, привожу себя в порядок, – рассказывает участница исследования.
— К восьми утра отвожу детей в садик, сама иду на работу. В шесть я их забираю, и мы идем на развивалки. В восемь мы дома, я готовлю ужин, делаем задания с развивалок. Потом я укладываю их спать и делаю свои уроки, я же тоже сейчас учусь». Сотрудница инспекции ПДН вторит: «Пока я иду по коридору [на работе], принимаю сообщения о том, что за это время случилось. Работа начинается в 11 утра и не заканчивается никогда. Детей забираю из сада в семь, последними, и опять иду на работу».
Мужья либо не принимают этот режим дня (супруги расходятся), либо включаются в домашние дела на равных. Особенно если муж тоже работает в полиции и хорошо представляет себе все сложности профессии. «Пока я на работе, муж занимается сыновьями, кормит их ужином, готовит, стирает и еще кормит моих глупых куриц», – замечает сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних. «Когда я езжу на несколько месяцев в служебные командировки, сыновья остаются с папой, — поясняет начальница изолятора. <…> – В эти периоды они делают все сами.
Он тоже работает в полиции… и все понимает».
Браки между сотрудниками полиции довольно часты. В итоге «создается сообщество, внутри устроенное довольно справедливо и эгалитарно», заключает исследователь.
IQ
Автор исследования:
Подпишись на IQ.HSE
Что делать, если подростка задержала полиция: советы родителям и несовершеннолетним — Советы
Подростковый возраст — один из самых сложных периодов развития личности, и не у всех он проходит спокойно. Бывает, что подростки в поисках приключений даже попадают в полицию. Обозреватель «РИАМО в Подольске» выяснила, с какого возраста подросток несет ответственность за совершенные правонарушения, в каких случаях его может задержать полиция и что при этом делать родителям.
Подростки в поисках экстремальных ощущений, а также для самоутверждения в кругу друзей готовы на многое: от административных правонарушений до настоящих хулиганских действий.
Однако эти действия могут повлечь за собой задержание с реальной ответственностью, и не только административной. К сожалению, не многие подростки это понимают. Так, весной текущего года, многие несовершеннолетние попали в полицию во время участия в антикоррупционной акции в Москве. Некоторые из них участвовали «за компанию» вместе с друзьями, однако перед законом каждому из них пришлось отвечать самому за себя.
Куда пропадают люди: сомнительные заработки и трудовое рабство>>
В каких случаях полиция имеет право задержать
Гиф: сайт GIPHY
К административному задержанию полиция имеет право привлекать подростков, достигших 16-летнего возраста. Основанием может послужить совершение антиобщественных действий, беспризорность и безнадзорность. Также полицейские могут задержать, если 16-летний ребенок подозревается в уголовном правонарушении. Например, в хранении или употреблении наркотических веществ и так далее.
Что делать, если пропал человекОднако следует помнить, как самим подросткам, так и родителям, что в случае, если у сотрудника полиции имеется возможность составить административный протокол на месте или связаться непосредственно с родителями, то он должен это сделать.
Поэтому подростку лучше всего сразу же сообщить свой возраст и предупредить, что без родителей или законного представителя он отказывается разговаривать и требует немедленно пригласить их. Конечно, стражи порядка могут задержать несовершеннолетнего и доставить его в полицию для выяснения личности и обстоятельств правонарушения, чтобы пресечь правонарушение или в отсутствие возможности составить протокол на месте. Однако, как только сотрудник полиции узнает, что задержанному нет 16 лет, он должен уведомить родителей о задержании и отпустить его.
В отношении беспризорных и безнадзорных детей сотрудники полиции должны взаимодействовать с органами соцзащиты и совместно проводить профилактические действия и выяснять личность беспризорного или безнадзорного подростка.
Подросток наравне с любыми другими гражданами имеет право участвовать в митингах и пикетах. Однако любые массовые мероприятия должны быть согласованы, т.е. разрешены. Следует помнить о том, что задержать за административное нарушение, а участие в митингах относится именно к этому виду нарушений, подростка могут лишь с 16 лет.
Драки, как в общественных местах, так и на частной территории, также являются административным правонарушением. Если задержание произошло на улице, подростка могут отправить в отделение полиции для составления протокола и для выяснения личности. Полицейские могут и вовсе передать дело в отдел профилактики нарушений среди несовершеннолетних или в комиссию по делам несовершеннолетних.
Руководитель «Лиза Алерт»: про «бегунков» и «работу на оклик»>>
Права подростка при задержании
Во-первых, следует помнить о том, что прежде всего сотрудник полиции обязан представиться и показать свое удостоверение. Если по какой-либо причине полицейский этого не сделал, то подросток вправе его попросить об этом. Также представитель правоохранительных органов обязан объяснить ребенку, какие именно к нему имеются претензии и за что конкретно его задержали. При этом ему должны объяснить его права и сделать соответствующую пометку в протоколе.
Лучше всего в данном случае ребенку не пререкаться и ни в коем случае не оказывать сопротивление.
Во-вторых, доставленные в отделение полиции дети не могут быть задержаны там дольше трех часов. За это время оперативный дежурный должен выяснить обстоятельства, при которых произошло задержание несовершеннолетнего и принять одно из следующих решений: освободить, направить его в больницу, передать сотрудникам отдела по делам несовершеннолетних или родителям. После задержания подростка полицейские обязаны сразу же связаться с его родителями. Если по какой-либо причине этого не произошло и родителям об аресте не сообщили, то можно смело идти в прокуратуру и писать жалобу. А если ребенок не помнит телефон родных или вовсе его не знает, то найти контакт и связаться с близкими — задача полицейских. Также до приезда близких ребенку ни в коем случае не нужно ничего подписывать и следует просто ждать родителей. И, конечно же, полицейские не имеют права угрожать или запугивать.
В таком случае родители могут обращаться в прокуратуру.
Задержать ребенка на срок более трех часов имеют право только в случае, если речь идет об уголовном правонарушении. При этом его обязаны покормить и предоставить ему место для сна. Подросток должен содержаться отдельно от взрослых задержанных, а если у него изымались какие-либо предметы, то после истечения срока задержания они должны быть возвращены.
Для того, чтобы забрать ребенка из отделения полиции, родителям необходимо будет предъявить паспорт. Также забрать его могут и любые другие родственники или законные представители, для того необходимо будет представить документ, подтверждающий данное право.
Родителям нужно быть готовыми и к тому, что они могут понести ответственность за ненадлежащее воспитание, а полицейские могут обратиться в органы опеки или комиссию по делам несовершеннолетних.
Советы психолога: как обезопасить ребенка>>
Ответственность для подростков
Гиф: сайт GIPHY
Административные дела с участием подростков в возрасте от 16 до 18 лет подлежат рассмотрению комиссиями по делам несовершеннолетних.
В суд дело передается для вынесения решения только после того, как комиссия ознакомилась с составом правонарушения.
Также необходимо помнить о том, что все дела об административных правонарушениях, совершенных несовершеннолетними, рассматриваются по их месту жительства с участием прокурора и законного представителя. Им может быть как один из родителей, так и любой другой родственник. Следует учитывать и тот факт, что несовершеннолетие является смягчающим обстоятельством и таким лицам не может быть назначен административный арест. Чаще всего подросткам выносят предупреждение или назначают штраф.
Весной текущего года Госдума приняла федеральный закон, согласно которому к уголовной ответственности могут привлечь за хулиганство на транспорте, угрожающее безопасности пассажиров. В первую очередь это касается зацеперов — подростков, которые катаются на крышах поездов, и любителей ослеплять пилотов самолетов лазерными указками. Ответственность понесут также те, кто подкладывает предметы на железнодорожное полотно и др.
К обычным любителям острых ощущений, которые прыгают по стенам, лазят через ограды вопросы могут возникнуть только в зависимости от того, где они это делают. Например, если подросток прыгает на закрытой частной территории или взбирается на вышку электропередачи.
Как защитить ребенка от падения из окна>>
Профилактика
Родителям следует объяснить своим чадам, что с 16 лет они отвечают за свои поступки самостоятельно. Конечно, до 18 лет не в полном объеме, тем не менее, если они совершат какие-либо противозаконные действия, то отвечать будут по всей строгости закона. Для того, чтобы этого не произошло, лучше всего контролировать не только круг общения ребенка, но и следить за его увлечениями и хобби. Если подросток увлекается экстремальными видами спорта, его можно отдать в спортивную секцию, где он научится делать те или иные трюки под присмотром опытного инструктора.
Время от времени не мешает разговаривать с учителями, классным руководителем сына или дочери о ситуации с учебой. Если ребенок начал прогуливать уроки или стал эмоциональным, замкнутым — не стоит давить, а лучше всего просто поговорить и постараться выяснить причины произошедших перемен. Родители должны быть для ребенка, в первую очередь, опорой и поддержкой, тогда он будет более открытым и готовым к диалогу.
«Все плохое, что в нем было, шло от системы». Дети полицейских рассказывают о своих отцах
Никита, 17 лет
Отец — следователь, стаж — 20 лет.
В работе следователем есть своя специфика. Понятно, что не все, кто оказывается на допросе, хотят сами что-то рассказывать, и показания приходится выбивать. Таким образом, быть следователем и при этом человеком высоких моральных принципов, довольно трудно. Но в девяностые, когда отец выбирал, куда ему пойти, работа в органах виделась ему исключительно как защита государства, и это было актуально. Именно следователем он пошел после окончания Суворовского училища — его направили в Тверскую область, где он несколько лет подряд разбирался в основном с бандитскими шайками, с которыми особо не станешь церемониться, потому что цель – добраться до главных, до заказчиков.
Я сам придерживаюсь той позиции, что методы следователей жестоки, но иначе никак, особенно, когда вина кого-либо уже по всем пунктам доказана и осталось только выбить одно «да». Если же вина того, кто сидит перед следователем, под сомнением — это уже другой вопрос, и пытки в рамках работы превращаются в насилие. И вряд ли это кого-то волнует, но точно повлияло на папу. Иначе зачем он в один момент уехал в Петербург и попросился во вневедомственную охрану, роль которой в полиции очень ограничена и сводится к охране помещений. Мне кажется, ему хочется все это забыть.
Папа рассказывал мне, что в Советском Союзе для того, чтобы стать полицейским, нужно было пройти множество самых разных комиссий, а сейчас подписи одного психолога достаточно для того, чтобы пойти на службу. Люди, которые пытают кого-то ради собственного удовольствия, больны. И очень жаль, что они когда-то были спокойно допущены до такой работы из-за слабого контроля отбора. Многие ребята из моего окружения, моего возраста, хотят в полицию, потому что это сделать очень легко, и мне не хочется думать о том, кем они могут стать.
Несмотря на то, что я открыт к любому мнению со стороны, где-то светить информацией о том, что мой отец полицейский, я бы не стал. Не все поймут, что в девяностые это слово значило одно, а сейчас — другое, но тем, кто пришел в структуру не один десяток лет назад, сложно сейчас что-то менять в плане своей профессии. Хотя конкретно у моего отца это в какой-то степени получилось.
Надо понимать, что «работать в органах» и «поддерживать власть» — не одно и то же. Еще в 2009 году отец привел меня к себе в кабинет на работе, и над его креслом я увидел портрет Медведева. На мой вопрос «что это за дядя» папа ответил, что это не очень важно: «Они пока с Путиным поменялись, но ненадолго, скоро этот дядя уйдет, а старый вернется». На последних выборах президента он ставил галочку за Грудинина. Более того, если бы я сам придерживался пропутинских взглядов, то столкнулся бы с полным непониманием в своей семье.
В отличие от отца, я хотел бы в будущем воспитывать своих детей сам, а не отсутствовать на бесконечной работе, и давать им больше свободы выбора, которой не было у меня — например, биатлон, на который меня отправили родители еще в пять лет, потому что «ребенок должен расти сильным» и который я вообще не любил, мне разрешили бросить только год назад. Если говорить о ближайшем будущем, то я собираюсь поступать на юридический и работать с законом, но в другой форме, нежели мой отец: пытаться защищать, а не доказывать чью-то вину.
Елена, 19 лет
Отец — участковый, стаж — 15 лет.
Такую профессию папа, скорее всего, выбрал под давлением собственного отца, который сам был полицейским и видел в органах стабильность. И папа, который в юношестве обивал железными листами ледокол «Красин», чтобы заработать себе на новые кроссовки, потому что его диплом краснодеревщика в девяностые можно было разве что выбросить, не мог с ним поспорить.
В детстве я очень слабо представляла, кем работает мой отец. Знала только, что эта работа где-то далеко, занимает очень много времени и период до пятого класса прошел с минимальным присутствием отца в моей жизни. Помню, как сделала ему какую-то поделку и подарила ее с детским, но осознанным пожеланием: «Вот это тебе, а ты давай, чаще бывай дома».
В подростковом возрасте внезапно выяснилось, что папина работа может не только уводить его из семьи. Однажды мы пошли с друзьями в «Карусель», и один мой одноклассник догадался тихо набить весь портфель шоколадом. Понятное дело, что его спалили, и мы всей компанией стояли перед орущей на нас охраной и орали в ответ: «Ну пустите вы его, у него папа строгий!». И тогда мне в голову впервые стукнуло: «Так у меня же папа в полиции, пусть он и разберется!». Через несколько минут после звонка приезжает он и начинается театр: отец делает вид, что оформляет бумаги, сердито берет одноклассника под локоть и уводит. «В участок отвезу, там разберемся». Конечно же, никакого участка не было, одноклассника высадили из «уазика» на следующем перекрестке.
Первый раз на работе у отца я оказалась тоже случайно. Мы украшали класс к Новому году в китайском стиле, я обмолвилась об этом за обедом и папа выступил с предложением: «У меня в кабинете висит японская сабля, забирайте, если надо». Их опорный пункт находится в подъезде обычного жилого дома и выглядит как захламленная, но уютная квартира: в одной комнате кухня, в другой — почти гараж, куда сотрудники складывают все на свете, от книг до старых холодильников, в третьей — папин кабинет. Стол, стул и огромная японская сабля над стулом.
На работу к папе я всегда приходила с самыми важными вопросами –попросить денег, забрать ключи, накачать колеса на велике. Как ни странно, мой приход никогда не мешал рабочему процессу. Может, оттого что папа никогда не хотел мне его показывать.
Участковый — это человек, который чаще всего работает с маргинальными личностями, с теми, кого мы на улицах предпочитаем избегать. В папиной работе очень много страшного. Мне напрямую об этом не рассказывали никогда, обычно это слышишь краем уха из разговора с матерью — о бытовых убийствах, о тощих детях, забытых пьющими родителями в грязных коммуналках, об изнасилованиях. Например, папа рассказывал, как на одном из вызовов, находясь в очередной коммуналке, заглянул в детскую кроватку, а там лежит нечто в соплях, гематомах, но протягивает свои ручки к абсолютно незнакомому человеку, который просто ему улыбнулся или укрыл одеялом. В этой работе много человеческого горя.
Смешными историями папа делился охотно, их меньше, но они есть. Например, поступила заявка (а участковый, увы, обязан отрабатывать все заявки) с заманчивым содержанием: «У меня для вас есть экстренное сообщение, оно срочное и не требует отлагательств, пришлите участкового». Приезжает папа, горячая клавиша ОМОНа наготове. Его впускают, усаживают за стол и кладут перед ним пустой лист бумаги: «Это план захвата России Америкой. Я должен сообщить об этом Путину, но так, чтобы никто не узнал». Папа растерян, но «заявку надо же отработать-то!». Достает из папки такой же лист бумаги, сворачивает в трубочку, протягивает: «Это устройство вам поможет. Вот туда скажете – Путин услышит. Только подождите, пока я уйду, надо анонимно». Провожали тогда папу с рукопожатиями и благодарностью.
Конечно, за семейным ужином эта история звучит смешно, но когда понимаешь, что такой работы у отца навалом — смешно уже в разы меньше. «Ко мне домой кто-то забрался и украл семейную фотографию» — и вот как на такие заявки реагировать? В участках очень много бумажной работы: какой отдел сколько раскрыл, рейтинги. И на заявку, где нужно отыскать семейную фотографию, нужно отреагировать также оперативно и качественно, как на заявку об очередном домашнем насилии.
Политику в моей семье обсуждают постоянно, я стараюсь не вмешиваться, потому что не хочу ссор: я точно знаю их позицию и то, насколько она разнится с моей. У моего папы позиция уставшего человека: все новое, что происходит в стране — митинги, выступления – ему не нравится, потому что полиция вынуждена на этом присутствовать. Из-за нехватки ресурсов, особенно в последние три года, на все общественные мероприятия отправляют и участковых – тех, у кого своих дел на районах выше крыши. Это никак дополнительно не оплачивается. Функции участковых на митингах – следить за порядком издалека и распределять задержанных по районным отделам. Папа видит митинг не такими глазами, как мы. Для него митинг – это то, что отрывает его от семьи и обычной работы.
И оппозиционные протесты отрывают его так же, как и приезд Путина или Медведева. Потому что на трассе, когда приезжает какая-то важная персона, стоят обычные полицейские и участковые. Причем Путин это такой человек, который может сказать, что приедет, а потом берет и не приезжает. Но люди, которые весь день ждали его на трассе, в любую погоду, без возможности поесть или отдохнуть, никуда вообще-то не исчезли. И просто так потратили свое время. Медведева, кстати, наоборот, в полицейской среде очень уважают за пунктуальность.
На Навального в 11 классе я пришла из любопытства, как и многие ребята моего возраста. Смешалось несколько впечатлений: отвратительная погода, переполненное Марсово поле, люди с нездоровым блеском в глазах и черными плакатами, крики в рупоры. На марше Немцова в этом году папа работал, а я стояла. Спасибо друзьям с широкими плечами за то, что мы с ним не встретились и не пришлось объясняться. Не думаю, что мне бы за это влетело, но очень не хочется ссориться и отдаляться друг от друга, особенно когда ты уже вырос и потихоньку покидаешь семью, особенно когда у тебя с родителями вообще разные взгляды на будущее страны. Узнай папа об этом, он бы просто закатил глаза и отчитал: «Это все равно ничего не изменит».
Про жестокое отношение полиции — оно есть. Как-то раз я делилась историей со своей работы, как охранник выпроваживал пьяного гостя, но выпроваживал аккуратно, и папа в ответ ухмыльнулся: «Хорошо, что у нас таких ограничений нет, и когда накипит, на каждой мрази можно оторваться». Но «накипать» есть с чего: когда тебе постоянно угрожают, обзывают, трудно всe в себе держать. Папа ещe и очки носит, а для того типа людей, с которыми он ежедневно сталкивается, очки это признак слабости, значит, человек только и умеет, что книжки читать. И приходится «доказывать» обратное, часто силой. «Разом человек становится шeлковым, и все слова матные забывает, и про очки тоже, — рассказывал мне папа. — Зато резко вспоминает про права, которые только что был готов нарушить относительно меня: наорать, ударить, удрать».
С одной стороны, я его понимаю: столько лет постоянных оскорблений. А с другой не понимаю, ведь это все-таки насилие, и оно не где-то далеко, а в лице близкого для тебя человека. Но от знания, что есть люди гораздо хуже, которые идут работать в структуры с четким намерением доминировать над людьми, мне легче. Я молчу, потому что не смогу его переубедить, скорее он переубедит меня своими жуткими историями, а за 15 лет их накопилось больше, чем моих аргументов.
В детстве мне казалось, что слово «полиция» имеет вес, сейчас же я вижу, что мой папа скорее уставший, даже забитый своей работой человек, которому наоборот хочется, чтобы у полиции было меньше веса, меньше работы. Он не чувствует никакой силы, потому что ее нет, есть только постоянная грязь, которую надо постоянно мести, и злость.
Мне ни разу не было стыдно за то, что мой папа работает в структуре, потому что то, что делает он – это не взятки на верхах, не жесткие избиения на митингах или в колониях. Когда дело касается органов, то надо рассматривать действия каждого человека в отдельности. И мой папа — тот, кто придет к вам, если вас будут доставать шумные соседи или же на вашей лестничной клетке кого-то изобьют.
Я не сомневаюсь, что чем выше должность, тем больше «портится» сотрудник от количества власти в своих руках, но чтобы туда добраться, надо уметь вертеться: многие папины коллеги за годы службы самыми разными способами покидали участок, бешеными темпами работали на количество раскрытых заявок, а не на их качество, лишь бы выбраться туда, где не надо каждый день развозить бомжей и алкашей. Скорее всего, как раз из-за «неумения вертеться» мой папа уже 15 лет разбирается с бытовыми убийствами и никогда не приносил домой зарплату выше 40 тысяч, и умей он «договариваться» так, как это обычно делают в структурах, мы бы съездили заграницу больше, чем один раз за мои 19 лет. Всe это могло быть, но зато сейчас мне за него не стыдно.
Александра Аксенова, 23 года
Отец — сначала сотрудник РУБОП, потом начальник изолятора, стаж — более 20 лет.
Карьера отца в органах началась с простого дежурного на железной дороге, позже он попал в РУБОП. Когда РУБОП развалился, о бывших сотрудниках позаботились, и конкретно моего отца сделали начальником изолятора предварительного задержания в одном из подмосковных городов.
Чтобы добраться до Москвы, где работала моя мама, ей нужно было ехать полтора часа туда и полтора обратно, поэтому, чтобы я не оставалась одна, отец часто брал меня к себе. Там я развлекала себя игрой «в детектива»: копалась в документах, отец в шутку снимал у меня отпечатки пальцев.
Александра Аксенова — жена арестованного по «делу «Сети»» анархиста Виктора Филинкова, который рассказывал о жестоких пытках электрошокером после задержания. Недавно получила политическое убежище в Финляндии.
Дома мне часто приходилось терпеть своеобразные уроки патриотизма. Из-за того, что многие папины друзья были в горячих точках, а сам отец – нет, у него развился какой-то комплекс неполноценности. Впервые такой «урок» мне преподали в пять, когда отец изрядно выпил и, вопреки запретам матери, включил мне кассету, на которой какие-то моджахеды обезглавили русского солдата. Включил и повторял: «Смотри, это твои враги, смотри, ты должна их ненавидеть, потому что они против нас».
Годам к десяти мать уволилась со своей московской работы и надобность сидеть у отца на работе исчезла сама собой, да и у меня полностью пропал к ней детский интерес. Во время разговоров за столом было трудно отличить реальную историю с работы от байки – отец постоянно сердился, что сотрудники воруют сухой паек для арестантов, потом неожиданно вспоминал, что «кто-то из них опять пытался повеситься, кого-то зарезали, расчленили, надоели».
Жесткие конфликты между мной и отцом начались уже в подростковом возрасте: идеальным ребенком, который всегда ходит в школу, учится на отлично и во всем слушается родителей, я не была никогда. Но, в отличие от моих одноклассников, мне за такие проступки доставалось куда больнее — узнав про плохую оценку, отец мог залететь ко мне в комнату, вытряхнуть все ящики со словами «какая же ты свинья, поэтому так плохо учишься», а потом уйти кричать на мать и обвинять ее в недостаточной строгости.
Иногда доходило до драк. Крики, упреки, пощечины – это в принципе стандартный набор воспитательных средств в обычной патриархальной российской семье, но тот тон абсолютного начальника, которым разговаривал со мной отец во время ссор, тон, из-за которого я ощущала себя подчиненным, а не дочерью, очевидно, выдавал в нем полицейского. Единственной возможностью прекратить конфликт было молчание – терпеть, пока на тебя не устанут кричать. И я терпела. Под конец в комнату приходила мать и умоляла меня пойти и извиниться: «Ну пойди ты навстречу, у него такая тяжелая работа, извинись первой».
Когда стала еще старше и начала интересоваться левой идеологией, ситуация накалилась до предела – на приходящих ко мне в гости панков отец не мог реагировать без крика: «Что это за наркоманы?! Ты что, хочешь стать такой же?». Мои попытки высказать свое собственное мнение заканчивались ничем, потому что начиналась игра авторитетов – кто я такая, чтобы перечить человеку с двумя высшими образованиями, человеку, который на такой работе «столько всего в жизни повидал»?
Прекратить эту цепь унижений мне помогло поступление в колледж в другом городе. Находясь на расстоянии, я еще как-то пыталась поддерживать контакты, пару раз приезжала домой, верила в мысль о том, что «родителей не выбирают, надо их любить такими, какие они есть». А потом разгорелась война в Украине. Родители резко перестали общаться со всеми нашими украинскими родственниками, а я наоборот – поехала туда поддержать протесты. Моя поездка была тайной, но в один из визитов домой мать решила покопаться в моем рюкзаке и нашла билеты. Этот скандал мы уже не пережили, я стала для них «предательницей Родины». Больше мы не разговаривали никогда.
Была одна попытка восстановить связь: когда мне исполнилось двадцать и я ходила менять паспорт в Петербурге, из паспортного стола меня забрали двое полицейских и отвели в участок на «воспитательную беседу». Выяснилось, что я в розыске. Во время беседы следователь всe приговаривал: «Ну как же так, они же твои родители, они тебя воспитали, тебе должно быть стыдно».
Атмосфера была мерзкая – лето, я в открытом платье, видны все мои татуировки, сижу в пункте полиции со всеми задержанными и в мою сторону постоянно летят шутки от сотрудников про «очередную шлюху под стражей». Разговор закончился фразой: «Ну ладно, мы знаем, где ты живешь, будем следить за тобой». После этого случая мне пришлось переехать.
Мне неизвестно, совершал ли мой отец что-то незаконное, но в памяти отложились наши совместные походы на рынок, где у отца всегда были знакомые, которые отдавали товар почти даром со словами: «Спасибо Вам, Эдуард Геннадьевич, спасибо за всe, заходите к нам чаще!». Всe, что я знаю о его служебной карьере сейчас – это проскользнувшая новостная заметка о том, что ему вручили какую-то медаль как лучшему начальнику. К матери я испытываю жалость, а к отцу — ненависть, потому что многолетняя работа в органах обнажила все его самые плохие качества и съела хорошие, это отразилось на моeм взрослении настолько, что сейчас я не могу назвать их обоих своими родителями.
21 января 2017 года начальник подмосковного управления МВД Виктор Пауков вручил награды лучшим сотрудникам полиции. Среди них оказался и отец Александры, Эдуард Геннадьевич Аксeнов, который был награждeн памятным знаком за «Лучший изолятор временного содержания, подразделение по охране и конвоированию подозреваемых и обвиняемых».
В марте следующего года в паблике «Омбудсмен полиции» анонимно разместили аудиозаписи нескольких разговоров Аксeнова с коллегами (по словам Александры, это действительно голос ее отца), где он предположительно предлагает поделить премию начальницы медицинской части изолятора и других сотрудников, а также социальные выплаты:
— Полная сумма не может быть полностью выплачена. 60–70 тысяч — самой Федоровой, остальное я раскидаю по вольнонаeмным.
— То есть пятнадцать тысяч?
— Да, пятнадцать этой ***** [дуре].
— Подпишись тогда.
<…>
— Эдуард Геннадьевич, я сейчас буду делить между ребятами двести тысяч, по пять тысяч на брата. Кого вычeркиваем?
— Считаю, что недостоин Капитонов, Выражейкин.
— Так из этого может скандал получиться.
— Социалка за девять месяцев, Выражейкин еще тогда не работал.
— Если им выписали тогда, то мы не имеем права у них отбирать, а если нет — то залупу им конскую.
Карина, 22 года
Отец — командир в ОМОН, стаж — 21 год.
В молодости отец увлекался боксом и покорил мою маму тем, что всегда провожал ее до дома, в неспокойные петербургские девяностые. Через год после моего рождения отца забрали в Чечню, так что первые воспоминания о нем – это его полное отсутствие.
Вернувшись, на вторую кампанию он пошел уже добровольно, и в процессе был принят в питерский ОМОН. Отец всегда считал, что война – это последнее, о чем нужно знать ребенку, поэтому рассказывать о ней стал только тогда, когда мы начали проходить всe это в школе на истории, классе в девятом. Сама я о войне никогда не спрашивала – отец потерял там много друзей, оставалось только ждать, когда он сможет рассказать сам. Уже будучи в ОМОН, отец часто бывал на военном задании и в Чечне, и на Донбассе. Вообще, на большинство современных локальных конфликтов на российских границах посылают как раз ОМОН и СОБР – питерский и московский.
Когда папа брал меня на работу, это производило сверхвпечатление: все вокруг серьезные, в бронежилетах, форме, много каких-то армейских шуток, мне абсолютно непонятных. Чувствовалось, что все вокруг – одна большая, слаженно работающая команда, где каждый знает свою роль от и до ещe со времен войны, многие, с кем отец сдружился там, в Чечне, сейчас его самые близкие коллеги. Мужчины вокруг выглядели тогда как идеал моего мужа – все же девочки, предполагаю, видят в отце своего будущего избранника?
Конечно, я никогда не видела отца при исполнении, но были моменты, когда я отчетливо понимала, кто он у меня: например, поехали мы как-то к бабушке, до которой ехать – несколько тысяч километров. И на середине пути выясняется, что боец, который у отца в подчинении, забыл сдать табельное оружие. И мы посреди ночи, посреди пути резко разворачиваемся и едем в Петербург. Помню, что тогда выучила очень много новых слов – когда папа отчитывал того бойца. Наверное, здорово, что я понимала уже тогда, что иначе он поступить не мог.
Отец не совмещает личную жизнь и работу. Даже если он разговаривает о работе по телефону, то всегда выходит в другую комнату – потому что его работа никогда не должна касаться семьи. Единственное, что выдает в моем отце человека служащего, когда он не в форме – армейские шутки. Например, если спросишь у него, как дела, то он отвечает всегда: «Дела как в сказке – чем дальше, тем страшнее». Раньше его группа занималась захватом особо опасных преступников и террористов – каждый раз, когда папа возвращался домой, мы выдыхали. И каждый раз разговор был короткий. «Как прошло?». «Посадили». На этом всe. Захватывало чувство гордости, когда между уроками включаешь телевизор, а там – он, пусть и в маске, но дает интервью о том, как успешно нейтрализовал очередных террористов.
Главными проблемами по Петербургу всегда были наркотики и бордели – вот на такое чаще всего выезжает папа. Однако сейчас появляются новые пути для преступной деятельности, и больше всего беспокоит даркнет, где люди могут купить всe, включая самих людей. Сотрудникам, особенно тем, кто в органах уже давно, сейчас приходится особенно тяжело, потому что большинство преступлений на интернете завязаны, нужно адаптироваться, для папы это непросто.
Вначале, еще в детстве, насмотревшись на папиных коллег, я хотела быть полицейским, потом тренером по спортивному ориентированию, просто фитнес-тренером. Каждый раз, когда я подкидывала отцу новую идею насчет моей будущей профессии, он сразу предлагал подумать наперед. Фитнес-тренер? Хорошо, а что делать после тридцати? Спортивный тренер? Но как быть, если вдруг получишь травму? В общем-то так и случилось – в 11 классе я как раз получила травму, и варианты, связанные со спортом, сами собой отпали.
А служба – это стабильность, стабильность в хорошем смысле этого слова. Только при полном разрушении государственного строя служащие пойдут вместе со своим государством вниз. А так любые социальные, экономические волнения органам нипочем. Пенсия, которая будет гарантированно выше, чем у любого гражданского лица. Я учусь в университете МВД, я довольна в выборе своей профессии всем, кроме постоянного ограничения моего личного времени.
Подписывая контракт, еще на первом курсе университета мы ставим свою подпись под тем, что с сегодняшнего дня представляем власть и одновременно ей подчиняемся. И каждый гражданский человек должен понимать, что за неисполнение приказа мы несем дисциплинарную ответственность, вплоть до увольнения. Если мне прикажут «задержать и привезти», а я этого не сделаю, то я пострадаю, человек — нет.
Люди в нашей стране, к сожалению, юридически не подкованы, они почему-то не в состоянии открыть и почитать федеральные законы, чтобы понять, в каких случаях сотрудники полиции или ОМОН могут применить физическую силу. Есть федеральный закон о полиции, есть его пятая глава, статьи 20 и 21 – применение физической силы и спецсредств. Если, например, человек оказывает сопротивление сотруднику при задержании: орет на него, пытается толкнуть – сотрудник в праве отреагировать. Это наша социальная защищенность. Случай из практики отца: подходит к нему женщина на недавнем митинге, начинает толкать в плечо, тыкать в него камерой, кричать. Папа имеет право заломать ее – и он так и делает. В любом факте задержания важна ответная реакция: если толпа или какой-то конкретный человек не реагируют на предупреждения органов, то мы можем действовать реакционно.
Однако не могу спорить с тем, что многие сотрудники, особенно на митингах, перегибают палку. Это происходит на эмоциях: представьте, как вы стоите на службе, а вас со всех сторон закидывают оскорблениями, обвиняют во всех грехах человеческих, кричат на вас – разве это не колоссальное эмоциональное давление? На митингах, как правило, опытны только ребята из ОМОНа, полицейские или росгвардейцы же часто оказываются в такой ситуации впервые, всe-таки массовые беспорядки в России за последние 20 лет – дело нечастое. Многие теряют контроль, пропускают каждое общее оскорбление в сторону структуры через себя самого. И бывают реакции не подзаконные.
Но я ни в коем случае не защищаю того неизвестного сотрудника, который ударил девушку на одном из московских митингов. Даже если вдруг она выбила у него из рук эту дубинку, сотрудник всe равно поступил незаконно, потому как живот – запрещенное для удара место. Локтем в бок, по ногам – другой разговор.
Я убеждена, что на митинги выходить нужно, особенно сейчас, когда стало сложно высказать свою собственную позицию, но при этом мне непонятно, почему столько агрессии и претензий направлено именно на ОМОН или полицию. Мы не решим все социальные проблемы, не понизим обратно пенсионный возраст, не увеличим зарплаты. Мы даже менее способны высказать свою точку зрения, нежели обычные граждане, потому что связаны договором. Да, наша страна должна стремиться к демократии, но как демократии помогут крики «мусора позор России», если мы – лишь отражение власти, но не она сама?
И если агрессию толпы на митингах я понять еще могу, то агрессию локальную – никогда. Столько всяких групп, в которые сливают разную личную информацию о сотрудниках, ищут их детей, угрожают, понятное дело, что в органах этого никто не хочет. Именно поэтому имя сотрудника, ударившего ту девушку, не раскрывают – начнется настоящая травля. Папа настоятельно просит меня не светиться фотографиями в форме в соцсетях, потому что никогда не знаешь, в какой момент превратишься из «защитника правосудия» в «мусора» в глазах этих людей.
Каждый разговор о политике, который сейчас начинается у нас в кругу семьи, заканчивается папиной короткой репликой: «Да, мы боремся за далеко не самую честную власть, за далеко не идеальный мир, но ты представь, какой будет бардак, если к власти придут лидеры этих митингов, которые пока что даже внутри своих собственных движений объединиться не могут? Нам нужно будет еще как минимум 10 лет на восстановление после такого». И я с ним могу согласиться.
Максим Филатов, 28 лет
Отец — начальник уголовного розыска, стаж — 25 лет.
Поездки с отцом по рабочим делам были его особым способом провести со мной время – он заглядывал ко мне и говорил: «Пойдем, покатаемся». Каждую субботу мы вместе ездили на два рынка нашего небольшого города и в четыре руки заполняли машину всякими продуктами. Когда я подрос, то понял, что это были за поездки – отец там крышевал кого-то, и в благодарность эти люди раз в неделю набивали нам багажник мясом и фруктами.
Когда у отца заканчивались деньги – он этого никогда не скрывал от меня – мы снова брали рабочую машину и ездили в район, где живут цыгане. Ожидая отца, я видел из окна всегда одну и ту же картину: отец заходит к цыганам в подъезд, потом крики, оры, и в итоге выходит он, но уже при деньгах.
Весь отдел уголовного розыска, в котором всю жизнь работал мой папа, поголовно уходил в запой, и я видел, как страдает мой папа и как его психика просто на глазах рушится. Во дворе играли с друзьями в футбол, я умудрился упасть и пораниться. Возвращаюсь после игры домой, переодеваюсь, и отец, будучи в пьяном угаре, видит мою рану. «Что это? Упал? Не смей врать, это ты человеку, который столько лет в уголовном розыске, хочешь сказать, что просто упал?! Да тебя ножом порезали! Отвечай, кто!».
Его опергруппа любила побухать вместе на природе: шашлыки, водка, все дела, и я, малой, отсиживающийся в машине. Под водкой они развлекались по-особому — сижу как-то, пью сок и слышу, как они проходящего мимо бомжа весело к нам зазывают. Он подходит, думая, наверное, что сейчас его шашлыком угостят — а его начинают избивать. Я тогда ревел, не переставая, смотреть на это было больно и страшно.
О работе отец не любил рассказывать – если я сам что-то вдруг спрашивал, то прямого ответа, как правило, не получал. Знал, что он прошел Афган и Чечню, знал его должность, а впечатление о ней складывалось из увиденного собственными глазами. Иногда удавалось услышать что-то краем уха из его разговоров с коллегами — например то, что, оказывается, многие региональные компании по производству каких-то продуктов под ментами ходят и развиваются. «Сады Придонья» — одна из таких. Отцу персонально его начальство предлагало их крышевать в каких-то вопросах за немалые деньги, но он побоялся брать на себя такую ответственность.
Я сам два года проработал в группе быстрого реагирования: хотелось узнать, как это все изнутри выглядит, на что отец всю свою жизнь и здоровье потратил. Я ушел, когда понял, что мусоров не просто так называют мусорами. Для них бумажная отчетность важнее, чем человеческая жизнь.
О таком, увы, отец мне никогда не рассказывал, а я не был к такому готов. В одно из дежурств мы слышим по рации, что где-то человек из окна сейчас выпадет, бежим спасать. Прибежали, видим мужчину, повисшего на простыне – бешеными темпами вычисляем квартиру, выламываем дверь и затаскиваем его обратно. Затащили и выдохнули – уже спокойно выходим из подъезда под аплодисменты соседей. И радость такая внутри, все-таки жизнь чью-то спасли. После этого нас вызывает начальник, мы все такие же радостные, думаем, что он слово хорошее скажет или даже премию выдаст. А на нас обрушился дикий ор: «Вы почему протокол не составили, где бумаги о вызове? Почему никакой отчетности?! В этом месяце все вы без премий остаетесь, я так сказал!».
Если дома речь заходила о Путине, то слово «Путин» от отца я не слышал никогда, только «Моль» — думаю, этим все сказано. А работал он в органах, потому что умел это делать, а не из-за взглядов. Я встречал многих, кто прошел через его уголовный отдел – и тех, кого он отпускал, и тех, кого закрывал. И никто ни разу не назвал его несправедливым.
Я сам не могу назвать его плохим человеком – не думаю, что человек без сердца усыновит абсолютно чужого ребенка из дома малютки, на все детство оставит это в тайне и воспитает как собственного сына. В 18 лет он поругался с родителями и ушел из дома навсегда – и с грязного матраса в каком-то общежитии поднялся до начальника уголовного розыска с собственной трехкомнатной квартирой. Все плохое, что в нем было, шло от компании на работе, от стресса, от алкоголя, от системы, в которой приходилось как-то вертеться и выживать. А увольнение из органов на отце отразилось кардинально – куда-то исчезла вся агрессия, он стал абсолютно другим человеком, не способным на насилие.
Редактор: Егор Сковорода
«У меня трое детей, я понимаю, как это тяжело»: сбивший двух мальчиков в Харькове водитель раскаялся
Мужчина подробно рассказал о произошедшем / «Суспільне»Водитель грузовика, который сбил двух подростков в Харькове, рассказал об обстоятельствах ДТП в Киевском райсуде.
Во время заседания прокуратура и потерпевшие просили взять его под стражу, защита — освободить под домашний арест или определить залог, пишет «Суспільне».
«Я стал на светофоре, проехал его, там был знак, что ограничения в 40 км заканчивается. Я только тот знак проезжаю, может метров 300 — и это произошло. По правой стороне ехала фура. Не доезжая до светофора, эта фура начинает тормозить, я тоже начинаю. Сравниваюсь с фурой перед пешеходом (переход — ред.), две женщины закончили переход, я опускаю тормоза, накатом иду, из-за этой фуры резко, может метра в четыре, выбегают два парня с мячом. Я — по тормозам … В меня было 15 т груза, не успел остановить такую машину «, — сказал водитель в суде.
Свою вину мужчина признал
«Я вышел из машины, увидел ребят, подбежали свидетели … Я понимаю, что виноват, жаль обоих парней. Готов помочь, хотел бы. У меня трое детей, я понимаю, как это тяжело», — заявил мужчина.
Читайте также»Не был пристегнут ремнем безопасности»: авто с украинцами попало в ДТП в Польше, есть погибшийВодителя фуры взяли под стражу на 60 суток без права внесения залога как мера пресечения.
Фура сбила двух подростков на пешеходном переходе в Харькове
Авария произошла 4 октября на улице Большой Окружной в районе дома №3-А. Грузовик DAF XS с полуприцепом сбила двух мужчин. По данным полиции, дети пересекали проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу.
Один из парней умер, шансов на его спасение у медиков практически не было. За жизнь другого парня сейчас борются врачи, но ребенок в крайне тяжелом состоянии.
Как сообщал Главред, в Польше вблизи населенного пункта Жгув в Лодзинском воеводстве произошла авария с участием автомобиля с украинцами.
Пострадавших из обломков машины спасатели доставали с помощью специальных средств. На месте аварии погибли двое мужчин в возрасте 23 и 25 лет и 23-летняя женщина, еще одна женщина 25-ти лет находится в больнице.
Восприятие полиции детьми падает с возрастом. У чернокожих детей спад начинается раньше и постоянно.
Кэтлин Падилла и Адам Файн
Смерть Бреонны Тейлор, Джорджа Флойда и совсем недавно Дижона Киззи от рук офицеров наступила в эпоху, когда чрезмерное усердие и недостаточное обслуживание меньшинств, как полагают некоторые эксперты, привели к «кризису легитимности» в американской полиции.
На самом деле эти события сказываются и на детях.Сегодняшняя молодежь растет в «эпоху недоверия» к полиции.
Представление молодежи о полиции среди расовых и этнических групп в последние годы упало до десятилетнего минимума. Тем не менее, степень снижения различается в зависимости от демографических групп. Фактически, черная молодежь сообщает о наиболее резком спаде, и разрыв между ее восприятием и восприятием белой молодежи увеличивается.
Как ученые, занимающиеся полицейской деятельностью и системой уголовного правосудия, мы изучаем, как и когда меняется восприятие полиции в детстве и юности.
Исследования уже показали, что личная политика влияет на то, как люди интерпретируют новости. Но наши исследования показывают, что этот процесс может начаться в подростковом возрасте или даже раньше. Исследования старшеклассников показывают, что восприятие белой молодежью правоохранительных органов зависит от их политических взглядов. Белые студенты, которые идентифицируют себя как либералы или сторонники демократов, сообщают о худшем восприятии полиции, тогда как белые консервативные молодые люди сообщают о значительно более хорошем мнении о полиции.
Тем не менее, политические взгляды, похоже, не влияют на отношение чернокожих подростков к полиции.Чернокожие подростки, представляющие весь политический спектр, наиболее негативно относятся к полиции. Возможно, неудивительно, что цветные подростки, и в частности черные подростки, сообщают о самом низком восприятии правоохранительных органов — это восприятие отражает их жизненную реальность, в которой чернокожих подростков часто считают преступниками, а несправедливые остановки полиции приводят к стрессу, тревоге и депрессии. Это также, вероятно, отражает частые напоминания темнокожим подросткам о несправедливых отношениях между полицией и общинами чернокожих — через социальные сети, а также на их собственном опыте, опыте семей и друзей.
Но наше исследование показало, что восприятие правоохранительных органов формируется в гораздо более раннем возрасте. Мы опросили около 1000 детей в возрасте от 7 до 14 лет в Южной Калифорнии.
В 7 лет дети любого расового и этнического происхождения одинаково высоко относятся к правоохранительным органам.
Однако это длится недолго. В то время как восприятие белыми подростками полиции остается относительно стабильным в возрасте от 7 до 14 лет, восприятие латиноамериканских детей начинает падать примерно в 9 лет.
Восприятие чернокожих детей снижается еще быстрее и стабильнее, начиная с 7-8 лет.По мере того как чернокожие дети вырастают с 7 до 14 лет, их восприятие правоохранительных органов падает с каждым годом — мы не нашли возраста, в котором молодые чернокожие подростки на год старше не сообщали о значительно худшем восприятии правоохранительных органов.
Кто идет в правоохранительные органы?Эти представления влияют не только на отдельных детей; они тоже влияют на общество. Хотя исследование, изучающее намерения молодежи поступить в правоохранительные органы в качестве карьеры, все еще находится в зачаточном состоянии, мы считаем, что восприятие полиции явно имеет значение.
В то время как расовая и этническая демография Соединенных Штатов стала более разнообразной, полицейская служба не догнала их. По сравнению с широкой общественностью непропорционально большое количество полицейских — белые, неиспаноязычные мужчины, и, согласно недавно опубликованным федеральным данным, их число только растет в разных департаментах. И это несмотря на новые исследования, которые показывают, что увеличение доли офицеров из числа меньшинств может улучшить восприятие членами сообщества полиции и системы уголовного правосудия.
Но легче сказать, чем сделать, улучшить отношения с общественностью за счет увеличения разнообразия полицейских. Системные предвзятые практики затрагивают не только цветных граждан; они также влияют на цветных офицеров, причем департаменты, вероятно, идентифицируют этих офицеров как «жетонов». Исследования показали, что их статус меньшинства приводит к сокращению возможностей для карьерного роста, усилению изоляции и уровня стресса. Эти факторы помогают объяснить, почему трудно удержать полицейских из числа меньшинств после того, как они поступят в правоохранительные органы, но на самом деле они не объясняют, почему немногие представители меньшинств вообще становятся полицейскими — и именно здесь, как мы полагаем, возникают представления, заложенные в детстве.
Куда мы идем дальше?Поскольку в стране ведутся критические дискуссии о будущем полиции, часть этого самоанализа должна быть сосредоточена на том, почему поток цветной молодежи, поступающей в правоохранительные органы, почти полностью перекрыт. Черные офицеры, такие как Скотт Уотсон из полицейского управления города Флинт, законно спрашивают, приближаясь к пенсии: «Кто меня заменит?»
[ Глубокие знания, ежедневно. Подпишитесь на рассылку новостей The Conversation.]Мы не знаем, кто заменит офицера Ватсона. Но предвзятое отношение к полиции и влияние, которое она оказывает на восприятие детьми полиции, снижают вероятность того, что это молодой черный человек.
Кэтлин Падилла — аспирант кафедры криминологии и уголовного правосудия в Университете штата Аризона, а Адам Файн — доцент кафедры криминологии и уголовного правосудия в Университете штата Аризона.
Эта статья переиздана из The Conversation по лицензии Creative Commons.Прочтите оригинальную статью.
чернокожих детей госпитализированы из-за насилия со стороны полиции по более высокой ставке:
NPRМолодая девушка и ее мать посещают временную арт-инсталляцию под названием Bear the Truth 28 июня 2020 года в мэрии Лос-Анджелеса. Инсталляция чествует чернокожих детей, погибших из-за расовой несправедливости и бессмысленного насилия. Роберт Готье / Los Angeles Times через Getty Images скрыть подпись
переключить подпись Роберт Готье / Los Angeles Times через Getty ImagesМолодая девушка и ее мать посещают временную арт-инсталляцию под названием «Неси истину» 28 июня 2020 года в мэрии Лос-Анджелеса.Инсталляция чествует чернокожих детей, погибших из-за расовой несправедливости и бессмысленного насилия.
Роберт Готье / Los Angeles Times через Getty ImagesНовое исследование, проведенное в Калифорнии, показывает, что темнокожие мальчики и девочки попадают в больницы из-за насилия со стороны полиции гораздо чаще, чем их белые сверстники.
Исследователи из Калифорнийского университета в Беркли изучили травмы детей и подростков, нанесенные правоохранительными органами в период с 2005 по 2017 год.Они использовали данные посещений отделений неотложной помощи и госпитализаций пациентов в штате Калифорния.
Темнокожие мальчики в возрасте 15-19 лет имели самый высокий уровень госпитализации из-за насилия со стороны полиции, но самый большой расовый разрыв существовал в возрастной группе 10-14 лет. Согласно исследованию, темнокожие мальчики и девочки в возрасте от 10 до 14 лет получают травмы в 5,3 и 6,7 раза соответственно, чем белые мальчики и девочки.
«Эти данные свидетельствуют о том, что защита детства предоставляется не всем детям, и вносят вклад в доказательства того, что полицейская деятельность является каналом, по которому структурный расизм действует в жизни молодых людей», — сказала Криста Фаркас, один из исследователей.
Исследователи также отмечают, что их анализ показывает, что темнокожие девушки «фальсифицируют» больше, чем белые. Другими словами, темнокожие девушки «воспринимаются как более старые, менее невинные и нуждающиеся в меньшей защите, что чревато серьезными последствиями для более агрессивных действий правовой системы».
Согласно данным, к 2017 году уровень насилия в отношении чернокожих девочек в целом увеличился до даже более высокого уровня, чем среди белых мальчиков и мальчиков-латиноамериканцев.
Предыдущие исследования отслеживали последствия полицейского насилия в отношении молодежи и то, как оно может привести к повышению уровня тревожности, посттравматического стрессового расстройства, травм и даже смерти — но исследователи говорят, что прошлые исследования не разделяли данные по возрасту, полу, расе и этнической принадлежности. , который выявляет разные закономерности.
«Это исследование также подчеркивает потребность в более полных и надежных источниках данных о населении о насилии со стороны полиции в Соединенных Штатах и мотивирует дальнейшие исследования, чтобы лучше понять бремя полицейского насилия среди молодежи за пределами Калифорнии», — сказал Фаркас.
Насилие со стороны полиции в отношении детей вызывает спрос на законы о применении силы
Недавняя смерть двух подростков от рук полиции — Адама Толедо, 13 лет, в Чикаго, и Ма’Кия Брайант, 16 лет, в Колумбусе, штат Огайо, — иллюстрирует вопиющее упущение в полицейской практике и надзоре.
Политика, направленная на прекращение убийств со стороны полиции и чрезмерного применения силы против гражданского населения, мало что говорит о взаимодействии с детьми. Отсутствие надзора наблюдается в школах по всей стране, где больше офицеров было призвано патрулировать залы, а также на улицах.Никакие радикальные федеральные законы не регулируют применение силы полицией против лиц 17 лет и младше, и у большинства правоохранительных органов нет четких протоколов.
«Похоже, что правила применимы как к взрослым, так и к подросткам в равной степени — учитывая такие факторы, как угроза, исходящая от объекта, физический размер объекта, то, как они реагируют на полицейского», — сказала Джессика Хафф, научный сотрудник. в Центре полицейских исследований и политики Университета Цинциннати. «И многие из этих вещей не обязательно привязаны к возрасту.»
Организаторы, ученые и защитники высказывают несколько предложений о том, что следует делать: одни говорят, что полиции нужна специальная подготовка для детей, в то время как другие, включая тех, кто хочет упразднить полицию, говорят, что, если не будет полной отмены полиции, должно быть меньше полиция сталкивается с несовершеннолетними и ужесточает законодательство по надзору за этим. В большинстве юрисдикций сотрудникам полиции предписывается действовать по своему усмотрению, сказала Кристина Куаранта, исполнительный директор группы защиты правозащитников Коннектикута.
«В худшем случае», — сказала она, — «это оставляет дверь открытой для полицейского, чтобы начать насилие с молодым человеком и знать, что нет определенного законодательного акта или закона, который был принят, который мог бы воспрепятствовать тому, что они сделали. . »
Отсутствие четких указаний
Перед смертью Адама и Ма’Кхиа было снято видео, на котором офицеры опрыскивают 9-летнюю девочку в Рочестере, штат Нью-Йорк, душат 13-летнего мальчика в Батон-Руж, штат Луизиана, и Борьба 11-летнего мальчика с землей в Фармингтоне, штат Нью-Мексико, привлекла внимание к проблеме столкновений полиции с детьми и подростками.
Небольшой мемориал можно увидеть 15 апреля на месте, где 13-летний Адам Толедо был застрелен полицейским Чикаго в районе Маленькая деревня. Камил Крзачинский / Getty ImagesЛиза Турау, основатель организации Strategies for Youth, которая занимается обучением сотрудники полиции для взаимодействия с детьми и отслеживания судебных исков о применении силы, заявили организации, такие как Комиссия по аккредитации правоохранительных органов или CALEA, разрабатывают стандарты для правоохранительных органов, включая отпуск несовершеннолетних в их семьи вместо их ареста и направления в консультационные агентства вместо того, чтобы отправлять их в суд.Но отсутствие федерального надзора означает, что обеспечение соблюдения этих стандартов является в лучшем случае «желанной целью», сказала она.
«Даже законодательный подход не всегда может обеспечить необходимый уровень защиты», — сказал Турау. «Большинство взаимодействий между правоохранительными органами и детьми» происходит не с федеральными агентами, а через местную полицию. «Таким образом, вам понадобится потрясающая система для обеспечения надзора на уровне штата. И то, что мы видели, — это первое, что нужно урезать.
Турау указал на отчет о законе о реформе уголовного правосудия, принятом в Массачусетсе в 2018 году, который показал, что некоторые члены Государственного совета по политике и данным в области ювенальной юстиции выступают против усилий по разработке молодежной политики и обучения из-за «административных расходов и проблем. . »
Трэвис Пэрриш, представитель CALEA, сказал, что агентство курирует 1500 из 18000 правоохранительных органов в стране. Его обязательный стандарт операций с несовершеннолетними призывает правоохранительные органы использовать« наименее принудительные »методы и установить особые критерии. определить, какой из нескольких вариантов следует использовать при работе с несовершеннолетними.Аккредитованные правоохранительные органы должны соблюдать стандарты в отношении несовершеннолетних, чтобы поддерживать свою аккредитацию.
Пэрриш сказал, что организация проводит ежегодные проверки, наряду с физическими проверками на месте, каждые четыре года, чтобы убедиться, что агентства соблюдают нормативные требования. Записи показывают, что CALEA семь раз (последний раз в 2017 году) аккредитовала полицию Колумбуса, ответственную за смерть Ма’Кхиа. А в 2018 году было аккредитовано полицейское управление Чикаго.
Работу полиции сложно изменить, особенно без четко определенных федеральных правил и правил штата, — сказал Хафф.Турау сказал, что правоохранительные органы обычно устанавливают свои собственные руководящие принципы, и что у большинства из них нет политики, они применяют расплывчатые правила после громких инцидентов или вообще не вносят изменений после таких инцидентов.
Инцидент, в котором полицейский из МакКинни, штат Техас, ударил телом 15-летнюю девушку на вечеринке у бассейна в 2015 году, в результате чего департамент полиции принял политику в отношении молодежи, требующую от полицейских использовать «наименее принудительные методы» в отношении детей. . Офицер школьной полиции в Орландо, штат Флорида, задержав плачущего 6-летнего мальчика с застежкой-молнией, побудил полицейское управление потребовать разрешения заместителя начальника на арест детей в возрасте 12 лет и младше.
Департамент полиции Атланты придерживается своего решения предоставить офицерам полную свободу действий по задержанию и аресту детей после того, как отчет показал, что городские офицеры арестовали более 250 детей в возрасте 12 лет и младше за пять лет, сержант. Об этом говорится в заявлении Яриуса Догерти.
Федеральный минимальный возраст правонарушений составляет 7 лет, но он варьируется в зависимости от штата. Полиция может арестовывать детей в возрасте от 6 лет в Северной Каролине. Одиннадцать штатов запрещают арестовать детей до 10 лет. Тридцать четыре штата не указывают возраст, в котором могут быть арестованы дети.Защитники говорят, что повышение возраста не позволит штатам криминализировать детское поведение, например, задержание 6-летнего ребенка за то, что он сорвал цветок.
Федеральный закон о преступности среди несовершеннолетних направлен на пресечение преступности среди несовершеннолетних, но в основном решения о правонарушениях принимаются штатами. По данным ФБР, количество арестованных несовершеннолетних снижается с середины 1990-х годов, но около 20 000 детей в возрасте 10 лет и младше все еще были арестованы с 2015 по 2019 год. Еще до того, как дети попали в судебную систему, столкнувшись с потенциальным насилием и жестоким обращением в учреждениях для несовершеннолетних, первоначальное взаимодействие с полицией оказалось опасным.
Робин Энгель, директор исследовательского центра полиции Университета Цинциннати, сказал, что политика, регулирующая взаимодействие полиции с детьми, должна учитывать развитие подростков, соответствующее возрасту общение, а также умственные, поведенческие или интеллектуальные нарушения.
Это одна из причин, по которой законодатели в Иллинойсе, Коннектикуте, Пенсильвании и Монтане, а также в Кливленде недавно подали законопроекты о пресечении полицейского насилия в отношении детей. А правозащитные группы, такие как Союз правосудия Коннектикута, Сотрудничество городской молодежи, Make the Road, Black Lives Matter in School, Padres & Jóvenes Unidos и другие, потратили годы на борьбу за изменение политики.
История расизма в работе полиции с детьми
Первая в стране судебная система по делам несовершеннолетних была создана в 1899 году как «добрый и справедливый родитель». Однако чуть более 50 лет спустя директор ФБР Дж. Эдгар Гувер дал клятву «сурово» отразить «прилив» преступности среди молодежи. Сдвиг также позволил расистскую криминализацию детей.
Ma’Khia Bryant.Courtesy Paula BryantИсследование 1964 года показало, что полицейские, которые обладали широкими полномочиями при общении с детьми, более жестко относились к темнокожим детям.Сегодня вероятность того, что чернокожие дети попадут в тюрьму, в пять раз выше, чем у их белых сверстников, согласно отчету The Sentencing Project, исследовательского и правозащитного центра, направленного на сокращение количества заключенных. Около 14 процентов всех несовершеннолетних в стране — чернокожие, но чернокожие дети составляют 77 процентов людей, содержащихся в учреждениях для несовершеннолетних. Кроме того, полиция часто криминализирует чернокожих детей за поведение, которое считается обычным среди детей, — например, хулиганство или драки в школе.
Уильям Бентли сказал, что ему было 14 лет, когда его избили по меньшей мере пять полицейских в средней школе Strawberry Mansion в Филадельфии, когда-то известной как одна из «самых опасных» школ страны.Он сказал, что к нему подошел офицер после того, как он случайно зашел не в тот класс.
«Полицейский схватил меня за шею и душил. Я не мог дышать», — сказал Бентли, который сказал, что отряхнулся и сбежал. «Меня схватили, хлопнули и избили, как будто я был взрослым. Они никогда не относились ко мне как к ребенку. Полиция« должна была охранять нас », но мне казалось, что они охранники. Это было похоже на то, что мы были сокамерниками. »
Бентли был арестован и обвинен в нападении на полицейского.По его словам, из-за этого и последующего осуждения за вооруженное ограбление он провел шесть месяцев в Филадельфийском промышленном исправительном центре, тюрьме для взрослых, прежде чем отсидеть три года в Джорджем Джуниоре республике, детском общежитии для мальчиков.
Бентли, 20 лет, работает с низовыми организациями, в том числе с Молодежным искусством и саморазвитием проекта и Фондом освобождения под залог сообщества Филадельфии, чтобы положить конец досудебному задержанию и заключению молодежи в тюрьму, а также не дать детям предъявить обвинения, как взрослым.
Ни администрация средней школы Strawberry Mansion, ни служба школьной безопасности школьного округа не ответили на запрос о комментарии.
Взаимодействие с насилием в школах
Поскольку многие взаимодействия между чернокожими детьми и полицейскими происходят в школах, правозащитники говорят, что они сосредоточили внимание на этой среде, чтобы уменьшить насилие.
Школы с более многочисленным чернокожим и латиноамериканским населением, скорее всего, будут иметь в коридорах полицейских, металлодетекторы и камеры видеонаблюдения.Это побудило организаторов потребовать, чтобы полицейские были полностью удалены из школ и чтобы федеральные чиновники перестали вкладывать миллионы долларов в школьные полицейские программы под предлогом защиты учеников от школьных стрелков.
«Нет существенных доказательств того, что полиция и усиление мер безопасности делают школы более безопасными», — сказал Дмитрий Хольцман, директор кампаний за справедливость в области образования Центра народной демократии, группы защиты социальной справедливости. «Мы должны максимизировать взаимодействие между учениками и их учителями, консультантами, медсестрами, их взаимодействие и участие в спорте, искусстве, музыке и культурных программах.Это то, что создаст безопасную и здоровую школьную среду, а не взаимодействие с полицией и металлоискателями ».
Стив Теске, главный судья суда по делам несовершеннолетних в округе Клейтон, штат Джорджия, сказал, что программы школьных консультантов в округе будут успешными, когда департаменты обучают офицеров взаимодействию с несовершеннолетними и устанавливают правила такого взаимодействия. Теске, который был офицером по условно-досрочному освобождению в течение 10 лет до того, как стал судьей, использовал свою судебную роль, чтобы начать модель обучения, ориентированную на ребенка.Он сказал, что с тех пор, как эта политика была введена в действие в 2003 году, количество арестованных несовершеннолетних в округе снизилось на 80 процентов, а количество выпускников увеличивалось с каждым годом.
Однако присутствие офицера мало что сделало для сдерживания насилия с применением огнестрельного оружия; Отчет Washington Post за 2018 год показал, что офицеры успешно вмешались только в два из почти 200 инцидентов с применением огнестрельного оружия в школах по всей стране. И недавний отчет показал, что сотрудники службы поддержки оглушали, нападали или опрыскивали десятки студентов за два года.
Организатор акции Black Lives Matter в школах, Эрика Штраус Чаваррия, учительница испанского языка в средней школе в Колумбии, штат Мэриленд, сказала, что она видела, как полицейские следовали из школы за группами учеников домой. «Те же правила, что и на улицах, — это те же правила, что и в школах», — сказала она. «Одинаковая жестокость, применение силы, запугивание и страх».
Из-за растущего давления, школьные округа в Миннеаполисе; Милуоки; Денвер; Портланд, штат Орегон; и Окленд, штат Калифорния, в прошлом году приостановили или свернули свои программы школьных консультантов и разорвали связи с полицией.Между тем, предлагаемая политика и законодательство, в том числе Молодежный мандат на образование и освобождение и федеральный Закон о консультировании без криминализации в школах, призывают федеральных лидеров отстранить сотрудников от школ по всей стране и перенаправить финансирование со школьной полиции на общественные программы.
Грядут ли перемены?
Возобновление внимания к применению силы полицией в целом может стимулировать изменение политики в отношении взаимодействия с детьми. Федеральные лидеры и руководители штатов не торопятся ограничивать применение силы в целом, но Кливленд, Иллинойс, Коннектикут, Пенсильвания и Монтана предложили политику и законы, направленные на решение проблемы применения силы против молодежи и при аресте молодежи.
Кливленд, где полиция смертельно застрелила 12-летнего Тамира Райса во время игры с игрушечным пистолетом в 2014 году, является одним из немногих городов, в которых разработано подробное руководство по сокращению такого применения силы. Городская политика потребует от полицейских учитывать предполагаемый возраст, физическое состояние и эмоциональное состояние человека, прежде чем применять силу к лицам младше 18 лет. Члены сообщества, в том числе мать Райс, заявили, что эта политика «слабая» и не подходит. достаточно далеко.
Организаторы в Коннектикуте работают над повышением минимального возраста правонарушений с 7 до 12 лет, сообщил Quaranta из Альянса правосудия Коннектикута.В законопроекте Пенсильвании содержится призыв к экспертам разработать политику предотвращения чрезмерного применения силы в отношении детей и подростков, которой в таком случае будет следовать государство. Но некоторые защитники говорят, что усилия по прекращению применения силы полицией против детей должны критически относиться к самой деятельности полиции.
«Я не думаю, что работа с полицией или просто сокращение количества полицейских является достаточным. Речь идет не о сокращении или сокращении. Речь идет об отмене и перенаправлении средств на реальные программы общественной безопасности», — сказал Чаваррия.
«У нас нет подготовки. Независимо от того, сколько у них подготовки с молодежью, культурной предвзятости или чего-то еще, ничто из этого не заменяет их основную подготовку: быть офицером полиции. считаю необходимым «.
Следите за NBCBLK в Facebook, Twitter и Instagram.
Разговор с детьми о расизме, жестокости полиции и протестах
ОтвечатьЕсли мы хотим, чтобы наши дети были сострадательными людьми, которые участвуют как ответственные граждане в демократии, нам нужно найти способы поговорить с их о острых проблемах, с которыми мы боремся как страна.Раса, справедливость и то, как добиться изменений в демократии, — вот три из этих вопросов. Я не думаю, что когда-либо ведется разговор о такой большой проблеме; Я думаю, нам нужно постоянно говорить об этих сложных вопросах. по мере их возникновения. Иногда текущие события создают возможность или потребность в таких обсуждениях; иногда наша личная жизнь будет. Но если мы Чтобы в следующем поколении все было по-другому, нам нужно начинать эти дискуссии у себя дома. Ниже я дам вам возрастной ориентир для разговоров. со своими детьми.
Графика слишком мала для чтения? Щелкните здесь, чтобы просмотреть версию с более высоким разрешением. (Спасибо Дебби Ирвинг и Детской общественной школе!)
Поскольку мы, взрослые, боремся с этими проблемами, мы часто сталкиваемся с трудностями, пытаясь узнать, как говорить о них нашим детям. Но это не значит, что мы не несем ответственности за это.
Вы правы, нам нужно по-разному говорить об этом с детьми разных возрастов и рас.К сожалению, расизм ежедневно переживает встречается в цветных семьях, поэтому это частое обсуждение во многих домах афроамериканцев и латиноамериканцев. Я не тот человек, чтобы давать советы по этому поводу разговора, но я хочу признать, насколько душераздирающим должно быть объяснение вашему ребенку, что цвет его кожи означает, что он не может Наше общество будет относиться к нему справедливо, что он даже рискует умереть, если окажется не в том месте и не в то время.
Было бы легко — и просто неправда — сказать: «Держись подальше от неприятностей, и все будет в порядке.»Легко привести примеры безоружных афроамериканцев. которые были убиты во время столкновений с полицией; Джордж Флойд — самый последний. Кори Букер, сенатор США от Нью-Джерси, был ровесником моего сына когда он окончил Стэнфорд, был удостоен звания стипендиата Родса, а позже на него напали шесть полицейских с обнаженными пистолетами. Они держали его в течение получаса, как опасный преступник, лает на него «Я сказал, не двигайся!» , когда он молился и трясся. Мои дети, которые защищены в таких ситуациях из-за цвета их кожи тоже бы тряслись и молились, но, вероятно, попытались бы отстоять свои права.Букер не решился на это.
Белые семьи часто игнорируют проблему расизма, потому что она доставляет нам дискомфорт и потому, что мы предполагаем, что это не влияет на наших детей. Но расизм дегуманизирует всех нас. Мы можем положить конец расизму, только поговорив со всеми нашими детьми о том, насколько это несправедливо, признав, что у всех нас есть склонность судить людей по внешнему виду, указывая на ужасную цену для цветных людей, но также и для всего нашего общества, и обучая наших детей что справедливое отношение ко всем людям имеет значение.
Многие Белые родители говорят о таких героях, как Роза Паркс и Мартин Лютер Кинг, а также о рабстве. Мы также должны говорить об институционализированном расизме и о привилегиях. Эти вопросы сложно обсуждать даже со взрослыми. Так что, возможно, самый простой способ рассказать детям о них — это истории. Таким образом, для Например, мой сын сказал мне сегодня, что он помнит время, когда мы бежали, чтобы успеть на автобус, когда ему было десять. Когда мы сели в автобус, я сказал ему, что афроамериканец Мои друзья запретили своему сыну бегать на публике, даже чтобы успеть на автобус.Они боялись, что полицейский решит, что он бежит. от преступления и должны быть задержаны. (Бывший генеральный прокурор Эрик Холдер рассказывает историю о том, как это случилось с ним, когда он уже был федеральным прокурором. прокурор.) Это переросло в дискуссию о привилегиях, которую он вспоминает десять лет спустя. Конечно, с годами этот непрекращающийся разговор был усилен собственным опытом моих детей, например, узнав, что их цветных друзей иногда останавливают и обыскивают полицейские, когда ни одного из моих детей никогда не обыскивали.
Итак, как мы можем поговорить с нашими детьми об этих недавних инцидентах? Очевидно, что у каждого родителя будет несколько другая точка зрения, поэтому то, что мы выбираем сказать может быть иначе. Я могу сказать вам только то, что я как белый психолог сказал бы своим детям. Возьмем это по возрасту.
Малыши
Мозг малышей быстро развивается в соответствии с окружающей средой и очень чувствителен к пугающим изображениям и ситуациям. Поэтому малышам никогда не следует быть знакомым с телевизионными новостями.Я бы не рекомендовал говорить о каких-либо неприятных проблемах малышам в пределах слышимости, даже если вы предполагаете, что они не поймут. Малыши остро чувствительны к тону нашего голоса и легко встревожены.
Однако важно помнить, что малыши замечают гонку и постоянно делают выводы обо всем, включая расу. Они замечают социальные положение дел. Они замечают сигналы родителей, такие как дружелюбие или напряжение, когда кто-то приближается. Они смотрят на родителей, чтобы они «одобрили», когда кто-то инициирует на детской площадке.Так что обратите внимание на свои собственные реакции, на которые может повлиять расовая принадлежность и какие сигналы вы подаете своему ребенку.
Дошкольники (от 3 до 5)
Дошкольники замечают расы, и важно постоянно обсуждать с ними расы, ценность разнообразия, справедливости и отстаивать то, что Правильно. Например, вы можете упомянуть, что у школ в богатых (скорее всего, в основном белых) районах денег больше, чем в школах в микрорайонах. с большим количеством цветных детей, чтобы они могли построить лучшие игровые площадки: «Это же несправедливо, не так ли?»
Но дошкольники еще слишком молоды, чтобы чувствовать себя в безопасности перед лицом явно вышедших из-под контроля взрослых, поэтому их следует защищать от телевизионных трансляций. и страшный бытовой разговор о текущих событиях.Если ваш ребенок спрашивает о последних новостях, спросите его, что он слышал. Слушайте и подтверждайте: «Да, это было довольно страшно слышать это».
Тогда приведите основные факты. Например:
«Полицейский арестовывал человека по имени Джордж. Он надолго прижал колено к шее Джорджа, и это убило Джорджа. Полицейский был очень неправ, сделав это.
Офицер полиции был Белым, а Джордж — Черным. Полицейские гораздо чаще ранят и убивают цветных. Некоторые люди думают, что офицер не убил бы Джорджа, будь он Белым. Это было бы ужасно, правда? Может, если бы он не был афроамериканцем, офицер не убил бы его? Естественно, это очень злит людей, и они идут, чтобы сказать, что это нужно изменить.
Большинство протестов носят мирный характер. Однако некоторые демонстранты настолько разгневаны, что уничтожают собственность, в том числе нападают на полицейские участки или взламывают магазины.В одном городе (Сент-Луис) кто-то даже выстрелил в полицию; К счастью, травмы были незначительными. Но нормально ли это? (подождите чтобы увидеть, что говорит ваш ребенок. )
Кто угодно рассердится, что полицейские убили безоружного человека. Я очень зол на это. И важно отстаивать то, что правильно, собираться и протестовать. Но некоторые демонстранты настолько разгневаны на полицейских, что не используют свои слова.Никогда не следует сжигать собственность или забирать вещи, которые вам не принадлежат.
Естественно, когда митингующие сжигают здание милиции, это угрожает отделению милиции. Страх заставляет людей делать плохие поступки. А некоторые полицейские недовольны тем, что их критикуют. Так что некоторые злоупотребляют своей властью и причиняют боль демонстрантам, даже когда демонстранты пытаются вести мирные акции протеста ».
Дошкольники видят конфликт в упрощенных терминах.Они знают, что плохих парней часто убивают хорошие парни, которых в фильмах часто показывают как полицейских, и они, чтобы они могли спросить вас, кто здесь плохой парень. Мой ответ: «Когда люди ранены внутри и не знают, как лечить себя, они иногда делают плохие вещи, например, причиняют вред другим людям. Этот полицейский убил беззащитного человека, что является нарушением закона. И (в дело Джорджа Флойда), тогда полиция пыталась скрыть то, что произошло. Как вы знаете, никогда не нормально причинять вред чьему-то телу, и если наши друзья делают что-то не так и причинили боль кому-то, наша задача — остановить это, а не лгать. Это.»
Используйте возможность спросить своего дошкольника, что он чувствует, когда злится. Объясните: когда человек злится, мы думаем, что мы правы, а другой человек неправ, и мы хотим наброситься. Но когда мы злимся, мы не можем ясно мыслить. Позже мы часто сожалеем, если действовали на наш гневный импульсы. Поскольку у полиции есть оружие, на них лежит особая ответственность — быть очень осторожными, чтобы не причинить вред другим людям, даже когда они злятся.
Для эмоционального благополучия вашего ребенка важно завершить обсуждение надеждой: большинство полицейских хотят «защищать и служить» (полиция девиз в США) и не хочу никого обидеть.Большинство протестующих миролюбивы. Изменения возможны, многие люди работают над улучшением ситуации, прогресс медленный, но реальный, и есть вещи, которые они могут сделать, чтобы помочь.
Также важно убедить вашего ребенка в том, что он и остальные члены семьи в безопасности. Я понимаю, что в афроамериканской семье в этой стране может быть трудно убедить ребенка в том, что все будут в безопасности. Могу только посоветовать родителям успокоиться перед разговором с совсем маленькими детьми, чтобы невольно не сообщать о собственных страхах.(Для дополнительной поддержки родителей, которые разговаривают со своими латиноамериканцами о расе и этнической принадлежности. Американцы, американцы азиатского происхождения, афроамериканцы и чернокожие дети, попробуйте One Talk за раз.)
Я хотел бы закончить тем, с чем дошкольники сталкиваются каждый день: насилие — не способ решать проблемы между людьми. «Это ужасная трагедия. Вот почему так важно, чтобы мы использовали наши слова вместо того, чтобы бить или причинять боль, когда мы злимся».
Начальная школа
Дети в возрасте от шести до девяти лет достаточно взрослые, чтобы слышать о том, что происходит от друзей или в Интернете, поэтому вы захотите спросить, что они слышали, и начать обсуждение об этом.К тому же они достаточно взрослые, чтобы обсуждать здесь все: расы, оружие, протесты.
НО, очевидно, вам придется адаптировать объяснение к пониманию развития вашего ребенка. Ваш ребенок может показаться очень искушенным, но исследования показывает, что школьникам начальных классов действительно снятся кошмары в ответ на новые сообщения, потому что новости показывают им мир, который страшен и хаотичен. Чтение газета вместе носит образовательный характер, но дети в возрасте до двенадцати лет по-прежнему не должны подвергаться новостному освещению, которое намеренно делается сенсационным чтобы получить долю аудитории.
Успокойтесь, прежде чем говорить с ребенком, чтобы ваше собственное возмущение и страх не пугали вашего ребенка. Всегда заверяйте ребенка, что он и остальные семья в безопасности.
В любом возрасте начните с того, что спросите своего ребенка, что он слышал. Послушайте его ответы, прежде чем приступить к объяснениям. Повторите, чтобы убедиться, что вы все поняли. Это можно сказать, что вы не знаете, в ответ на вопрос — вы можете сказать своему ребенку, что вам нужно изучить этот вопрос, и вы дадите ему знать, что вы выяснить.(Учитывая подстрекательский характер новостей в Интернете, обычно лучше провести некоторое исследование, прежде чем искать в Интернете со своим ребенком.)
Изложите основные факты, как вы их понимаете. Например:
«Офицер полиции в Миннеаполисе арестовывал человека по имени Джордж Флойд. После того, как мистер Флойд был в наручниках, офицер на девять минут прижал его коленом к шее, и это убило его. Это называется« смертоносной силой », и она может может использоваться только в том случае, если офицер или кто-то другой находится в опасности — в противном случае это незаконно.Итак, поскольку мистер Флойд уже был в наручниках и взят под контроль, офицер сделал это очень неправильно, и это убило мистера Флойда …
Это ужасно, но у молодых чернокожих мужчин в 20 раз больше шансов пострадать от полиции, чем у молодых белых. Одна из причин этого заключается в том, что многие белые люди, в том числе полицейские, чаще, чем они думают, предполагают, что афроамериканец сделал что-то не так с белым человеком. Я думаю, что полицейские больше боятся цветных людей, и страх заставляет людей делать плохие поступки.И я думаю, что иногда полицейские предполагают, что они могут использовать незаконную силу против афроамериканца и избежать наказания за это, хотя они не стали бы делать этого с белым человеком.
Многие люди очень расстроены этим инцидентом и множеством других случаев, когда что-то подобное происходило, поэтому они протестуют, чтобы выступить против несправедливости и потребовать перемен. Это хорошая вещь. Но некоторые люди пользуются ситуацией, чтобы проникнуть в магазины и украсть вещи.При этом большинство протестующих мирные, а лидеры протестов пытаются остановить грабежи. Когда люди собираются в группу и расстроены и взволнованы, трудно контролировать то, что они делают.
Многие полицейские управления плохо справляются с протестами. Многие боятся нападения. Некоторые из них отвечают насилием даже против протестующих, которые не прибегают к насилию. Есть много сообщений от репортеров, которые видели, как полицейские нападали на мирных демонстрантов.
Но вы должны знать, что по всей стране есть много полицейских, которые проявляют солидарность с мирными демонстрантами, преклонив колени (преклонив колени) в память о Джордже Флойде ».
Ваш ребенок может задаться вопросом о протестах. Признайте, что любое насилие пугает. Используйте возможность поговорить о том, как происходят изменения в демократии, и о долгой и респектабельной истории мирных протестов и гражданского неповиновения, которые привели к изменениям в лице укоренившихся властных структур.Ваш ребенок, возможно, уже слышал о Ганди и Движении за гражданские права, но вместе вы можете погуглить другие примеры. Вы также можете отметить, что это были первые протесты по поводу смерти Джорджа Флойда, которые побудили арестовать офицера, убившего его.
Спросите своего ребенка, что он чувствует, когда злится, и как ответственно справиться с гневом. Признайте, что когда люди злятся, они могут захотеть уничтожить вещи, но подчеркните, что насилие всегда ухудшает положение. Объясните: никогда не уничтожать собственность.Спросите своего ребенка, как он думает сообщение протеста меняется с началом мародерства.
Я хотел бы воспользоваться возможностью, чтобы поговорить о безопасности здесь несколькими способами:
- Если полицейский говорит вам что-то сделать, делайте это немедленно. Полицейские ни в коем случае не всегда правы, и им можно бросить вызов. суд по факту. Но закон не дает вам права бросать им вызов в тот момент, поэтому у вас нет власти в этой ситуации.
- Игрушечные пистолеты могут выглядеть как настоящие.Некоторые молодые люди, даже дети, были застрелены полицией, когда полиция решила, что их игрушечный пистолет настоящий. Это никогда не разрешается брать с собой пистолет, даже игрушечный, на публике. Если вы хотите поиграть в оружие, сделайте из палки имитацию пистолета.
- Пистолеты очень опасны. Никогда не прикасайтесь к пистолету, и если кто-нибудь покажет вам его, немедленно покиньте комнату.
- Насилие — это не способ решать проблемы между людьми. «Это ужасная трагедия. Вот почему так важно, чтобы мы использовали наши слова вместо того, чтобы бить или причинять боль, когда мы злимся.»
Всегда заканчивайте обсуждение положительно. Убедите ребенка, что они и остальные члены семьи в безопасности. Заверьте их, что изменения возможны, что многие люди работают над улучшением ситуации, прогресс медленный, но реальный, и есть вещи, которые они могут сделать, чтобы помочь.
Детям важно думать, что они могут хоть немного повлиять на борьбу с несправедливостью, которую они видят. В следующем разделе есть несколько идей
о действиях, которые могут вдохновить вашего ребенка.
Дети и подростки
С Preteens и Teens вы можете углубиться в текущие обсуждения, и вам следует это сделать. Прочтите информацию о детях младшего возраста, чтобы получить идеи о том, как оформить обсуждение. Делитесь информацией и задавайте вопросы, начиная с:
- Как мы можем гарантировать, что таких смертей, как смерть Джорджа Флойда, не случится?
- Мартин Лютер Кинг-младший сказал: «Бунт — это язык неслыханного.• Что вы думаете об этом?
- Если бы вы руководили городом, а люди возмущались и протестовали, что бы вы сделали?
- Как вы думаете, за что отвечает полиция на демонстрации? Например, на одном видео показан мужчина с поднятыми руками в позе капитуляции. держит его пресс-ID. В ответ полиция прижала его, сняла с лица маску и обрызгала лицо перцовым баллончиком. Ты думаете, что поступили правильно? Почему или почему нет? Что должен был сделать полицейский?
- Когда происходит что-то несправедливое и люди очень рассержены, имеет ли смысл отреагировать нападением на здание полицейского управления? А как насчет мародерства ближайший магазин?
- Если бы вы были на мирной демонстрации и некоторые люди начали бы врываться в магазин, что бы вы сделали?
- Можете ли вы привести примеры того, как наши индивидуальные или групповые действия и восприятие формировались расистскими идеями, которые мы могли даже не замечать?
Подростки и подростки исследуют свою идентичность, выясняя, как они вписываются в мир и как они могут внести свой вклад.Принятие положительных мер решать проблемы, которые они воспринимают, и делать мир лучше, помогает подросткам расширять возможности и не дает им стать циничными. Поговорите со своим ребенком о том, как он или она могут выступить против расизма. Проведите с ними мозговой штурм. Вот несколько идей для начала:
- Присоединяйтесь к мирной акции протеста в своем городе.
- Делайте пожертвования организациям, пытающимся внести изменения, защищая жизни чернокожих или рассказывая людям о расизме. Ваш подросток может провести исследование, чтобы найти организацию чьей миссией они восхищаются.
- Отправьте письмо местному мэру или правительству с вопросом, что они делают для предотвращения жестокости полиции в вашем городе.
- Отправить письмо с соболезнованиями семье.
- Посмотрите выступление Джея Смута на Теде «Как я научился перестать беспокоиться и полюбил обсуждение расы».
В Интернете есть множество ресурсов для обучения самих себя и наших детей, например:
Для большинства белых родителей это тоже образовательный процесс, поэтому не бойтесь сказать, что вы тоже просто учитесь и пытаетесь понять.
Надеюсь, это будет только начало продолжающегося обсуждения в вашей семье. Молодец, что хватило смелости начать это дело!
***
Спасибо Детской общественной школе за изображения, использованные в этой статье, и все их ресурсы. Если рисунок слишком мал для чтения, щелкните здесь, чтобы просмотреть версию с более высоким разрешением. (Спасибо Дебби Ирвинг!)
Ваши дети еще не слишком молоды, чтобы говорить о расе: обзор ресурсов, Катрина Мичи через Pretty Good
Воспитание детей с расовым сознанием
ЯРКОСТЬ И ДЕЙСТВИЕ
Ресурсы по борьбе с расизмом для белых
Когда 6-летний сын общественного активиста Кеннета Брасуэлла спросил его о протестах в Балтиморе, связанных с обвинениями в смерти Фредди Грея, Брасуэлл не знал, как ответить.Но он только начал, и его объяснение превратилось в красивую детскую книгу « Папа, за пределами шумит». Это история о двух детях, которые проснулись посреди ночи от шума за окном своего дома в центре города и проводят следующую ночь. утром разговаривали с их мамой и папой о протестах в их районе. Он объясняет протесты и беспорядки так, что даже маленькие дети можно понять.
человек, включая полицейских, считают черных детей менее невинными и менее молодыми, чем белые
«Наше исследование показало, что черных мальчиков можно считать ответственными за свои действия в том возрасте, когда белые мальчики все еще извлекают выгоду из предположения, что дети по сути своей невиновный.»
На просьбу определить возраст мальчика, совершившего уголовное преступление, участники исследования обычно переоценивали возраст чернокожих детей намного больше, чем белых. Хуже того: копы тоже это сделали.
Исследование опубликовано в журнале Journal of Personality and Social Psychology , направленном на выяснение того, в какой степени чернокожие дети, вероятно, будут рассматриваться иначе, чем их белые сверстники, исключительно на основании расы. В частности, авторы хотели выяснить, в какой степени чернокожие дети были бесчеловечны.«Дети в большинстве обществ считаются принадлежащими к отдельной группе с такими характеристиками, как невиновность и потребность в защите», — сказал Американской психологической ассоциации автор Филип Атиба Гофф из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. «Наше исследование показало, что черные мальчики могут считаться ответственными за свои действия в том возрасте, когда белые мальчики все еще извлекают выгоду из предположения, что дети по сути невиновны».
Исследователи провели четыре различных эксперимента, направленных на оценку того, как люди воспринимают преступные действия (как проступки, так и тяжкие преступления) в зависимости от того, был ли совершивший их мальчик черным или белым.Участники прошли серию тестов, оценивающих расовые отношения и тонкие ассоциации. Один из тестов «подготовил» участников, высветив имена великих кошек, таких как львы, или обезьян. Были опрошены две группы людей: студенты колледжа и сотрудники полиции. Группу полицейских оценивали по другому показателю: их стаж применения силы против подозреваемых в совершении уголовных преступлений.
Начнем с последнего бита данных. График справа показывает количество случаев применения силы офицерами, участвовавшими в исследовании (хотя незначительное большинство офицеров никогда не применяли силу).«Неявная дегуманизация чернокожих, — пишут авторы исследования, — была важным предиктором расовых различий в использовании силы против детей» — хотя они ясно отмечают, что «вероятно, что негативное взаимодействие с черными» дети непропорционально часто производят скрытую античеловеческую дегуманизацию «.
Корреляция между дегуманизацией и применением силы становится более значительной, если учесть, что чернокожие мальчики обычно считаются старше, чем они есть.На двух графиках показаны оценки возраста студентов колледжа (слева) и полицейских, участвовавших в исследовании.
В целом респонденты переоценили возраст мальчиков в ситуациях уголовного преступления на 4,53 года, что означает, что «мальчиков будут неправильно воспринимать как законных взрослых примерно в возрасте 13 с половиной лет». У полиции разброс был несколько шире: 4,59 года. Студенты колледжа также реже считали чернокожих мальчиков невиновными в представленных сценариях, когда им было 10 лет старше.На всех возрастных уровнях после 10 чернокожие мальчики считались менее невинными, чем белые или неуказанные дети.
Прайминг офицеров из разных ассоциаций дал разные результаты в предположениях их возраста. Исследователи использовали прайминг обезьян / больших кошек перед проведением одной серии экспериментов. Когда полицейских загнали либо кошек, либо обезьян, в результате получился график справа. Когда офицерам вводили имена обезьян, офицеры с большей вероятностью переоценивали возраст чернокожих мальчиков, вовлеченных в ситуацию.Но когда речь шла о белом мальчике, обезьяна понизила возрастную оценку в случае совершения тяжких преступлений.
Чем меньше чернокожих детей считали людьми, тем меньше им позволялось «предположение, что дети по сути невиновны». И те офицеры, которые с большей вероятностью унижали чернокожих подозреваемых, совпадали с теми, кто применял против них больше силы.
В 2012 году данные Министерства образования показали, что чернокожие ученики гораздо чаще, чем белые ученики, сталкиваются с суровым наказанием за нарушения в школе, чем ученики других рас.Такая неравномерная система дисциплины побудила администрацию Обамы призвать к отказу от политики абсолютной нетерпимости. Если это исследование может служить ориентиром — а это, конечно, всего лишь одно исследование, — тенденция давать белым детям презумпцию невиновности и молодости, которая не предоставляется черным студентам, может быть одной из причин такого несоответствия.
Исследование: полиция рассматривает черных детей как менее невинных и менее молодых, чем белые дети
В новом исследовании, опубликованном в Journal of Personality and Social Psychology, исследователи попросили студентов и полицейских оценить возраст маленьких детей, которыми они были. сказал, что совершил преступление (как проступки, так и тяжкие преступления).В обеих группах респонденты были гораздо более склонны переоценивать возраст молодых чернокожих мальчиков, чем молодых белых мальчиков; они также реже считали чернокожих детей невиновными.
«Дети в большинстве обществ считаются принадлежащими к отдельной группе с такими характеристиками, как невиновность и потребность в защите», — сказал об исследовании автор исследования и профессор психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Филип Атиба Гофф. «Наше исследование показало, что черные мальчики могут считаться ответственными за свои действия в том возрасте, когда белые мальчики все еще извлекают выгоду из предположения, что дети по сути невиновны.«
Целью исследования, по мнению исследователей, было определить степень дегуманизации респондентами маленьких чернокожих детей и то, как эта расистская дегуманизация может привести к насилию и несправедливому обращению. «Если человеческое детство дает защиту от жестокого обращения, подобного взрослому, то в условиях, когда эти дети бесчеловечны, с ними можно обращаться со взрослой суровостью», — в частности, в системе уголовного правосудия, пишут исследователи.
Как отмечает Филип Бамп из журнала Wire, студенты колледжей были склонны переоценивать возраст мальчиков, которые были представлены как совершившие уголовное преступление на 4 года.53 года, что означает, что дети 13 и 14 лет были признаны респондентами совершеннолетними. Полицейские, как правило, завышали возраст этих мальчиков на 4,59 года. В целом, как отмечают исследователи, участники рассматривали чернокожих детей в возрасте 10 лет и старше как «значительно менее невинных, чем другие дети всех возрастных групп».
Была также корреляция между реакцией полицейских и их историей применения силы против людей, подозреваемых в совершении преступления, особенно молодых чернокожих мальчиков, хотя Гофф отметил, что «будущие исследования должны попытаться прояснить взаимосвязь между дегуманизацией и расовым неравенством в полиции. применение силы.«
Исследование представляет собой тревожную картину расизма в Америке и его последствий для чернокожих детей. «Большинству детей разрешается оставаться невиновными до совершеннолетия, — писали исследователи, — чернокожие дети могут считаться невиновными только до тех пор, пока не будут сочтены подозрительными».
«Данные показывают, что на восприятие существенной природы детей может влиять расовая принадлежность, а для чернокожих детей это может означать, что они теряют защиту, обеспечиваемую предполагаемой детской невиновностью, задолго до того, как они станут взрослыми», — сказал соавтор Мэтью Джексон.«Учитывая завышение среднего возраста чернокожих мальчиков, превышающих четыре с половиной года, в некоторых случаях чернокожие дети могут считаться взрослыми, когда им всего 13 лет».
10 вещей, которые подростки, желающие стать полицейскими, могут сделать, чтобы встать на правильный путь
Police1 получила запрос от 14-летней девочки, которая хотела знать, что ей нужно делать — сейчас и во время учебы в школе — чтобы занять хорошее положение, чтобы начать работу в правоохранительных органах.Приятно знать, что есть молодые люди, которые восхищаются полицейскими и стремятся стать ими, поэтому мы оперативно ответили на ее запрос.
Это послужило для нас стимулом к созданию базового документа, который офицеры и администраторы могут использовать, когда получают аналогичные вопросы от детей в юрисдикциях по всей территории Соединенных Штатов. Будущее правоохранительных органов во многом будет зависеть от того, насколько хорошо мы будем воспитывать и набирать новое поколение полицейских.
Вот краткий список вещей, которые вы можете посоветовать молодым людям в вашем районе учитывать при планировании карьеры в правоохранительных органах. Добавьте свои собственные предложения в поле для комментариев ниже.
Эри Бюро полиции сержант. Том Ленокс разговаривает со студентами во время внешкольной программы Полицейской спортивной лиги.Разговор с полицейскими — один из лучших способов подготовиться к будущей карьере в правоохранительных органах. (Грег Вулфорд / Erie Times-News) 1. Усердно работайте в учебеВам не обязательно быть отличником (хотя это не повредит), но вы должны получать хорошие оценки, чтобы попасть в хорошую школу, потому что агентства все чаще ищут кандидатов с минимум двумя -летняя (а лучше четырехлетняя) степень.
2. Берегитесь неприятностей в школеПопасть в кабинет директора — плохое начало карьеры полицейского. С уважением относитесь к учителям и однокурсникам и подавайте пример своим сверстникам, демонстрируя хорошее поведение. Это не только принесет вам очень хорошие отношения с учителями и администраторами, но и самооценка «хорошего ребенка» неизмерима.У детей, которые плохо себя ведут, обычно накапливается отрицательная самооценка.
3. Держитесь подальше от неприятностей после школыРискуя преувеличить очевидное, участие в полицейском расследовании также не лучший способ начать карьеру в правоохранительных органах. Не совершайте дурных поступков — даже полностью законных — которые могут вызвать негативное внимание полицейского.
Не употребляйте наркотики. Имейте в виду, что употребление алкоголя несовершеннолетними запрещено законом, поэтому, если вы пойдете на вечеринку, где подают алкоголь, вы сделаете неправильный выбор в карьере, чтобы принять участие. Кроме того, даже в тех штатах, где марихуана считается «разрешенной» для медицинского использования, начинающий офицер должен воздержаться.
4. Станьте волонтером в своем сообществеОфицеры полиции являются общественными служащими, и люди, принимающие решения о приеме на работу в большинстве агентств, интересуются историей того или иного человека, работающим в обществе.Если есть муниципальный центр отдыха, клуб мальчиков и девочек или YMCA, которым нужны волонтеры, чтобы присматривать за детьми младшего возраста, найдите время для этого. Если есть организация, которая помогает местному пожилому населению с доставкой еды или другой помощью, подключитесь к ней и регулярно жертвуйте свое время.
Такая волонтерская работа не только хорошо смотрится в резюме молодого человека, но и имеет практическое значение.Чем чаще вы вступаете в межличностный контакт с людьми из вашего сообщества, тем больше вы узнаете о том, как эффективно общаться с людьми.
5. Занимайтесь спортомВ первую очередь, занятия спортом помогут вам оставаться в хорошей физической форме, что должно стать привычкой на всю жизнь для будущих полицейских.Кроме того, командные виды спорта важны для понимания того, как работать вместе с другими людьми, в том числе с теми, с кем вы, возможно, не соглашаетесь. Наконец, индивидуальные виды спорта (особенно боевые искусства) подготовят вас к самостоятельной работе, чем полицейские занимаются ежедневно.
6. Участвуйте в разведкеБойскауты Америки и Девочки-скауты США — прекрасные полигоны для будущих полицейских.Оба прививают своим членам большое чувство долга перед другими, и у обоих есть системы, основанные на заслугах, которые подготавливают детей к тому, как действуют полицейские органы.
7. Запишитесь в Гражданскую академиюЕсли полицейское управление в вашем городе или поселке предлагает какое-либо обучение гражданского населения, займитесь им. Если такой академии не существует, спросите в своем местном отделении, есть ли поблизости другое агентство, которое разрешило бы вам посещать академию их граждан.
8. Поговорите с полицейскимиЕсли в вашей школе есть школьный консультант, он должен быть одним из первых, к кому вы подойдете, чтобы спросить, каково это быть полицейским. Кроме того, вы можете написать записку начальнику полиции вашего города и спросить, можно ли вам встретиться с некоторыми офицерами на участке, чтобы задать им вопросы и получить информацию из первых рук о том, что они делают.Если агентство в вашей юрисдикции предлагает поездки для детей вашего возраста, это еще один полезный опыт.
9. Прочтите Ресурсы правоохранительных органовВ настоящее время очень мало — возможно, ничего — что нельзя было бы тщательно исследовать с помощью всего лишь нескольких нажатий клавиш и подключения к Интернету. Помимо Police1 — ведущего онлайн-ресурса для правоохранительных органов и, вероятно, также для начинающих офицеров — существует множество веб-сайтов с качественной информацией о выполнении работы.Да, и не забывайте, что книги по правоохранительной деятельности можно брать в библиотеке.
10. Верьте в себя и не сдавайтесь!Процесс отбора на должность офицера полиции — один из самых строгих для любой карьеры. Нередко начинающий полицейский в какой-то момент во время своего путешествия колеблется. Возможно, вам придется подать заявку в несколько академий, чтобы вас выбрали.
Прежде всего, помните, что если сначала у вас не получится, попробуйте еще раз — усерднее и с новой решимостью достичь своей цели — стать одним из лучших в Америке.
Удачи и оставайтесь в безопасности.
Далее: Как стать курсантом полиции или исследователем
Эта статья, первоначально опубликованная в июне 2015 г., была обновлена.
.