Добрые герои из литературы: Добрые герои в книгах (сочинение) 🤓 [Есть ответ]
5 самых известных литературных героев-волонтёров — Статьи — Литература
Робин Гуд: отобрать у богатых и отдать бедным
Волонтёрство как социальное явление оформляется только во второй половине XIX века, но люди, готовые бескорыстно помогать нуждающимся существовали всегда. Если попытаться вспомнить литературных персонажей, способных заступиться за вдов, защитить сирот, отстоять права обездоленных, на ум сразу придёт имя героя английских народных баллад – благородного разбойника Робин Гуда.
Легендарный стрелок из Шервудского леса зарабатывал на добрые деяния незаконным способом – грабил богачей. Впрочем, на дворе стояло суровое Средневековье, когда грантовых конкурсов, краундфандинговых платформ и социальной защиты ещё не существовало. К тому же шайка Робин Гуда не трогала тех, кто кормился честным трудом.
Конечно, благородного разбойника и его соратников из Шервудского леса волонтёрами можно назвать лишь с натяжкой, но библиотеки упорно включают сборники баллад о них в списки литературы к Году добровольца.
Вовка – добрая душа: не погубить росток добра
Фото: m.babylog.ru
Стихотворения Агнии Барто из цикла «Вовка – добрая душа» — это одни из первых произведений, знакомясь с которыми, дети узнают, почему надо совершать хорошие поступки и помогать окружающим. Главному герою всего пять лет, но ответственность у него развита не по годам. Вовка поможет утихомирить капризных младенцев, заменит маленькой девочке старшего брата, вместе с ветром расчистит футбольное поле.
Большинство добрых дел Вовка совершает по отношению к друзьям, родственникам, домашним животных, но вот в стихотворении «Жарко» он устраивает настоящую волонтёрскую акцию. Когда город Загорск изнемогает от летнего зноя «Вовка добрая душа, да ещё три малыша, да ещё мальчишек восемь» делают бумажные веера и раздают их измученным жарой гражданам.
Стихотворения Агнии Барто не только дают положительный пример детям, но и напоминают взрослым, как важно не погубить росток добра. В заключительной части цикла Вовка становится старше и начинает стесняться своей натуры: ему неловко
Тимур Гараев: предчувствие грядущей войны
Фото: best-lekarstva.ru
Обычно книги, пронизанные идеологией обречены на забвение. Повестm Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» удалось пережить крах социалистического строя, ведь имя её главного героя стало нарицательным. Современных волонтёров люди старшего поколения до сих пор называют «тимуровцами».
В подмосковном дачном посёлке группа подростков во главе с Тимуром Гараевым тайно помогает семьям красноармейцев: носят воду, укладывают дрова в поленницу, находят пропавших домашних животных.
Повесть Аркадия Гайдара не только учила подрастающее поколение добру, но и готовила к грядущей войне – её предчувствием пронизана каждая страница. В молодом возрасте тяга к необдуманным поступкам особенно сильна, но книга Аркадия Гайдара напоминает, что бежать на фронт – не лучшая идея для мальчишки («
Эраст Фандорин: добровольчество из эгоистических соображений
Фото: kino-nik.ru
В современном русском языке слово «волонтёр» имеет сугубо мирное значение и связано преимущественно с социальной сферой. Первоначально же так называли солдат-добровольцев. Один из самых ярких примеров военного волонтёрства в отечественной литературе – это герой детективных романов Бориса Акунина Эраст Фандорин.
После трагических событий, описанных в романе «Азазель», сыщик переживает душевный надлом. Ему, титулярному советнику по линии министерства иностранных дел, перспектива стать участником боевых действий не грозила. Фандорин сам принял решение отправиться на сербско-турецкую войну в качестве волонтёра. К отчаянному поступку его подтолкнули «эгоистические соображения»: «вид чужой боли позволяет легче пережить свою«.
На фронте Фандорин оказался за две недели до разгрома армии сербского главнокомандующего Михаила Черняева, после чего ему пришлось набродиться по горам и настреляться («Слава богу, к-кажется, ни в кого не попал«), оказаться в плену и совершить успешный побег, спасти заблудившуюся девушку и помочь русской армии изобличить опасного шпиона.
Гермиона Грейнджер: учиться на ошибках
Фото: 1zoom.ru
Главную героиню романов о Гарри Поттере Гермиону Грейнджер чаще воспринимают как интеллектуалку, реже – как хорошего друга и просто красавицу.
В перерывах между уроками и зубрёжкой главная отличница Хогвартса находила время и для общественной деятельности. Гермиона выросла в семье обычных людей и, узнав о нравах магического мира, была возмущена положением домовых эльфов, находящихся в рабстве у волшебников.
Чтобы исправить ситуацию, девушка создала организацию, призванную изменить статус магических существ. В ряды движения вступили лишь её друзья, да и то с явной неохотой. Возможно, добровольцев стало бы больше, если бы не сомнительное название ГАВНЭ – Гражданская ассоциация восстановления независимости эльфов (в оригинале оно звучит SPEW и переводится как «рвота»). Сами угнетённые существа против рабства не возражали, а попытки Гермионы связать для них одежду или потребовать зарплату воспринимали как оскорбление.
Неудачи не охладили боевой дух. Гермиона сделала выводы из допущенных ошибок и продолжила борьбу с несправедливостью другими методами. Став сотрудницей министерства магии, она сумела принести немало положительных изменений в жизнь мира волшебников.
10 главных героев-воинов и сражений русской литературы — Российская газета
В День защитника Отечества как не вспомнить о литературных героях, которые «служили, не щадя живота своего»? Литература — не только русская — как правило, начинается с батальной темы. Война — сильное впечатление, трагедия, перемешанная с гордостью победителя. И неудивительно, что каждая большая война порождает Гомеров. Так было и в наших краях.
Евпатий Коловрат
В XIII веке русские дружины не устояли под напором монгольских орд. Сожженные города, погибшие витязи, горечь утрат… Рязанский витязь Евпатий Коловрат тоже погиб в бою с воинами Батыя. Но предание о том, как он громил врага, утешало. Даже если его не существовало, его следовало придумать. И летописцы подхватили историю, в которой захватчикам удалось уничтожить отряд Евпатия только с помощью камнеметных орудий, предназначенных для разрушения укреплений: «И навадиша на него множество пороков, и нача бити по нем ис тмочисленых пороков, и едва убиша его».
Пораженный отчаянной смелостью, мужеством и воинским искусством рязанского богатыря, Батый, сказав «О, Евпатий! Если б ты у меня служил, я держал тебя у самого сердца!» Имя это и сегодня известно в России многим. Есенин посвятил Евпатию поэмы, а совсем недавно про него сняли кинофильм.
Илья Муромец
Это имя тоже не забудется. Любимый герой русского богатырского эпоса. Самый мощный и человечный. По наиболее популярной версии — крестьянский сын из села Карачарова. От соратников-богатырей отличается не только силушкой, но и мудростью. Мы видим его в сединах «старого казака». Именно Илья спас Киев от нашествия царя Калина — эдакого врага всех времен и народов. Муромцу случалось конфликтовать с князем Владимиром. Свою правду он отстаивал храбро. Однажды даже устроил в Киеве форменный погром в назидание заносчивому правителю.
В судьбе и норове Муромца можно искать ключи к загадке «русского характера».
До 33-х лет богатырь сидел сиднем, но, когда пришло время «постоять за землю русскую» — исцелился и наполнился силой. Многозначительная метафора.
Когда возникли первые былины об Илье Муромце — неизвестно. То, что мы читаем, записано в XVIII-XX вв. Об Илье Русском знали и европейские сказители. А в Киево-Печерской лавре можно увидеть мощи Илии Печерского, причисленного к лику святых как «преподобный Илия Муромец». Поэму о главном русском богатыре пытался создать Николай Карамзин, но превзойти былинников не удалось ни ему, ни другим интерпретаторам.
«Богатырский скок». В.М. Васнецов, 1914 год. Фото: wikipedia.org
Слава Российская
Петр Великий был убежден, что России необходима не только армия, но и светская литература, которая должна воспевать подвиги воинства. Антологию русской поэзии можно начинать со стихотворения Феофана Прокоповича «За Могилою Рябою», посвященного не самому удачному военному походу нашего неутомимого императора — Прутскому.
Виват, Россия, виват днесь преславна!
Виктория россам учинися явна.
Скипетры союзны в лявру ныне зрятся,
Миром красятся,
Орел Российский прилетел к нам спешно,
Мир россианом возвестил утешно!
Так и начиналась наша поэзия — под стук топоров и пушечную пальбу. А возглас «Виват, Россия!» и в наше время можно встретить: он остается в репертуаре пропаганды.
Герои Измаила
Штурм Измаила потряс не только Российскую и Османскую империю. Содрогнулась Европа. Даже Байрон послал героев своей поэмы «Дон Жуан» на берега Дуная, в состав армии Суворова. Не мог пропустить измаильскую тему Гаврила Державин. Его ода «На взятие Измаила» стала самым популярным русским литературным произведением XVIII века. Там и для современного уха есть гармоничные и впечатляющие строфы:
А слава тех не умирает,
Кто за отечество умрет;
Она так в вечности сияет,
Как в море ночью лунный свет.
А для ценителей допушкинской поэзии эта ода — «энциклопедия русской армейской жизни» XVIII века. Державин, несмотря на присущую ему «простоту солдатского сердца», был и вельможей и не мог не обращать внимания на придворные бури и заморозки. Суворов в те дни оказался нежеланным гостем на празднике в Таврическом дворце — и Державин не упомянул графа Рымникского в своей оде. Приписывать победу другому полководцу он тоже не стал. Просто, вопреки обычаям, ограничился воспеванием абстрактного Росса, воина, победителя. Суворов не сумел скрыть обиды. Примирились они через несколько лет, после новых од Державина, в которых Суворову было отдано должное.
Гравюра С. Шифляра «Штурм Измаила 11(22) декабря 1790 года». Выполнена по зарисовкам, сделанным художником-баталистом М.М. Ивановым во время боя. Фото: wikipedia.org
Да, были люди в наше время…
О 1812 годе написано немало, начиная с памятных «афишек» графа Ростопчина. Умело слагали стихи и прозу многие участники сражений, а первым среди равных был Денис Давыдов.
Но есть одно стихотворение, которое в России читал каждый, а многие помнят наизусть. Хотя его автор в 1812-м еще не родился. Лермонтовское «Бородино» — одно из самых влиятельных произведений русской литературы. Молодой солдат спрашивает о бывалого бородинского ветерана:
Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана? —
И — 14 строф, почти сплошь ставших крылатыми выражениями. В этом стихотворении есть все, что необходимо для поэтической героики: подвиг, поражение, победа, высокий, но не заэтикеченный, слог, народность, исторический размах.
«Конец Бородинского боя» из цикла «1812 год». В.В. Верещагин, около 1899 года. Фото: wikipedia.org
Андрей Болконский
Лев Толстой создал русскую военную прозу. Все началось, конечно, с «Севастопольских рассказов», с той войны, которая превратила графа в боевого артиллериста. А потом, почти через полвека после завершения Наполеоновских войн, он обратился к истории великого противостояния с французами.
Среди героев романа «Война и мир» немало образцовых воинов. Серьезнее других относился к службе, пожалуй, князь Андрей. Многие представления Толстого о войне и мире отразились в глазах этого потомственного офицера. Раненный при Аустерлице и при Бородине, он не увидел русских знамен в Париже. Он был сложен, как сложен человек. Столь полнокровных образов в истории литературы немного.
Герой умирает от ран. Толстой осознает бессмысленность войн, но не может отмахнуться от батальной героики.
«Война и мир». Фильм Сергея Бондарчука, 1967 год. Вячеслав Тихонов в роли Андрея Болконского. Фото: wikipedia.org
Василий Иванович
В годы Гражданской войны Дмитрий Фурманов был заметной фигурой в Красной Армии. Некоторое время он служил комиссаром и при комдиве Чапаеве, с которым отчаянно конфликтовал. Но Чапаев погиб. И Фурманов, отбросив ревность, превратил лихого командира в первоклассный литературный миф. Роман много лет изучали в школе и переиздавали необозримыми тиражами, но экранизация братьев Васильевых затмила книгу.
Фильм снят лишь «по мотивам» романа, расхождений между двумя произведениями немало. Например, у Фурманова ординарец Чапаева, Петька, застрелился, чтобы не попасть в плен. В кино он погибает от вражеской пули. Да и достоинства у фильма другие, главное из которых — эпический лаконизм. В романе Фурманова больше подробностей неприукрашенной войны. Писал он затейливо. Примитивных книг в двадцатые годы вообще было мало. И все-таки именно благодаря Фурманову порывистого командира с «пышными фельдфебельскими усами» в России каждый знает как Чапая.
Настоящий человек
В 1946 году вышла в свет «Повесть о настоящем человеке» военкора Бориса Полевого. Полевому не хватало литературного изящества, но тему он ухватил прочно. И летчик Алексей Маресьев, он же — Мересьев стал одним из символов доблести советского человека в годы Великой Отечественной. Таковым и останется. Не случайно даже композитор Прокофьев ухватился за этот сюжет, написал оперу по мотивам повести Полевого.
Опера не самая удачная, но Прокофьев — слишком серьезное явление, чтобы мы и на нее не обратили внимания.
Такая книга была остро необходима. Летчику ампутировали ноги — а он не сдался, научился не только танцевать, но и летать «на протезах» и вернулся в боевую авиацию. И ведь действительно служил в Красной Армии такой летчик. И даже не один. Кстати, легко представить себе этот сюжет в интерпретации современного Голливуда.
Лейтенант Дроздовский
О Великой Отечественной написано несколько сильных книг. Начать отсчет, пожалуй, можно, с повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда». А в 1960-е «лейтенантская проза» стала знаком поколения. Юрий Бондарев для своего романа о Сталинграде нашел поэтический образ — горячий снег. В этом словосочетании — и бессмысленность войны, и ее возвышенная героика. Никогда не забудется этот «горячий снег».
Декабрь 1942 года, приволжская степь.
Литература переплетается с биографией автора: ведь именно там сержант Бондарев принял свой первый бой, получил первое ранение… «Под Сталинградом закончилась моя юность. На войне мы прошли через все круги ада и были уверены, что видели в жизни все, что ничто нас уже не сможет удивить». Действие романа продолжается всего лишь двое суток. Но это именно роман — многоплановый, показывающий войну и через эмоции, и с аналитическим осмыслением. Невозможно было не поверить молодому лейтенанту Дроздовскому, весельчаку Нечаеву и другим артиллеристам, стоявшим насмерть на последнем рубеже. Многие из них, подобно самому Бондареву, оказались под Сталинградом сразу после училища.
«Горячий снег». Фильм Гавриила Егиазарова, 1972 год. Николай Еременко в роли Владимира Дроздовского. Фото: wikipedia.org
Война Захара Прилепина
Мирные времена, о которых мечтали герои Бондарева, так и не настали. Чеченские сюжеты лет десять оставались самыми острыми в журналистике.
Но с литературой дело обстояло туго, книга, достойная внимания, появилась, когда «контртеррористическая операция» официально завершилась — в 2005 году.
Для Захара Прилепина роман «Патологии» не менее важен, чем «Севастопольские рассказы» для Льва Николаевича. Оба воевали. Снова — разрушенные города, заминированное пространство в пореформенной РФ. Вроде бы в мирное время. Паталогическое время. В этом романе почти все, как в книгах о Великой Отечественной — гибель товарищей, запах крови и спирта, страх и преодоление страха. Но есть и ощущение двойственности: Чеченская война — она и «своя», и «чужая». В романе нет ощущения победы, даже будущей.
Прошло меньше пятнадцати лет. Чеченская война не стала последней в истории России. Эксперты толкуют о «гибридных» боевых действиях. Появятся и новые книги. Героика необходима — как и во времена Гомера.
Текст взят с сайта «Года Литературы»
«Недоросль», «Отрочество», «Обелиск», «Человек в футляре».
Коллеги из интернет-издания в области образования Newtonew собрали для нас из русской литературы 7 отрывков о школе, актуальных и сегодня.
Горькая доля репетиторов в исполнении Фонвизина, профессиональное выгорание педагога по версии Толстого, груз бумажной работы, подмеченный Чеховым.
Литературные произведения — то самое зеркало, на которое пенять нельзя. Образы и декорации, мастерски отрисованные талантливыми современниками, многое расскажут внимательному читателю о людях, их взаимоотношениях, особенностях эпохи и ценностях, проверенных временем.
Мы выбрали несколько образов, связанных с учительской практикой, из произведений тех писателей, кого проходят в школе и благополучно забывают после ее окончания. Эти отрывки, может статься, не только воскресят неоднозначные воспоминания из собственного школьного детства, но и пробудят интерес к классике русской литературы.
Денис Фонвизин. «Недоросль» (1782)
Злободневная комедия о провинциальном дворянстве. Цыфиркин — один из учителей лентяя Митрофанушки, отставной сержант. Отличная иллюстрация особенностей времени: учителей во многих купеческих семьях нанимали для галочки — чтобы обучить подрастающих юношей обязательной грамоте, получить «венечную грамоту», отдать на службу и женить.
Похоже на позднесоветское и постсоветское «Учись, балбес, а то в институт не поступишь, в дворники пойдешь»?
Митрофан. Ну! Давай доску, гарнизонна крыса! Задавай, что писать.
Цыфиркин. Ваше благородие, завсегда без дела лаяться изволите.
Г-жа Простакова (работая). Ах, господи боже мой! Уж робенок не смей и избранить Пафнутьича! Уж и разгневался!
Цыфиркин. За что разгневаться, ваше благородно? У нас российская пословица: собака лает, ветер носит.
Митрофан. Задавай же зады, поворачивайся.
Цыфиркин. Всё зады, ваше благородие. Вить с задами-то век назади останесся.
Г-жа Простакова. Не твое дело, Пафнутьич. Мне очень мило, что Митрофанушка вперед шагать не любит. С его умом, да залететь далеко, да и боже избави!
Цыфиркин. Задача. Изволил ты, на приклад, идти по дороге со мною. Ну, хоть возьмем с собою Сидорыча.
Нашли мы трое…
Митрофан (пишет). Трое.
Цыфиркин. На дороге, на приклад же, триста рублев.
Митрофан (пишет). Триста.
Цыфиркин. Дошло дело до дележа. Смекни-тко, по чему на брата?
Митрофан (вычисляя, шепчет). Единожды три — три. Единожды ноль — ноль. Единожды ноль — ноль.
Г-жа Простакова. Что, что до дележа?
Митрофан. Вишь, триста рублев, что нашли, троим разделить.
Г-жа Простакова. Врет он, друг мой сердечный! Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке.
Лев Толстой. «Отрочество» (1852–1854)
Продолжаем путешествие по учителям-антагонистам. В отрывке — описание урока для главного героя Коли и его брата Володи, который проводит для них St.-Jérôme, учитель истории.
«Было уже без пяти минут три, когда я вернулся в класс.
Учитель, как будто не замечая ни моего отсутствия, ни моего присутствия, объяснял Володе следующий урок. Когда он, окончив свои толкования, начал складывать тетради и Володя вышел в другую комнату, чтобы принести билетик, мне пришла отрадная мысль, что всё кончено и про меня забудут.
Но вдруг учитель с злодейской полуулыбкой обратился ко мне.
— Надеюсь, вы выучили свой урок-с, — сказал он, потирая руки.
— Выучил-с, — отвечал я.
— Потрудитесь мне сказать что-нибудь о Крестовом походе Людовика Святого, — сказал он, покачиваясь на стуле и задумчиво глядя себе под ноги. — Сначала вы мне скажете о причинах, побудивших короля французского взять крест, — сказал он, поднимая брови и указывая пальцем на чернильницу, — потом объясните мне общие характеристические черты этого похода, — прибавил он, делая всей кистью движение такое, как будто хотел поймать что-нибудь, — и, наконец, влияние этого похода на европейские государства вообще, — сказал он, ударяя тетрадями по левой стороне стола, — и на французское королевство в особенности, — заключил он, ударяя по правой стороне стола и склоняя голову направо.
Я проглотил несколько раз слюни, прокашлялся, склонил голову набок и молчал. Потом, взяв перо, лежавшее на столе, начал обрывать его и все молчал.
— Позвольте перышко, — сказал мне учитель, протягивая руку. — Оно пригодится. Ну-с.
— Людо… кар… Лудовик Святой был… был… был… добрый и умный царь…
— Кто-с?
— Царь. Он вздумал пойти в Иерусалим и передал бразды правления своей матери.
— Как ее звали-с?
— Б…б…ланка.
— Как-с? буланка?
Я усмехнулся как-то криво и неловко.
— Ну-с, не знаете ли еще чего-нибудь? — сказал он с усмешкой.
Читайте также:
Мне нечего было терять, я прокашлялся и начал врать все, что только мне приходило в голову. Учитель молчал, сметая со стола пыль перышком, которое он у меня отнял, пристально смотрел мимо моего уха и приговаривал: «Хорошо-с, очень хорошо-с». Я чувствовал, что ничего не знаю, выражаюсь совсем не так, как следует, и мне страшно больно было видеть, что учитель не останавливает и не поправляет меня.
— Зачем же он вздумал идти в Иерусалим? — сказал он, повторяя мои слова.
— Затем… потому… оттого, затем что…
Я решительно замялся, не сказал ни слова больше и чувствовал, что ежели этот злодей-учитель хоть год целый будет молчать и вопросительно смотреть на меня, я все-таки не в состоянии буду произнести более ни одного звука».
Читайте также: Учит ли русская классика нравственности
Ссыльный учитель из «Записок мертвого дома»
Федор Достоевский. «Записки из мертвого дома» (1860)
Еще история из серии «Ужасы нашего городка». Это отрывок из документальной повести, написанной Федором Михайловичем во время его ссылки в Сибирь. Ведется от имени Александра Петровича Горянчикова, зарабатывающего в сибирском городке учительством. Сослан на каторгу за убийство жены дворянина.
«В сибирских городах часто встречаются учителя из ссыльных поселенцев; ими не брезгают. Учат же они преимущественно французскому языку, столь необходимому на поприще жизни и о котором без них в отдаленных краях Сибири не имели бы и понятия.
В первый раз я встретил Александра Петровича в доме одного старинного, заслуженного и хлебосольного чиновника, Ивана Иваныча Гвоздикова, у которого было пять дочерей, разных лет, подававших прекрасные надежды. Александр Петрович давал им уроки четыре раза в неделю, по тридцати копеек серебром за урок. Наружность его меня заинтересовала. Это был чрезвычайно бледный и худой человек, еще нестарый, лет тридцати пяти, маленький и тщедушный. Одет был всегда весьма чисто, по-европейски. Если вы с ним заговаривали, то он смотрел на вас чрезвычайно пристально и внимательно, с строгой вежливостью выслушивал каждое слово ваше, как будто в него вдумываясь, как будто вы вопросом вашим задали ему задачу или хотите выпытать у него какую-нибудь тайну, и, наконец, отвечал ясно и коротко, но до того взвешивая каждое слово своего ответа, что вам вдруг становилось отчего-то неловко и вы, наконец, сами радовались окончанию разговора. Я тогда же расспросил о нем Ивана Иваныча и узнал, что Горянчиков живет безукоризненно и нравственно и что иначе Иван Иваныч не пригласил бы его для дочерей своих; но что он страшный нелюдим, ото всех прячется, чрезвычайно учен, много читает, но говорит весьма мало и что вообще с ним довольно трудно разговориться.
Иные утверждали, что он положительно сумасшедший, хотя и находили, что, в сущности, это еще не такой важный недостаток, что многие из почетных членов города готовы всячески обласкать Александра Петровича, что он мог бы даже быть полезным, писать просьбы и проч. Полагали, что у него должна быть порядочная родня в России, может быть, даже и не последние люди, но знали, что он с самой ссылки упорно пресек с ними всякие сношения, — одним словом, вредит себе. К тому же у нас все знали его историю, знали, что он убил жену свою еще в первый год своего супружества, убил из ревности и сам донес на себя (что весьма облегчило его наказание). На такие же преступления всегда смотрят как на несчастия и сожалеют о них. Но, несмотря на все это, чудак упорно сторонился от всех и являлся в людях только давать уроки».
Читайте также: Вечно живая русская литература в веб-мемориалах
Антон Чехов. «Человек в футляре» (1898)
Один из самых известных рассказов Антона Павловича, название которого стало нарицательным.
Вспомним образ человека в футляре — учителя греческого языка Беликова, весьма неоднозначного персонажа, который способен одновременно восхищаться красотой греческой речи и стройной языковой структурой и обладать болезненной закостенелостью сознания, страхом перед незарегулированными сторонами жизни. Правила греческого не подведут, они понятны и предсказуемы. В отличие от детей.
«Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло.
А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчет того, что вот-де в мужской и женской гимназиях молодежь ведет себя дурно, очень шумит в классах, — ах, как бы не дошло до начальства, ах, как бы чего не вышло, — и что если б из второго класса исключить Петрова, а из четвертого — Егорова, то было бы очень хорошо. И что же? Своими вздохами, нытьем, своими темными очками на бледном, маленьком лице, — знаете, маленьком лице, как у хорька, — он давил нас всех, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключали и Петрова, и Егорова.
Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя народ всё мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город! Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нем кушать скоромное и играть в карты.
Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте…»
Читайте также: Образование в семье Набоковых
Директорская честь в «Кадетском монастыре»
Николай Лесков. «Кадетский монастырь» (1880)
Окончившие школу помнят Лескова разве что по повести о подкованной блохе. А ведь Николай Семенович — личность в русской литературе не менее резонансная, чем Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Бывший канцелярский служащий, а затем работник промышленной и сельскохозяйственной компании, Лесков стал знатоком российской казенщины, коррупции и повседневной жизни, а живость ума и наблюдательность позволили заняться ему литературной и журналистской деятельностью. Этот рассказ действительно представляет собой обработанную стенограмму воспоминаний бывшего кадета. Знакомимся с положительным персонажем — Михаилом Степановичем Перским, директором кадетского корпуса.
«Он был с нами в корпусе безотлучно. Никто не помнил такого случая, чтобы Перский оставил здание, и один раз, когда его увидали с сопровождавшим его вестовым на тротуаре, — весь корпус пришел в движение, и от одного кадета другому передавалось невероятное известие: «Михаил Степанович прошел по улице!»
Ему, впрочем, и некогда было разгуливать: будучи в одно и то же время директором и инспектором, он по этой последней обязанности четыре раза в день непременно обходил все классы. У нас было четыре перемены уроков, и Перский непременно побывал на каждом уроке. Придет, посидит или постоит, послушает и идет в другой класс. Решительно ни один урок без него не обходился. Обход свой он делал в сопровождении вестового, такого же, как он, рослого унтер-офицера, музыканта Ананьева. Ананьев всюду его сопровождал и открывал перед ним двери.
Перский исключительно занимался по научной части и отстранил от себя фронтовую часть и наказания за дисциплину, которых терпеть не мог и не переносил.
От него мы видели только одно наказание: кадета ленивого или нерадивого он, бывало, слегка коснется в лоб кончиком безымянного пальца, как бы оттолкнет от себя, и скажет своим чистым, отчетливым голосом:
— Ду-ур-рной кадет!.. — И это служило горьким и памятным уроком, от которого заслуживший такое порицание часто не пил и не ел и всячески старался исправиться и тем «утешить Михаила Степановича».
Надо заметить, что Перский был холост, и у нас существовало такое убеждение, что он и не женится тоже для нас. Говорили, что он боится, обязавшись семейством, уменьшить свою о нас заботливость. И здесь же у места будет сказать, что это, кажется, совершенно справедливо. По крайней мере знавшие Михаила Степановича говорили, что на шуточные или нешуточные разговоры с ним о женитьбе он отвечал:
— Мне провидение вверило так много чужих детей, что некогда думать о собственных, — и это в его правдивых устах, конечно, была не фраза.
Вечер свой Перский проводил за инспекторскими работами, составляя и проверяя расписания и соображая успехи учеников с непройденными частями программы.
Потом он много читал, находя в этом большую помощь в знании языков. Он основательно знал языки французский, немецкий, английский и постоянно упражнялся в них чтением. Затем он ложился немного попозже нас, для того чтобы завтра опять встать немного нас пораньше».
Читайте также: Как учитель Розанов с учеником Пришвиным поссорился
Федор Сологуб. «Мелкий бес» (1902)
Пронзительный роман о циничном учителе русского языка Передонове и окружающей его не самой радужной действительности провинциального городка. Если бы по этому роману сняли фильм, то его режиссером должен был быть мастер жанра «российской чернухи» Александр Балабанов или, скажем, чуть более сюрреалистичный Василий Сигарев. Передонова преследует безрадостность бытия, нелюбовь и вечная усталость от себя, своей жизни, работы и людей, точно выраженная в загадочном слове «недотыкомка».
«Передонов отправился ко всенощной в гимназическую церковь. Там он стал сзади учеников и внимательно смотрел за тем, как они себя вели.
Некоторые, показалось ему, шалили, толкались, шептались, смеялись. Oн заметил их и постарался запомнить. Их было много, и он сетовал на себя, как это он не догадался взять из дома бумажку и карандашик записывать. Ему стало грустно, что гимназисты так плохо себя ведут и никто на это не обращает внимания, хотя тут же в церкви стояли директор да инспектор со своими женами и детьми.
А на самом деле гимназисты стояли чинно и скромно, — иные крестились бессознательно, думая о чем-то постороннем храму, другие молились прилежно. Редко-редко кто шепнет что-нибудь соседу, — два-три слова, почти не поворачивая головы, — и тот отвечал так же коротко и тихо, или даже одним только быстрым движением, взглядом, пожиманием плеч, улыбкою. Но эти маленькие движения, не замечаемые дежурившим помощником классных наставников, давали встревоженным, но тупым чувствам Передонова иллюзию большого беспорядка. Даже и в спокойном своем состоянии Передонов, как и все грубые люди, не мог точно оценить мелких явлений: он или не замечал их, или преувеличивал их значение.
Теперь же, когда он был возбужден ожиданиями и страхами, чувства его служили ему еще хуже, и мало-помалу вся действительность заволакивалась перед ним дымкою противных и злых иллюзий.
Да, впрочем, и раньше что были гимназисты для Передонова? Не только ли аппаратом для растаскивания пером чернил по бумаге и для пересказа суконным языком того, что когда-то было сказано языком человечьим! Передонов во всю свою учительскую деятельность совершенно искренно не понимал и не думал о том, что гимназисты — такие же люди, как и взрослые. Только бородатые гимназисты с пробудившимся влечением к женщинам вдруг становились в его глазах равными ему».
Герой-учитель в «Обелиске»
Василь Быков. «Обелиск» (1971)
Повесть эта и открывается, и закрывается трагически — повешением. Повешением двух сельских учителей. Прочитайте рассказ из уст одного из персонажей о сельском учителе Морозе, который «…не поддерживает дисциплины, как равный ведет себя с учениками, учит без необходимой строгости, не выполняет программ наркомата и самое главное — говорит ученикам, что не надо ходить в костел, пусть туда ходят бабушки».
В кавычках — цитата из официальной негативной характеристики этого учителя, данной ему местной администрацией.
«Нормы, они, брат, хорошая вещь, если не закостенели, не засохли от времени, не пришли в противоречие с жизнью. Словом, применять их, как и всякие нормы, надо с умом, смотря по обстоятельствам. А у нас как бывает? Теперь к каждой науке приставлен специалист-предметник, и каждый добивается наилучших знаний по своей специальности. И потому, скажем, математичке какой-либо бином Ньютона в сто раз дороже всей поэтики Пушкина или человековедения Толстого. А для языковеда умение обособлять деепричастные обороты — мерило всех достоинств школьника. За эти свои запятые он готов ребенка на второй год оставить и в институт не дать ходу.
Математичка тоже. И никто не подумает, что этот бином, может, — и наверняка — никогда в жизни ему не понадобится, да и без запятых прожить можно. А вот как прожить без Толстого? Можно ли в наше время быть образованным человеком, не читая Толстого? Да и вообще, можно ли быть человеком?
А вот что такое сельское учительство в наших школах, что оно значило для нашего некогда темного крестьянского края во времена царизма, Речи Посполитой, в войну, наконец, до и после войны? Это сейчас спроси любого огольца, кем он станет, как вырастет, — скажет: врачом, летчиком, а то и космонавтом.
Да, теперь есть такая возможность. И в действительности так бывает, до космонавта включительно. А прежде? Если рос, бывало, смышленый парнишка, хорошо учился, что о нем говорили взрослые? Вырастет — учителем будет. И это было высшей похвалой. Конечно, не всем достойным удавалось достигнуть учительской судьбы, но к ней стремились. Это был предел жизненной мечты. И правильно. И не потому, что почетно или легко. Или заработок хороший — не дай бог учительского хлеба, да еще на деревне. Да в те давние времена. Нужда, бедность, чужие углы, деревенская глушь и в конце — преждевременная могила от чахотки… И тем не менее, скажу тебе, не было ничего более важного и нужного, чем та ежедневная, скромная, неприметная работа тысяч безвестных сеятелей на этой духовной ниве. Я так думаю: в том, что мы сейчас есть как нация и граждане, главная заслуга сельских учителей. Пусть, может, и я ошибаюсь, но так считаю».
Читайте также: Наука и искусства должны быть свободными
«Добрые дела литературных героев» 2019, Унечский район — дата и место проведения, программа мероприятия.
«Добрые дела литературных героев» 2019, Унечский район — дата и место проведения, программа мероприятия.Прочие
Вход свободный
Событие завершено
Дети познакомятся с однокоренными словами к слову добро, такими, как:
доброжелательность, добросердечность, добродушие, добропорядочность и др.,
узнают их лексические значения. Послушают совет Л.Н.Толстого, обращенный к
детям, как научиться быть добрым. Во
время игры «Добро и зло» ребята будут
учиться по поступкам сказочных героев определять добрый он или злой. А
сигнализировать об этом библиотекарю они будут с помощью жестикуляций. Библиотекарь узнает у детей,
на какого сказочного героя они хотели бы быть похожи и почему. С помощью игры
«Доскажи словечко» учащиеся вспомнят вежливые слова, которые должен употреблять
в своей речи добропорядочный и доброжелательный человек. Основным моментом
урока-диалога станет анализ поступков главных героев художественных произведений:
«Медвежонок-невежа» и «Любочка» А.Барто; «Дед и внуки» Э.
Островской; «Самое
страшное» Е.Пермяка. А чтобы
лучше разобраться в вопросах добра и зла, библиотекарь представит вниманию юных
читателей выставку литературы.
Теги:
Дата и время проведения
Событие завершилось
Место проведения
Сведения предоставлены организацией (МБУК «Унечская межпоселенческая ЦБС») и опубликованы автоматически. Администрация портала «Культура.РФ» не несет ответственности за предоставленный материал, а также за действия Организатора и/или иных лиц, действующих от его имени и по его поручению либо от своего имени, но по поручению Организатора, в том числе в связи с реализацией такими лицами билетов, а равно за организацию, проведение и содержание Мероприятия.Для размещения информации в этом разделе зарегистрируйтесь в личном кабинете учреждения культуры.
Администрация портала «Культура.РФ» не несет ответственности за содержимое этого сайта. Ссылка носит информационный характер, ее разместил организатор мероприятия.
Смотрите также
{«storageBasePath»:»https://www.
culture.ru/storage»,»services»:{«api»:{«baseUrl»:»https://www.culture.ru/api»,»headers»:{«Accept-Version»:»1.0.0″,»Content-Type»:»application/json»}}}}
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected].
ru
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы.
Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
Пожалуйста подтвердите, что вы не робот
Войти через
или
для сотрудников учреждений культуры
Перезагрузить страницу
Мы используем сookie
Во время посещения сайта «Культура.РФ» вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее.почему в русской классике так мало хороших священников
«Светлая» сторона — pro белого духовенства — в изображении русской литературы далеко не так однозначна, как contra.
Если «темные», несчастные, тяжелые и мрачные стороны отечественного духовенства находили свое отражение или в «обличительной» литературе, или в своеобразных «криках о помощи», то с целями и желанием авторов изображать его светлые, счастливые стороны дело обстояло сложнее.
Безусловно положительные портреты нового поколения священников в отечественной литературе можно найти в романе «Жизнь сельского священника» Ф.
В. Ливанова. Это произведение — своеобразная вариация романа «Что делать?», удивительное программное произведение, описывающие идеального священника, образцовую «экспериментальную» модель для подражания, редкий образец утопии из жизни отдельно взятого сельского прихода.
Главный герой Александр Григорьевич Алмазов — священник нового склада, от самого выпуска из семинарии действующий принципиально по-новому и оттого с легкостью решающий все проблемы на своем поприще. Его избранница, бывшая институтка, берется за воспитание своего жениха, быстро «развивает» его, и тот, «имея двадцать три года, вырос в год так, как не вырос бы в три года при рутинной замкнутости семинарской жизни». Будучи посвящен в сан и получив приход, Алмазов с женой поселяется в доме с богатым интерьером. Отрицательные герои карикатурны (это старое поколение священнослужителей, нигилисты со скелетами и портретами Дарвина и Сеченова, развратные помещики, раскольники, злые и ленивые крестьяне), они быстро перевоспитываются, самоликвидируются или берутся под арест.
На паству о. Алмазов воздействует длинными личными наставлениями и проповедями, например, так он обращается к крестьянину — плохому семьянину:
Здравствуй Василий! — сказал священник, смотря ему прямо в глаза… — Я зашел к тебе узнать, зачем ты жену свою выгнал из дома, изувечил ее безвинно, и вот эту распутную солдатку взял себе в жены?.. Подумай хорошенько! Если ты мужиком хорошим хочешь быть, так ты свою жизнь перемени, оставь свои привычки дурные, не пьянствуй, уважай свою мать и жену. Ведь я про тебя все знаю! Занимайся хозяйством, а не тем, чтобы барский лес воровать да в кабак ходить, а потом, вот здесь, чаи разводить и семью разгонять… И тут священник прочитал Ваське самую строгую мораль, Васька сначала не возражал, а потом стал говорить: да эвто наше дело, батюшка… сами понимаем, что делаем… — Вот в том-то и дело, что не понимаете! отвечал священник. Вы живете как язычники, даже хуже татар… нынче жена, завтра солдатка. — И сюда уж спускается наша «эманципация женщин», думал про себя о.
Алмазов.
Не совсем понятно, правда, при чем здесь женская эмансипация, — возможно, автор хотел показать, что его герой знает хорошие слова.
О. Алмазов вразумляет крестьян, научает их трудолюбию, полностью искореняет пьянство (к тому же закрывает кабаки), строит больницу, аптеку, народное училище, приют, богадельню, плотину, гостиный двор и достигает иных успехов. Он истребляет все пороки в окружающих людях, а кто не исправляется — тому же хуже.
Проповеди и наставления автор безжалостно приводит полностью: читатель вянет, а крестьяне, вероятно, из этой напыщенной риторики не понимали ни слова (один из рецензентов-современников писал, что Ливанов почти полностью скопировал проповеди смоленского епископа).
Основной экономический конфликт с крестьянами — поборы — о. Алмазов решает, эти поборы отменив, при этом он никогда не работает, а откуда берет средства к жизни в буржуазном комфорте — загадка.
О характере героя судить сложно: Ливанов настаивает, что о.
Алмазов — тонко чувствующая (так, боясь отказа любимой девушки, он подумывает о самоубийстве), но сильная натура (он «считал себя сильным, потому что сознавал себя честным и неукоризненно чистым») — хорош священник!
Как художественное произведение «Жизнь сельского священника» не удалась, однако она интересна как опыт производственно-утопического романа из жизни белого духовенства. Ливанов неуклюже пытается создать образ «нового» попа — образованного «духовно» и светски, деятельного, честного, свободного от известных пороков, способного решить современную ему проблему: как встроиться в новые пореформенные реалии, как найти компромисс между традицией и потребностями быстро эволюционирующего общества. Возможно, неудача романа объясняется (помимо литературной бездарности и косноязычия автора) и внешними условиями: не было ни «прототипов» для подобных персонажей, ни простых рецептов для решения накопившихся у духовенства проблем.
Идеал нового священника (Мерцалова) можно встретить и в главной утопии русской классической литературы — романе Чернышевского «Что делать?».
Читатель узнает, что Мерцалов «был священником в каком-то здании с бесконечными коридорами на Васильевском острове». Он венчает Веру Павловну с Лопуховым, становится «одним из профессоров» в ее ткацкой мастерской, организует вечера с танцами, а потом является к ней во втором сне и ведет программные диковатые речи про виды нравственной грязи и взаимное исповедание, тем самым воплощая собой новый тип духовенства.
***
Еще одну группу произведений о духовенстве, если и не полностью положительно, то явно с любовью и сочувствием описывающих ее представителей, составляют тексты об «ушедшей (или уходящей) натуре», (полу)идиллическое любование стариной, ее цельной верой и нравами. Иереи недавнего прошлого, по мнению таких авторов, были прекрасны в своей близости к народу, простодушной вере, «заветах милой старины».
Они не были ревностными пастырями, докучающими пастве своими напутствиями и проповедями, не споспешествовали ее развитию — духовному или умственному, но были как минимум неплохими людьми, живущими в мире с ближними и разделявшими с ними их нехитрые радости и горести.
С консервативной осторожностью авторы намекали: раньше жизнь была, возможно, непроста и темна, но завтрашний день и вовсе не надежен.
Одно из таких (многочисленных!) повествований о быте духовных лиц, выписанных в традициях натуральной школы, — роман «Из кулька в рогожку» Н. С. Преображенского.
Иереи «старой формации» выписаны Преображенским любовно, в идиллическом ключе, но даже явное умиление автора и обилие историй, как будто взятых из «Сна Обломова», не может одолеть несимпатичное впечатление, производимое на читателя его героями.
Так, сельский батюшка о. Матвей не имеет ни особых дел, ни забот, ни мыслей. Автор подробно описывает, как тот целыми вечерами сидит у окна, и ничто, кроме случайных наблюдений, например, как местный дьячок Мартын (который «за пьянство и бушевание известен был во всей улице под именем пса») выходит на улицу, смотрит на небо и плюет на землю, не занимает его праздный мозг и душу. В разговорах он обходится невнятными замечаниями, ностальгически вспоминает о телесных наказаниях в бурсе, а, желая блеснуть эрудицией перед семинаристом, говорит так:
«Всякому человеку теперь дано.
.. и дано, понимаешь, для того, чтобы не околпачиваться… человеку-то. Поелику всяк, ежели зачнет делать что, может всегда околпачиться… Не все ж в голове ум, иное бывает сор, навоз почитай… Вот кабы мы были немцы — ну, так. А наш брат, выходит, не тем силен, не оттедова».
Один из самых впечатляющих пассажей в романе посвящен тому, как добрый о. Матвей лечит прихожан (сам он очень здоров и обходится без лекарств).
Да и вообще все рецепты, по которым у попа Матвея лечится чуть не полприхода, довольно сильны, сколько можно судить по некоторым ингредиентам, каковы, например, порох, хмель, ляпис-камень, коровий помет, деготь и проч… Есть также средства, основанные на… наговоре… Много также зелий разных, каковы: бабье зелье, самодурное зелье, зелье, чтоб мужья жен не били, особые зелья, чтоб начальник был ласков… чтобы черт не обошел, чтобы чин большой дали.
Автор, в умилении выписывая этот пассаж, в простоте души, кажется, не осознал его смысла: эти полуязыческие «наговоры» и «зелья» (включающие вполне токсичные ингредиенты) готовит не какая-нибудь сомнительная знахарка, а духовное лицо.
К сожалению, о судьбе прихожан, принимавших натощак отруби с «коровьим калом» и прикладывающих «к пупу» деревянное масло, автор ничего не сообщил.
Автор, среди прочего, описывает и идеального священника — о. Максима, «чудную, отрадную личность», а хорош он вот чем:
Один вид его уже разгоняет страх и вселяет доверие. Сидит прямо, спокойно, табакерку в руках повертывает, а на табакерке Сергиева лавра изображена… а говорить начнет, то, Господи!.. кажется, мухи присмиреют и слушают… и это благочестие, разлитое, кажется, в самых складках его рясы — все это приводит душу в такое сладкое умиление, что невольно рождаются самые религиозные мысли.
Преображенский предлагает читателю набор зарисовок отдельных персонажей, имеющих отношение к духовенству: священников, семинаристов, дьячков, преподавателей семинарии, но среди них нет ни ярких и запоминающихся типажей, ни новых, ранее не описанных, реалий, ни оригинального угла зрения на проблемы духовенства.
Кроме того, идиллическое описание старого сельского духовенства автору тоже не совсем удалось.
Целый ассортимент повествований о духовных лицах предлагает и «специалист» в этой области С. И. Гусев-Оренбургский. Так, в его повести «В приходе» действует о. Викторин — пожилой, ленивый, полностью сосредоточенный на бытовых вопросах священник, который ездит по своему приходу, собирая зерно с крестьян, слушает рассказы об их бедах и притеснениях, боится и заискивает перед местным помещиком-генералом и из боязни ничем крестьянам не помогает. Отец Викторин — человек неплохой, но «маленький», и во всех описанных автором эпизодах он остается лишь внутри рамок этого определения.
Известный сюжетообразующий конфликт о столкновении «старого» и «нового» духовенства (с явным одобрением первого) можно встретить в повести «Авва» Д. Н. Мамина-Сибиряка (1884). В отличие от утопического романа Ливанова, герои-священники здесь вполне «трехмерные», а не наборы добродетелей и пороков.
Отец Андроник — представитель «старого» поколения сельских иереев: полный, жовиальный, смешливый, дружелюбный, хороший хозяин и любитель выпить, он не видел ничего дурного в обыкновениях и традициях своего сословия.
Поборы с крестьян он считает неизбежной рутиной, с паствой явно живет в мире, в меру ревностно выполняя свои пастырские обязанности. В отличие от многих персонажей, выведенных авторами второй половины XIX в., этот священник выглядит вполне «живым», человечным, а не набором известных «профессиональных» черт, и тем вызывает симпатию.
Это был истинно русский человек, без всякой примеси, и, как в каждом истинно русском человеке, достоинства и недостатки в попе Андронике представляли собой самую пеструю смесь. В одно и то же время оригинальный старик был хитер и наивен, добр и cкуп, хотя не старался скрывать своих недостатков и не выставлял напоказ добродетелей. Ум у о. Андроника был от природы сильный, но совсем не тронутый образованием, как неотшлифованный драгоценный камень. В его разговоре всегда звучала ироническая нотка, причем он чаще всего смеялся над самим же собой. Прибавьте к этому безграничное добродушие, в котором, как в воде, растворялось и тонуло все остальное… «Меня еще в деревянной колодке водили в бурсе-то, — рассказывал старик в веселую минуту, — а все за матушку-водочку.
..»
Хорошая жизнь о. Андроника заканчивается с приездом нового попа — как будто воплотившего в себе все добродетели пореформенного времени. О. Георгий хорош собой, образован, обладает светскими манерами, живет в чистом и красивом доме с попадьей, больше похожей на светскую даму, не проводит поборы «натуральным продуктом», «проповеди в церкви каждое воскресенье говорит, какие-то книжонки даром раздает мужикам, раскольников увещает», — таким образом являя собой вроде бы именно то, чего чаяли реформаторы и утописты-литераторы.
Правда, быстро оказывается, что он просто предпочитает деньги «натуральному продукту», и торговаться с ним, в отличие от лукавого «старого» попа, бессмысленно.
Голос у о. Георгия был мягкий и певучий, не то, что хриплая, перепитая октава о. Андроника; двигался он неслышными, торопливыми шагами, как монастырская послушница. Вообще, первое впечатление о. Георгий произвел самое подкупающее, только выражение бледного лица было неподвижно, улыбка неестественно ласкова, и взгляд больших глаз холоден.
Говорит новый батюшка правильно, и речи его похожи на статьи в журналах (сам он признается, что пробовал себя на журналистском поприще):
Нужно жить и хочется жить, как все другие трудящиеся люди, а между тем с первых же шагов встречаешься с этой прозой жизни в виде разных сборов, платы за требы и прочих дрязг нашей бытовой обстановки…
Правда, о. Георгий не предлагает новых источников средств для сельских батюшек, сам же при этом явно не бедствует.
Позже он начинает жестокую борьбу против старого священнического уклада в лице о. Андроника и ведет ее также новыми методами — с помощью суда. Отцу Андронику вменяется в вину «незаконное сожитие с солдатской вдовой Василисой», «недозволительная игра светских песен на гитаре» и употребление алкоголя. Подобные грехи приходских священников и причта привычно обсуждали и осуждали, но ранее никому не приходило в голову судить священников за эти проступки, и в этой коллизии «человеческих, слишком человеческих» грешков и официального судебного их преследования неожиданно открывается что-то в корне неверное.
Отец Андроник остается верен себе и «старому укладу»: он скоропостижно умирает и таким старым традиционным способом уходит от официального наказания.
Мамин-Сибиряк предлагает другой взгляд на реформу:
«Прежним попам, вроде Андроника, тогда узнают цену, когда их не будет… Даже самая необразованность и неотесанность старых попов имела свою хорошую сторону: раз — они стояли ближе к мужику, а второе — довольствовались самой скромной обстановкой и привычками…» — говорит одно из действующих лиц повести.
Конечно, среди текстов о добрых «старых» священниках нельзя не упомянуть о «Соборянах» Н. С. Лескова — лучшего (обойдусь без осторожного «пожалуй») произведения отечественной классической литературы о белом духовенстве. Как нередко бывает с лучшими и замечательными, оно плохо поддается описанию и анализу: куда проще обсуждать явные и часто забавные промахи текстов посредственных или явно неудавшихся.
«Соборяне», как известно, не роман, а хроника, где сложно выстроить события по иерархии, найти кульминацию и прочие привычные составные части произведения: все важно, все важны, хроника, как и жизнь, не отбирает, а сыплет события подряд.
Жизнь провинциального старгородского духовенства непроста и постоянно предлагает ему «вызовы», как бы локальны они ни казались любителям романов.
Отец Савелий Туберозов — редкий в отечественной литературе пример умного, образованного, духовного и любящего пастыря. Духовная «карьера» его невелика: «начальство» не нуждается ни в добром пастыре для прихожан, ни в христианских и человеческих его добродетелях, а лишь в функционере-чиновнике, который будет исправно, но в меру ревностно нести свою службу. Так, оказывается, что вдохновенная и горячая проповедь (о. Туберозов говорил на день Преображения Господня «о необходимости всегдашнего себя преображения» и указал на одного из «сирых», взявшего на воспитание сироту и счастливого этим) не была согласована и процензурирована, а оттого навлекла на пастыря гнев и кару со стороны администрации. О. Туберозов не пошел на уступки, противные его вере, духу и видению своего призвания.
Прости, Вседержитель, мою гордыню, но я не могу с холодностию бесстрастною совершать дело проповеди.
.. Нет, тогда в душе моей есть свой закон цензуры!.. А они требуют, чтоб я вместо живой речи, направляемой от души к душе, делал риторические упражнения…
И дальше Савелий Туберозов поступает из тех же принципов и веры, что в определенный момент хроники приводит к тому, что жизнь его заканчивается, а «начинается житие».
Образ второго иерея в хронике — Захарии Бенефактова — принципиально иной: «вся его личность есть воплощенная кротость и смирение», но «при всех посещающих его недугах и немощах сохранил и живую душу и телесную подвижность».
Лесков предлагает и один из лучших в литературе женских духовных образов — протопопицы Натальи Николаевны (и ее образ, и самого протопопа явно отсылают к протопопу Аввакуму и его верной и кроткой подруге жизни — конечно, не по формальным вопросам веры, а по силе, вере и ярким личным качествам). Протопопица — сама любовь и кротость, но при этом она сильна духом и своей настоящей, христианской любовью.
Основные герои хроники Лескова «глядят» при этом живыми людьми, а не плоскими надуманными наборами добродетелей: так, протопоп гневлив и «горделив», о.
Захария так кроток и скромен, что вряд ли способен чем-то деятельным помочь пастве, а протопопица Наталья Николаевна не в силах понять все гнетущие ее мужа заботы.
Сложные, глубокие, неоднозначные герои оставляют огромное пространство для понимания их характеров, поступков; почти все, что можно сказать, ненамного больше субъективной интерпретации, кроме совсем простых и доступных фактов вроде значения странных фамилий героев («фирменный» прием Лескова вообще, а в «Соборянах» особенно) или отражения в хронике культурно-исторических реалий описываемого в ней времени.
Создается впечатление, что «Соборяне» сопротивляются любой попытке анализа: их можно (и любопытно) сравнивать с романом англичанина Троллопа о духовенстве — но прибавит ли это сравнение к пониманию лесковского романа и его контекста? Не менее любопытны и сравнения о. Туберозова с Дон Кихотом — но похожи ли ветряные мельницы и воображаемые враги на косную (и очень реальную) духовную администрацию, предлагающую священнику в «консисторию съездить подоиться» или на изощренного интригана «беса» Термосесова?
Выводы (если захочется сделать таковые) тоже очевидны и неутешны: мир «старой поповки» ушел в прошлое и вынужденно обновляется; о.
Савелий Туберезов и его жена бездетны и не оставили даже физического продолжения в этом мире.
Как ни парадоксально, добрые дьяконы и священники нередко встречаются у одного из главных мизантропов русской литературы — А. П. Чехова.
Именно у Чехова есть самый человечески и христиански симпатичный дьякон в русской литературе — Победов из повести «Дуэль».
Он весел, немного наивен, смешлив и сразу отличим от «типичного» чеховского героя, зараженного и замученного бездельем и осознанием собственной бесполезности. Дьякон, кажется, обладает рецептом если не счастья, то радости жизни: он может ловить бычков на пристани и не смущаться укорами зоолога фон Корена в бездеятельности, а люди, их слова и жесты часто вызывают в нем смех (но не насмешку).
Дьякон лишен тщеславия, и мечты о славе (фон Корен прочит ему карьеру иеромонаха-миссионера) и скромном существовании в качестве сельского дьякона доставляют ему одинаковую радость.
В отличие от большинства образов духовенства, дьякон способен (как все герои Чехова) к рефлексии, он горячо спорит с фон Кореном и его жестокой теорией, и, вспоминая свое тяжелое детство в той же семинарии и думая о неизбежных тяготах жизни, дьякон раздумывает и не может понять, зачем множить эти тяготы сознательно.
За что они будут драться на дуэли? Если бы они с детства знали такую нужду, как дьякон, если бы они воспитывались в среде невежественных, черствых сердцем, алчных до наживы, попрекающих куском хлеба, грубых и неотесанных в обращении, плюющих на пол и отрыгивающих за обедом и во время молитвы, если бы они с детства не были избалованы хорошей обстановкой жизни и избранным кругом людей, то как бы они ухватились друг за друга, как бы охотно прощали взаимно недостатки и ценили бы то, что есть в каждом из них. Ведь даже внешне порядочных людей так мало на свете! Правда, Лаевский шалый, распущенный, странный, но ведь он не украдет, не плюнет громко на пол, не попрекнет жену: «Лопаешь, а работать не хочешь», — не станет бить ребенка вожжами или кормить своих слуг вонючей солониной, — неужели этого недостаточно, чтобы относиться к нему снисходительно? К тому же ведь он первый страдает от своих недостатков, как больной от своих ран.
А главное — дьякон верит, искренне и радостно, и, говоря о вере, ссылается на своего дядю-протоиерея, явно прекрасного священника.
— Вы говорите — у вас вера, — сказал дьякон. — Какая это вера? А вот у меня есть дядька-поп, так тот так верит, что когда в засуху идет в поле дождя просить, то берет с собой дождевой зонтик и кожаное пальто, чтобы его на обратном пути дождик не промочил. Вот это вера! Когда он говорит о Христе, так от него сияние идет и все бабы и мужики навзрыд плачут, он бы и тучу эту остановил и всякую бы вашу силу обратил в бегство. Да… Вера горами двигает.
Дьякон засмеялся и похлопал зоолога по плечу.
— Так-то… — продолжал он. — Вот вы все учите, постигаете пучину моря, разбираете слабых да сильных, книжки пишете и на дуэли вызываете — и все остается на своем месте…
Интересно, что в уста дьякона Чехов вложил (почти незаметно) и столь редкую для его текстов положительную программу: если на одном полюсе его герои томятся бездействием, на другом — как фон Корен — возвели действие в принцип жизни, то молодой Победов говорит о деятельности, освещенной верой и любовью:
— Вера без дел мертва есть, а дела без веры — еще хуже, одна только трата времени, и больше ничего.
И последнее слово остается за ним.
Кроме того, этот несколько комичный дьякон и живет по-христиански («Они хотя неверующие, но добрые люди и спасутся», — думает он об участниках дуэли), и именно его окрик спасает Лаевского и дает ему шанс начать жизнь по-новому, т. е. сделать то, о чем чеховские герои лишь говорят.
Отец Христофор Сирийский из повести «Степь» обладает тем же даром, что и дьякон, — радостью жизни, осознанием ее смысла в самых простых, ежедневных действиях и в любой ее деятельности. Ни дьякон, ни о. Христофор не совершают ничего выдающегося, они хороши не «профессионально», но «человечески», у них есть дар счастья, который у обоих выражается, среди прочего, в исключительной смешливости.
Отец же Христофор, человек мягкий, легкомысленный и смешливый, во всю свою жизнь не знал ни одного такого дела, которое, как удав, могло бы сковать его душу.
О. Христофор лечит заболевшего Егорушку, молится за него, угощает лакомствами и наставляет — и, кажется, Егорушке передается его секрет радости:
В номерке было прибрано, светло, уютно и пахло о.
Христофором, который всегда издавал запах кипариса и сухих васильков… Егорушка поглядел на подушку, на косые лучи, на свои сапоги, которые теперь были вычищены и стояли рядышком около дивана, и засмеялся.
Своеобразное резюме основных проблем и конфликтов русского духовенства — трагического несоответствия его высокой миссии и унизительных, ограничивающих и зависимых условий его жизни и быта, нищенской рутины, убивающей дух и веру, — также стоит искать у Чехова. В рассказе «Кошмар» «непременный член по крестьянским делам присутствия Кунин» с непониманием и брезгливостью смотрит на молодого сельского батюшку.
Ранее Кунин никак не мог думать, что на Руси есть такие несолидные и жалкие на вид священники… Кунин лег на софу и весь отдался неприятному чувству, навеянному на него посещением отца Якова.
Нет смысла пересказывать прозу Чехова, идеально вычищенную и лаконичную, цитаты дают и описание, и анализ:
Кунин теперь почти ненавидел отца Якова.
Этот человек, его жалкая, карикатурная фигура, в длинной, помятой ризе, его бабье лицо, манера служить, образ жизни и канцелярская, застенчивая почтительность оскорбляли тот небольшой кусочек религиозного чувства, который оставался еще в груди Кунина и тихо теплился наряду с другими нянюшкиными сказками. А холодность и невнимание, с которыми он встретил искреннее, горячее участие Кунина в его же собственном деле, было трудно вынести самолюбию…
Кунин, движимый гражданским чувством, пишет архиерею жалобу (почти донос) о несоответствии о. Якова своему призванию и профессии, а также набрасывает пару проповедей, не надеясь на красноречие и интеллект священника.
В какой-то момент кажущийся конфликт рассказа (о несоответствии призвания священников и их реальных практик) меняется на истинный: для Кунина о. Яков — Другой, чье поведение и образ жизни совершенно непонятны и интерпретируются принципиально неверно.
Исповедь отца Якова, с болью и чувством вины говорящем о своей нищете, долге, мучительном осознании бедности своей и окружающих, не дающей выполнять ни христианский долг, ни бытовые, человеческие обязанности, становится открытием для Кунина.
Разрыв между духовенством и светскими сословиями, даже вполне «передовыми» и думающими о реформе общества, превратился в пропасть, преодолеть ее можно не на «общественном», социальном, а лишь на человеческом, личном уровне. Впрочем, к решению проблем и это не приведет: вероятно, проблема в принципе лишена решения.
Возможно, именно поэтому «добрых пастырей» в отечественной классической литературе можно отыскать либо в идиллических зарисовках о невозвратно ушедшем прошлом, либо в невероятных утопических проектах, либо — как у Чехова, известного и славного своей «микросоциологией», — в отдельных людях, но не сословии.
9 самых неприятных персонажей в русской литературе • Arzamas
Литература
Филолог Олег Лекманов выбрал самых несимпатичных персонажей из отечественных романов и рассказов XIX и ХХ века
1Алексей Швабрин из «Капитанской дочки» Александра Пушкина (1836)
Дуэль Гринева со Швабриным.
Иллюстрация М. В. Нестерова к повести «Капитанская дочка». 1886 год Всероссийский музей А. С. Пушкина, Санкт-ПетербургТайно влюбленный в Машу Миронову Швабрин пытается опорочить ее в глазах Петра Гринева:
«— Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник! — продолжал Швабрин, час от часу более раздражая меня, — но послушай дружеского совета: коли ты хочешь успеть, то советую действовать не песенками.
— Что это, сударь, значит? Изволь объясниться.
— С охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег.
Кровь моя закипела.
— А почему ты об ней такого мнения? — спросил я, с трудом удерживая свое негодование.
— А потому, — отвечал он с адской усмешкою, — что знаю по опыту ее нрав и обычай.
— Ты лжешь, мерзавец! — вскричал я в бешенстве, — ты лжешь самым бесстыдным образом».
2Петр Верховенский из «Бесов» Федора Достоевского (1872)
Титульный лист первого отдельного издания романа Федора Достоевского «Бесы».
Санкт-Петербург, 1873 годДом антикварной книги «В Никитском»Петр Верховенский разговаривает со своим отцом Степаном Трофимовичем:
«Петр Степанович быстро объяснил причину своего прибытия. Разумеется, Степан Трофимович был поражен не в меру и слушал в испуге, смешанном с чрезвычайным негодованием.
— И эта Юлия Михайловна Варвара Петровна Ставрогина — богатая помещица и покровительница Степана Трофимовича, в прошлом бывшего учителем ее сына Николая. Юлия Михайловна — жена нового губернатора. Дамы соперничают между собой: каждая пытается сделать свой дом центром жизни местного общества. рассчитывает, что я приду к ней читать!
— То есть они ведь вовсе в тебе не так нуждаются. Напротив, это чтобы тебя обласкать и тем подлизаться к Варваре Петровне. Но, уж само собою, ты не посмеешь отказаться читать. Да и самому-то, я думаю, хочется, — ухмыльнулся он, — у вас у всех, у старичья, адская амбиция. Но послушай, однако, надо, чтобы не так скучно.
У тебя там что, испанская история, что ли? Ты мне дня за три дай просмотреть, а то ведь усыпишь, пожалуй.
Торопливая и слишком обнаженная грубость этих колкостей была явно преднамеренная. Делался вид, что со Степаном Трофимовичем как будто и нельзя говорить другим, более тонким языком и понятиями. Степан Трофимович твердо продолжал не замечать оскорблений. Но сообщаемые события производили на него все более и более потрясающее впечатление.
— И она сама, сама велела передать это мне через… вас? — спросил он, бледнея.
— То есть, видишь ли, она хочет назначить тебе день и место для взаимного объяснения; остатки вашего сентиментальничанья. Ты с нею двадцать лет кокетничал и приучил ее к самым смешным приемам. Но не беспокойся, теперь уж совсем не то; она сама поминутно говорит, что теперь только начала „презирать“. Я ей прямо растолковал, что вся эта ваша дружба есть одно только взаимное излияние помой. Она мне много, брат, рассказала; фу, какую лакейскую должность исполнял ты все время.
Даже я краснел за тебя.
— Я исполнял лакейскую должность? — не выдержал Степан Трофимович.
— Хуже, ты был приживальщиком, то есть лакеем добровольным. Лень трудиться, а на денежки-то у нас аппетит. Все это и она теперь понимает; по крайней мере ужас, что про тебя рассказала. Ну, брат, как я хохотал над твоими письмами к ней; совестно и гадко. Но ведь вы так развращены, так развращены! В милостыне есть нечто навсегда развращающее — ты явный пример!
— Она тебе показывала мои письма!
— Все. То есть, конечно, где же их прочитать? Фу, сколько ты исписал бумаги, я думаю, там более двух тысяч писем… А знаешь, старик, я думаю, у вас было одно мгновение, когда она готова была бы за тебя выйти? Глупейшим ты образом упустил! Я, конечно, говорю с твоей точки зрения, но все-таки ж лучше, чем теперь, когда чуть не сосватали на „чужих грехах“, как шута для потехи, за деньги.
— За деньги! Она, она говорит, что за деньги! — болезненно возопил Степан Трофимович.
— А то как же? Да что ты, я же тебя и защищал.
Ведь это единственный твой путь оправдания. Она сама поняла, что тебе денег надо было, как и всякому, и что ты с этой точки, пожалуй, и прав. Я ей доказал как дважды два, что вы жили на взаимных выгодах: она капиталисткой, а ты при ней сентиментальным шутом. Впрочем, за деньги она не сердится, хоть ты ее и доил, как козу. Ее только злоба берет, что она тебе двадцать лет верила, что ты ее так облапошил на благородстве и заставил так долго лгать. В том, что сама лгала, она никогда не сознается, но за это-то тебе и достанется вдвое. Не понимаю, как ты не догадался, что тебе придется когда-нибудь рассчитаться. Ведь был же у тебя хоть какой-нибудь ум. Я вчера посоветовал ей отдать тебя в богадельню, успокойся, в приличную, обидно не будет; она, кажется, так и сделает. Помнишь последнее письмо твое ко мне в X-скую губернию, три недели назад?
— Неужели ты ей показал? — в ужасе вскочил Степан Трофимович.
— Ну еще же бы нет! Первым делом. То самое, в котором ты уведомлял, что она тебя эксплуатирует, завидуя твоему таланту, ну и там об „чужих грехах“.
Ну, брат, кстати, какое, однако, у тебя самолюбие! Я так хохотал. Вообще твои письма прескучные; у тебя ужасный слог. Я их часто совсем не читал, а одно так и теперь валяется у меня нераспечатанным; я тебе завтра пришлю. Но это, это последнее твое письмо — это верх совершенства! Как я хохотал, как хохотал!
— Изверг, изверг! — возопил Степан Трофимович».
3Иудушка Головлев из «Господ Головлевых» Михаила Салтыкова-Щедрина (1880)
Репродукция иллюстрации Кукрыниксов к роману Михаила Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». 1975 годРИА «Новости»Сын Петр молит отца Порфирия Владимировича (по прозвищу Иудушка) о деньгах, чтобы расплатиться за позорный проигрыш:
«Когда оба вошли в кабинет, Порфирий Владимирыч оставил дверь слегка приотворенною и затем ни сам не сел, ни сына не посадил, а начал ходить взад и вперед по комнате. Словно он инстинктивно чувствовал, что дело будет щекотливое и что объясняться об таких предметах на ходу гораздо свободнее.
И выражение лица скрыть удобнее, и прекратить объяснение, ежели оно примет слишком неприятный оборот, легче. А с помощью приотворенной двери и на свидетелей можно сослаться, потому что маменька с Евпраксеюшкой, наверное, не замедлят явиться к чаю в столовую.
— Я, папенька, казенные деньги проиграл, — разом и как-то тупо высказался Петенька.
Иудушка ничего не сказал. Только можно было заметить, как дрогнули у него губы. И вслед за тем он, по обыкновению, начал шептать.
— Я проиграл три тысячи, — пояснил Петенька, — и ежели послезавтра их не внесу, то могут произойти очень неприятные для меня последствия.
— Что ж, внеси! — любезно молвил Порфирий Владимирыч.
Несколько туров отец и сын сделали молча. Петенька хотел объясняться дальше, но чувствовал, что у него захватило горло.
— Откуда же я возьму деньги? — наконец выговорил он.
— Я, любезный друг, твоих источников не знаю. На какие ты источники рассчитывал, когда проигрывал в карты казенные деньги, — из тех и плати.
— Вы сами очень хорошо знаете, что в подобных случаях люди об источниках забывают!
— Ничего я, мой друг, не знаю. Я в карты никогда не игрывал — только вот разве с маменькой в дурачки сыграешь, чтоб потешить старушку. И, пожалуйста, ты меня в эти грязные дела не впутывай, а пойдем-ка лучше чайку попьем. Попьем да посидим, может, и поговорим об чем-нибудь, только уж, ради Христа, не об этом.
И Иудушка направился было к двери, чтобы юркнуть в столовую, но Петенька остановил его.
— Позвольте, однако ж, — сказал он, — надобно же мне как-нибудь выйти из этого положения!
Иудушка усмехнулся и посмотрел Петеньке в лицо.
— Надо, голубчик! — согласился он.
— Так помогите же!
— А это… это уж другой вопрос. Что надобно как-нибудь выйти из этого положения — это так, это ты правду сказал. А как выйти — это уж не мое дело!
— Но почему же вы не хотите помочь?
— А потому, во-первых, что у меня нет денег для покрытия твоих дрянных дел, а во-вторых — и потому, что вообще это до меня не касается.
Сам напутал — сам и выпутывайся. Любишь кататься — люби и саночки возить. Так-то, друг. Я ведь и давеча с того начал, что ежели ты просишь правильно…
— Знаю, знаю. Много у вас на языке слов…
— Постой, попридержи свои дерзости, дай мне досказать. Что это не одни слова — это я тебе сейчас докажу… Итак, я тебе давеча сказал: если ты будешь просить должного, дельного — изволь, друг! всегда готов тебя удовлетворить! Но ежели ты приходишь с просьбой не дельною — извини, брат! На дрянные дела у меня денег нет, нет и нет! И не будет — ты это знай! И не смей говорить, что это одни „слова“, а понимай, что эти слова очень близко граничат с делом.
— Подумайте, однако ж, что со мной будет!
— А что богу угодно, то и будет, — отвечал Иудушка, слегка воздевая руки и искоса поглядывая на образ.
Отец и сын опять сделали несколько туров по комнате. Иудушка шел нехотя, словно жаловался, что сын держит его в плену. Петенька, подбоченившись, следовал за ним, кусая усы и нервно усмехаясь.
— Я — последний сын у вас, — сказал он, — не забудьте об этом!
— У Иова, мой друг, бог и все взял, да он не роптал, а только сказал: бог дал, бог и взял — твори, господи, волю свою! Так-то, брат!
— То бог взял, а вы сами у себя отнимаете. Володя…
— Ну, ты, кажется, пошлости начинаешь говорить!
— Нет, это не пошлости, а правда. Всем известно, что Володя…
— Нет, нет, нет! Не хочу я твои пошлости слушать! Да и вообще — довольно. Что надо было высказать, то ты высказал. Я тоже ответ тебе дал. А теперь пойдем и будем чай пить. Посидим да поговорим, потом поедим, выпьем на прощанье — и с богом. Видишь, как бог для тебя милостив! И погодка унялась, и дорожка поглаже стала. Полегоньку да помаленьку, трюх да трюх — и не увидишь, как доплетешься до станции!
— Послушайте! наконец, я прошу вас! ежели у вас есть хоть капля чувства…
— Нет, нет, нет! не будем об этом говорить! Пойдем в столовую: маменька, поди, давно без чаю соскучилась. Не годится старушку заставлять ждать.
Иудушка сделал крутой поворот и почти бегом направился к двери.
— Хоть уходите, хоть не уходите, я этого разговора не оставлю! — крикнул ему вслед Петенька, — хуже будет, как при свидетелях начнем разговаривать!
Иудушка воротился назад и встал прямо против сына.
— Что тебе от меня, негодяй, нужно… сказывай! — спросил он взволнованным голосом.
— Мне нужно, чтоб вы заплатили те деньги, которые я проиграл.
— Никогда!!
— Так это ваше последнее слово?
— Видишь? — торжественно воскликнул Иудушка, указывая пальцем на образ, висевший в углу, — это видишь? Это папенькино благословение… Так вот я при нем тебе говорю: никогда!!
И он решительным шагом вышел из кабинета.
— Убийца! — пронеслось вдогонку ему».
4Юлия Гудаевская из «Мелкого беса» Федора Сологуба (1905)
Обложка первого отдельного издания романа Федора Сологуба «Мелкий бес». Санкт-Петербург, 1907 год Дом антикварной книги «В Никитском»Юлия Гудаевская тайно от мужа вызывает к себе домой гимназического учителя Передонова, чтобы вместе с ним наказать ни в чем не повинного сына Антошу:
«Наконец он добрался до жилища Гудаевских.
Огонь виден был только в одном окне на улицу, остальные четыре были темны. Передонов поднялся на крыльцо тихохонько, постоял, прильнул ухом к двери и послушал — все было тихо. Он слегка дернул медную ручку звонка — раздался далекий, слабый, дребезжащий звук. Но как он ни был слаб, он испугал Передонова, как будто за этим звуком должны были проснуться и устремиться к этим дверям все враждебные силы. Передонов быстро сбежал с крыльца и прижался к стенке, притаясь за столбиком.
Прошли короткие мгновения. Сердце у Передонова замирало и тяжко колотилось.
Послышались легкие шаги, стук отворенной двери — Юлия выглянула на улицу, сверкая в темноте черными, страстными глазами.
— Кто тут? — громким шепотом спросила она.
Передонов немного отделился от стены и, заглядывая снизу в узкое отверстие двери, где было темно и тихо, спросил, тоже шепотом — и голос его дрожал:
— Ушел Николай Михайлович?
— Ушел, ушел, — радостно зашептала и закивала Юлия.
Робко озираясь, Передонов вошел за нею в темные сени.
— Извините, — шептала Юлия, — я без огня, а то еще кто увидит, будут болтать.
Она шла впереди Передонова по лестнице, в коридор, где висела маленькая лампочка, бросая тусклый свет на верхние ступеньки. Юлия радостно и тихо смеялась, и ленты ее зыбко дрожали от ее смеха.
— Ушел, — радостно шепнула она, оглянулась и окинула Передонова страстно-горящими глазами. — Уж я боялась, что останется сегодня дома, так развоевался. Да не мог вытерпеть без винта. Я и прислугу отправила — одна Лизина нянька осталась, — а то еще нам помешают. Ведь нынче люди знаете какие.
От Юлии веяло жаром, и вся она была жаркая, сухая, как лучина. Она иногда хватала Передонова за рукав, и от этих быстрых сухих прикосновений словно быстрые сухие огоньки пробегали по всему его телу. Тихохонько, на цыпочках прошли они по коридору — мимо нескольких запертых дверей и остановились у последней — у двери в детскую…»
5Сергей Тальберг из «Белой гвардии» Михаила Булгакова (1925)
Титульный лист первого полного издания романа Михаила Булгакова «Белая гвардия».
Париж, 1927 год Дом антикварной книги «В Никитском»Капитан Сергей Тальберг бежит из Киева, к которому приближаются петлюровцы, бросая жену и ее братьев на произвол судьбы:
«Елена рыжеватая сразу постарела и подурнела. Глаза красные. Свесив руки, печально она слушала Тальберга. Он сухой штабной колонной возвышался над ней и говорил неумолимо:
— Елена, никак иначе поступить нельзя.
Тогда Елена, помирившись с неизбежным, сказала так:
— Что ж, я понимаю. Ты, конечно, прав. Через дней пять-шесть, а? Может, положение еще изменится к лучшему?
Тут Тальбергу пришлось трудно. И даже свою вечную патентованную улыбку он убрал с лица. Оно постарело, и в каждой точке была совершенно решенная дума. Елена… Елена. Ах, неверная, зыбкая надежда… Дней пять… шесть…
И Тальберг сказал:
— Нужно ехать сию минуту. Поезд идет в час ночи…
…Через полчаса все в комнате с соколом было разорено. Чемодан на полу и внутренняя матросская крышка его дыбом.
Елена, похудевшая и строгая, со складками у губ, молча вкладывала в чемодан сорочки, кальсоны, простыни. Тальберг, на коленях у нижнего ящика шкафа, ковырял в нем ключом. А потом… потом в комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, когда абажур сдернут с лампы. Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут.
Тальберг же бежал. Он возвышался, попирая обрывки бумаги, у застегнутого тяжелого чемодана в своей длинной шинели, в аккуратных черных наушниках, с гетманской серо-голубой кокардой и опоясан шашкой.
На дальнем пути Города I, Пассажирского уже стоит поезд — еще без паровоза, как гусеница без головы. В составе девять вагонов с ослепительно-белым электрическим светом. В составе в час ночи уходит в Германию штаб генерала фон Буссова. Тальберга берут: у Тальберга нашлись связи… Гетманское министерство — это глупая и пошлая оперетка (Тальберг любил выражаться тривиально, но сильно), как, впрочем, и сам гетман.
Тем более пошлая, что…
— Пойми (шепот), немцы оставляют гетмана на произвол судьбы, и очень, очень может быть, что Петлюра войдет. <…> …а это, знаешь ли…»
6М-сье Пьер из «Приглашения на казнь» Владимира Набокова (1935)
Обложка романа Владимира Набокова «Приглашение на казнь». Санкт-Петербург, 2007 год © Издательство «Азбука»Палач м-сье Пьер докладывает о том, как он завязал дружеские отношения с приговоренным к смертной казни Цинциннатом Ц.:
«— Милостивые государи, — не поднимая глаз, тонким голосом сказал наконец м-сье Пьер, — прежде всего и раньше всего позвольте мне обрисовать двумя-тремя удачными штрихами то, что мною уже выполнено.
— Просим, — пробасил директор, сурово скрипнув креслом.
— Вам, конечно, известны, господа, причины той забавной мистификации, которая требуется традицией нашего искусства. В самом деле. Каково было бы, если бы я, с бухты-барахты открывшись, предложил бы Цинциннату Ц.
свою дружбу? Ведь это значило бы, господа, заведомо его оттолкнуть, испугать, восстановить против себя — совершить, словом, роковую ошибку.
Докладчик отпил из стакана и осторожно отставил его.
— Не стану говорить о том, — продолжал он, взмахнув ресницами, — как драгоценна для успеха общего дела атмосфера теплой товарищеской близости, которая постепенно, с помощью терпения и ласки, создается между приговоренным и исполнителем приговора. Трудно, или даже невозможно, без содрогания вспомнить варварство давно минувших времен, когда эти двое, друг друга не зная вовсе, чужие друг другу, но связанные неумолимым законом, встречались лицом к лицу только в последний миг перед самим таинством. Все это изменилось, точно так же как изменилось с течением веков древнее, дикое заключение браков, похожее скорее на заклание, — когда покорная девственница швырялась родителями в шатер к незнакомцу.
(Цинциннат нашел у себя в кармане серебряную бумажку от шоколада и стал ее мять.
)
— И вот, господа, для того, чтобы наладить самые дружеские отношения с приговоренным, я поселился в такой же мрачной камере, как он, во образе такого же, чтобы не сказать более, узника. Мой невинный обман не мог не удаться, и поэтому странно было бы мне чувствовать какие-либо угрызения; но я не хочу ни малейшей капли горечи на дне нашей дружбы. Несмотря на присутствие очевидцев и на сознание своей конкретной правоты, я у вас (он протянул Цинциннату руку) прошу прощения».
7Михаил Ромашов из «Двух капитанов» Вениамина Каверина (1940)
Обложка книги «Два капитана». Москва, 1940 год«Детиздат ЦК ВЛКСМ»Пользуясь подвернувшимся случаем, Ромашов во время войны оставляет без оружия, документов, еды и воды Саню Григорьева, которому он всегда завидовал:
«Я открыл глаза. Освещенный первыми лучами солнца, туман лениво бродил между деревьями. У меня было мокрое лицо, мокрые руки. Ромашов сидел поодаль в прежней сонно-равнодушной позе.
Все, кажется, было как прежде, но все было уже совершенно другим.
Он не смотрел на меня. Потом посмотрел — искоса, очень быстро, и я сразу понял, почему мне так неудобно лежать. Он вытащил из-под моей головы мешок с сухарями. Кроме того, он вытащил флягу с водкой и пистолет.
Кровь бросилась мне в лицо. Он вытащил пистолет!
— Сейчас же верни оружие, болван! — сказал я спокойно.
Он промолчал.
— Ну!
— Ты все равно умрешь, — сказал он торопливо. — Тебе не нужно оружия.
— Умру я или нет, это уж мое дело. Но ты мне верни пистолет, если не хочешь попасть под полевой суд. Понятно?
Он стал коротко, быстро дышать.
— Какой там полевой суд! Мы одни, и никто ничего не узнает. В сущности, тебя уже давно нет. О том, что ты еще жив, ничего не известно.
Теперь он в упор смотрел на меня, и у него были очень странные глаза — какие-то торжественные, широко открытые. Может быть, он помешался?
— Знаешь что? Глотни-ка из фляги, — сказал я спокойно, — и приди в себя.
А уж потом мы решим — жив я или умер.
Но Ромашов не слушал меня.
— Я остался, чтобы сказать, что ты мешал мне всегда и везде. Каждый день, каждый час! Ты мне надоел смертельно, безумно! Ты мне надоел тысячу лет!
Безусловно, он не был вполне нормален в эту минуту. Последняя фраза „надоел тысячу лет“ убедила меня.
— Но теперь все кончено, навсегда! — в каком-то самозабвении продолжал Ромашов. — Все равно ты умер бы, у тебя гангрена. Теперь ты умрешь скорее, сейчас, вот и все».
8Г. О. из «Победы» Василия Аксенова (1965)
Первая публикация рассказа Василия Аксенова «Победа» в журнале «Юность». № 6, 1965 год © Издательство «Правда»В купе скорого поезда гроссмейстер играет в шахматы со своим соседом:
«— Вот интересно: почему все шахматисты — евреи? — спросил Г. О.
— Почему же все? — сказал гроссмейстер. — Вот я, например, не еврей.
— Правда? — удивился Г. О. и добавил: — Да вы не думайте, я это так.
У меня никаких предрассудков на этот счет нет. Просто любопытно.
— Ну, вот вы, например, — сказал гроссмейстер, — ведь вы не еврей.
— Где уж мне! — пробормотал Г. О. и снова погрузился в свои секретные планы.
„Если я его так, то он меня так, — думал Г. О. — Если я сниму здесь, он снимет там, потом я хожу сюда, он отвечает так… Все равно я его добью, все равно доломаю. Подумаешь, гроссмейстер–блатмейстер, жила еще у тебя тонкая против меня. Знаю я ваши чемпионаты: договариваетесь заранее. Все равно я тебя задавлю, хоть кровь из носа!“
— Да-а, качество я потерял, — сказал он гроссмейстеру, — но ничего, еще не вечер.
Он начал атаку в центре, и, конечно, как и предполагалось, центр сразу превратился в поле бессмысленных и ужасных действий. Это была не-любовь, не-встреча, не-надежда, не-привет, не-жизнь. Гриппозный озноб и опять желтый снег, послевоенный неуют, все тело чешется. Черный ферзь в центре каркал, как влюбленная ворона, воронья любовь, кроме того, у соседей скребли ножом оловянную миску.
Ничто так определенно не доказывало бессмысленность и призрачность жизни, как эта позиция в центре. Пора кончать игру».
9Мужчина в плаще из «Обиды» Василия Шукшина (1971)
Обложка первого издания сборника рассказов Василия Шукшина «Характеры», в который вошел рассказ «Обида». Москва, 1973 год © Издательство «Современник»Продавщица несправедливо обвинила героя рассказа, Сашку Ермолаева, в том, что он накануне пьяный хулиганил возле магазина. Свидетельницей этой сцены стала маленькая дочка Сашки Маша:
«Тут выступил один пожилой, в плаще.
— Хватит, — не был он в магазине! Вас тут каждый вечер — не пробьешься. Соображают стоят. Раз говорят, значит, был.
— Что вы, они вечерами никуда не ходят! — заговорили в очереди.
— Они газеты читают.
— Стоит — возмущается! Это на вас надо возмущаться. На вас надо возмущаться-то.
— Да вы что? — попытался было еще сказать Сашка, но понял, что — бесполезно.
Глупо. Эту стенку из людей ему не пройти.
— Работайте, — сказали Розе из очереди. — Работайте спокойно, не обращайте внимания на всяких тут…
Сашка пошел к выходу. Покупатель в плаще послал ему в спину последнее:
— Водка начинает продаваться в десять часов! Рано пришел!
Сашка вышел на улицу, остановился, закурил.
— Какие дяди похие, — сказала Маша.
— Да, дяди… тети… — пробормотал Сашка. — Мгм… — он думал, что бы сделать? Как поступить? Оставлять все в таком положении он не хотел. Не мог просто. Его опять трясло. Прямо трясун какой-то!
Он решил дождаться этого, в плаще. Поговорить. Как же так? С какой стати он выскочил таким подхалимом? Что за манера? Что за проклятое желание угодить продавцу, чиновнику, хамоватому начальству?! Угодить во что бы то ни стало! Ведь сами расплодили хамов, сами! Никто же нам их не завез, не забросил на парашютах. Сами! Пора же им и укорот сделать. Они же уже меры не знают…
Так примерно думал Сашка.
И тут вышел этот, в плаще.
— Слушайте, — двинулся к нему Сашка, — хочу поговорить с вами…
Плащ остановился, недобро уставился на Сашку.
— О чем нам говорить?
— Почему вы выскочили заступаться за продавцов? Я правда не был вчера в магазине…
— Иди проспись сперва! Понял? Он будет еще останавливать… „Поговорить“. Я те поговорю! Поговоришь у меня в другом месте!
— Ты что, взбесился?
— Это ты у меня взбесишься! Счас ты у меня взбесишься, счас… Я те поговорю, подворотня чертова!
Плащ прошуршал опять в магазин — к телефону, как понял Сашка».
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архивкто такие байронические герои и почему они снова в моде — Почитать на DTF
Любимцы публики, которые сами загоняют себя в тупик.
{«id»:109080,»url»:»https:\/\/dtf.
ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode»,»title»:»\u041e\u0442 \u041e\u043d\u0435\u0433\u0438\u043d\u0430 \u0434\u043e \u0434\u043e\u043a\u0442\u043e\u0440\u0430 \u0425\u0430\u0443\u0441\u0430: \u043a\u0442\u043e \u0442\u0430\u043a\u0438\u0435 \u0431\u0430\u0439\u0440\u043e\u043d\u0438\u0447\u0435\u0441\u043a\u0438\u0435 \u0433\u0435\u0440\u043e\u0438 \u0438 \u043f\u043e\u0447\u0435\u043c\u0443 \u043e\u043d\u0438 \u0441\u043d\u043e\u0432\u0430 \u0432 \u043c\u043e\u0434\u0435″,»services»:{«vkontakte»:{«url»:»https:\/\/vk.com\/share.php?url=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode&title=\u041e\u0442 \u041e\u043d\u0435\u0433\u0438\u043d\u0430 \u0434\u043e \u0434\u043e\u043a\u0442\u043e\u0440\u0430 \u0425\u0430\u0443\u0441\u0430: \u043a\u0442\u043e \u0442\u0430\u043a\u0438\u0435 \u0431\u0430\u0439\u0440\u043e\u043d\u0438\u0447\u0435\u0441\u043a\u0438\u0435 \u0433\u0435\u0440\u043e\u0438 \u0438 \u043f\u043e\u0447\u0435\u043c\u0443 \u043e\u043d\u0438 \u0441\u043d\u043e\u0432\u0430 \u0432 \u043c\u043e\u0434\u0435″,»short_name»:»VK»,»title»:»\u0412\u041a\u043e\u043d\u0442\u0430\u043a\u0442\u0435″,»width»:600,»height»:450},»facebook»:{«url»:»https:\/\/www.
facebook.com\/sharer\/sharer.php?u=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode»,»short_name»:»FB»,»title»:»Facebook»,»width»:600,»height»:450},»twitter»:{«url»:»https:\/\/twitter.com\/intent\/tweet?url=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode&text=\u041e\u0442 \u041e\u043d\u0435\u0433\u0438\u043d\u0430 \u0434\u043e \u0434\u043e\u043a\u0442\u043e\u0440\u0430 \u0425\u0430\u0443\u0441\u0430: \u043a\u0442\u043e \u0442\u0430\u043a\u0438\u0435 \u0431\u0430\u0439\u0440\u043e\u043d\u0438\u0447\u0435\u0441\u043a\u0438\u0435 \u0433\u0435\u0440\u043e\u0438 \u0438 \u043f\u043e\u0447\u0435\u043c\u0443 \u043e\u043d\u0438 \u0441\u043d\u043e\u0432\u0430 \u0432 \u043c\u043e\u0434\u0435″,»short_name»:»TW»,»title»:»Twitter»,»width»:600,»height»:450},»telegram»:{«url»:»tg:\/\/msg_url?url=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode&text=\u041e\u0442 \u041e\u043d\u0435\u0433\u0438\u043d\u0430 \u0434\u043e \u0434\u043e\u043a\u0442\u043e\u0440\u0430 \u0425\u0430\u0443\u0441\u0430: \u043a\u0442\u043e \u0442\u0430\u043a\u0438\u0435 \u0431\u0430\u0439\u0440\u043e\u043d\u0438\u0447\u0435\u0441\u043a\u0438\u0435 \u0433\u0435\u0440\u043e\u0438 \u0438 \u043f\u043e\u0447\u0435\u043c\u0443 \u043e\u043d\u0438 \u0441\u043d\u043e\u0432\u0430 \u0432 \u043c\u043e\u0434\u0435″,»short_name»:»TG»,»title»:»Telegram»,»width»:600,»height»:450},»odnoklassniki»:{«url»:»http:\/\/connect.
ok.ru\/dk?st.cmd=WidgetSharePreview&service=odnoklassniki&st.shareUrl=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode»,»short_name»:»OK»,»title»:»\u041e\u0434\u043d\u043e\u043a\u043b\u0430\u0441\u0441\u043d\u0438\u043a\u0438″,»width»:600,»height»:450},»email»:{«url»:»mailto:?subject=\u041e\u0442 \u041e\u043d\u0435\u0433\u0438\u043d\u0430 \u0434\u043e \u0434\u043e\u043a\u0442\u043e\u0440\u0430 \u0425\u0430\u0443\u0441\u0430: \u043a\u0442\u043e \u0442\u0430\u043a\u0438\u0435 \u0431\u0430\u0439\u0440\u043e\u043d\u0438\u0447\u0435\u0441\u043a\u0438\u0435 \u0433\u0435\u0440\u043e\u0438 \u0438 \u043f\u043e\u0447\u0435\u043c\u0443 \u043e\u043d\u0438 \u0441\u043d\u043e\u0432\u0430 \u0432 \u043c\u043e\u0434\u0435&body=https:\/\/dtf.ru\/read\/109080-ot-onegina-do-doktora-hausa-kto-takie-bayronicheskie-geroi-i-pochemu-oni-snova-v-mode»,»short_name»:»Email»,»title»:»\u041e\u0442\u043f\u0440\u0430\u0432\u0438\u0442\u044c \u043d\u0430 \u043f\u043e\u0447\u0442\u0443″,»width»:600,»height»:450}},»isFavorited»:false}
19 470 просмотров
Умный, проницательный, харизматичный, эмоционально чувствительный и страстный персонаж, что борется с общественными устоями, но который в то же время эгоистичен, циничен, высокомерен, презирает общество, одинок и страдает из-за своего тёмного тревожного прошлого.
Примерно так можно описать самого типичного байронического героя. С этим образом так или иначе знаком каждый: можно вспомнить хотя бы то, как на уроках литературы учителя говорили про «лишнего человека» Евгения Онегина. Но есть и другие примеры: тот же Бэтмен во многих своих воплощениях вполне себе байроничен. Даже Эльзу из «Холодного сердца» некоторые относят к такой категории персонажей.
И сейчас байронические герои снова приобрели большое влияние — пожалуй, даже слишком. Шерлок в варианте Камбербэтча, доктор Хаус и Тони Старк — чуть ли не самые популярные персонажи современной поп-культуры и известные ролевые модели. Да и Эдвард Каллен с Кристианом Греем завоевали сердца миллионов читательниц.
Но чтобы понять причину такой популярности, стоит обратиться к истории — и выяснить, почему байронические герои вообще появились.
Романтический герой до байронизма
Несмотря на то, что байронические герои названы в честь лорда Байрона, всё же такие персонажи появились ещё задолго до его рождения. Байрон лишь популяризовал образ.
Некоторые черты байронических героев можно отыскать ещё в античности. Например, в эпосе о правителе-герое Гильгамеше есть эпизод, где он после смерти друга осознал свою смертность и пошёл искать секрет вечной жизни. Геракл всю свою жизнь чувствовал себя чужим и среди людей, и среди богов, что несколько роднит его с каким-нибудь вполне байроническим Данко из «Старухи Изергиль».
Но даже они слишком походили на классических литературных героев, у которых практически нет недостатков. У них буйные характеры — но они не боролись против того общества, в котором жили. Гильгамеш и Геракл даже скорее боролись за то, чтобы всё оставить в неизменном положении.
Со временем люди нашли много новых способов для борьбы со стихией — уже не так сильно боялись природных катастроф. Начала резко таять популярность героев, что защищают обывателей от чудовищ, в образах которых часто угадываются стихийные бедствия.
Гильгамеш
Но публике всё равно хотелось слышать истории о сильных личностях — вот только теперь те куда чаще боролись с другими людьми и какими-то общественными явлениями.
И всё это перемешивалось с желанием видеть куда больше психологизма не только в самых обычных людях, но и в персонажах с какими-то необыкновенными способностями.
Многие шекспировские герои воплощали такие запросы публики.
Ричард III был уродливым злодеем, но отличался острым умом и прекрасным красноречием, которые направил на бунт против системы, где ему вообще ничего не светило.
Макбет, которого обожал сам Байрон, великий воин и очень яркий человек, возвышавшийся над всеми окружающими. Но он чувствовал, что заслуживает большего — оттого и пошёл на страшные злодеяния, чтобы занять престол по праву самого достойного.
В XVII веке научная революция и философия отрицания божественного откровения привели к тому, что свобода превратилась в одну из важнейших тем творчества. А герои с какими-то выдающимися способностями с той поры нередко воплощали в себе абсолютное стремление к свободе.
Так появился один из самых влиятельных байронических героев в литературе — Люцифер из «Потерянного рая» Джона Мильтона.
Автор строго придерживался каноничного сюжета Писания. Но при этом читатели всё равно сочувствовали свободолюбивому, чертовски харизматичному и во многом благородному падшему ангелу Люциферу. Он из лучших побуждений взбунтовался против подавляющего волю Бога — и за это всё сильнее и сильнее страдал от одиночества и своих пороков.
Люцифер Гюстав Доре
К концу XVIII века культ разума ослаб, писатели активно восхваляли природу, восхищались свободой, критиковали всевластную абсолютную монархию и вообще обличали пороки общества вокруг себя. Началась эпоха романтизма, одним из символов которой были всевозможные байронические герои. К ним причисляли даже самого обсуждаемого деятеля той поры — Наполеона Бонапарта.
С тех пор писатели с особым рвением противопоставляли обществу сильных личностей. Тогда, к примеру, вовсю проявил себя образ благородного дикаря. А падший ангел Люцифер превратился в одного из самых любимых персонажей образованных европейцев — и поэтому им так часто вдохновлялись.
Романтические герои часто страдали из-за несовершенства общества или мучились от собственных пороков — опять же, порождённых окружением. Тут можно вспомнить несколько показательных примеров.
В 1774 году Гёте написал «Страдания юного Вертера». Главный герой книги отличался незаурядным умом, но из-за своего низкого происхождения предпочитал жить в одиночестве и предаваться меланхолии.
А потом он и вовсе застрелился — после того, как влюбился в девушку, обручённую с чиновником высокого ранга.
Иллюстрация к «Страданиям юного Вертера»
Высокий, статный, богатый и проницательный мистер Дарси из «Гордости и предубеждения» сперва вызывал у главной героини Элизабет предубеждение из-за своих гордости и скрытности. К тому же вокруг него ходило немало неприятных слухов. Но потом она раскрыла истинное благородство Дарси и полюбила его.
Мистер Дарси из экранизации «Гордости и предубеждения» 2001 года
Сквайр Фердинанд Фолкленд из романа «Калеб Уильямс» 1794 года ещё сильнее уподоблялся будущим героям Байрона.
Очень привлекательный, умный и страстный Фердинанд горит желанием воплотить в себе идеалы рыцарской чести.
Как-то раз Фолкленд убил негодяя, который сгноил в тюрьме свою родственницу по надуманному поводу. Хоть он и сумел доказать в суде свою невиновность, но герой после случившегося возненавидел себя, сделался отшельником и почти что обезумел от чувства вины. Хотя при этом он всё равно старался совершать добрые дела.
Герой имени лорда Байрона
Но большая часть байронических героев появилась уже после того, как образ прописал лорд Байрон — собственно, поэтому их так и прозвали.
Знаменитого поэта и самого можно смело называть типичным байроническим героем.
Он родился в очень знатной семье, легко влюблял в себя людей, поражал всех своими знаниями и умом. Байрон страдал от своей косолапости, претерпел в детстве кучу издевательств от своей матери-шизофренички и злобной медсестры.
Он был задумчивым и эгоистичным человеком, что часто впадал в меланхолию из-за того, что действительность не соответствовала романтическим идеалам. Лорд презирал общество вокруг себя, поддерживал луддитов, критиковал угнетение народов империями и принимал личное участие в греческой войне за независимость.
А ещё за жизнью лорда Байрона внимательно следила вся Европа — по сути, он был суперзвездой своей эпохи. Постоянное попрание норм морали, скандальный развод, обвинения в бисексуальности и инцесте, изгнание из Англии — всё это только способствовало славе его произведений.
Портрет Байрона (1813) Ричард Весталла
Начиная с полуавтобиографического «Паломничества Чайльд-Гарольда» у большинства главных героев Байрона был ряд общих черт. Они все таинственны, привлекательны для читателей за счёт своих высокого интеллекта, образованности, хороших манер и потрясающей харизмы.
И в то же время они пресыщены несправедливым обществом, задумчивы, эгоистичны, циничны, снедаемы страстями, постоянно используют других людей и непочтительны к любой власти — за это им отведена роль всяческих аутсайдеров, страдающих от одиночества.
Причём всех этих персонажей ждал ужасный финал.
Бандит Гяур свершил месть за убийство своей возлюбленной, но так и не обрёл душевного покоя, отчего заточил себя в монастыре. Пират Конрад из «Корсара» одновременно благороден и жесток, но девушка, в которую он влюбился, умерла, отчего Конрад скорбел всей душой.
Венецианский дож Марино Фальеро, уязвлённый оскорблением от одного аристократа, возглавил восстание республиканцев — но бунт провалился, а его казнили, ведь он не захотел просить помощи у простого народа. Прометей ратовал за людскую свободу, за что и поплатился. Библейский Каин превратился в поборника свободы для человечества, а Авель — в трусливого раба Иеговы, но братоубийцу ожидала всем знакомая расплата.
Впрочем, ужасный финал — далеко не обязательный атрибут историй байронических героев.
Просто это самое логичное развитие таких сюжетов: уж очень маловероятен счастливый итог для человека, далеко прошедшего по пути саморазрушения.
Поединок гяура с пашой Эжен Делакруа
Рассвет байронических героев
Благодаря скандальной известности Байрона и общему разочарованию в результатах французской революции, образ байронического героя быстро укоренился в европейской литературе. Список таких персонажей первой половины XIX века можно приводить очень долго — поэтому ограничимся парой ярких примеров.
Гётевский профессор Фауст спас жизнь многим людям, но оказался не в силах открыть сокровенные тайны мироздания, отчего чуть не покончил с собой.
И хоть Фауст затем заключил сделку со злобным духом Мефистофелем, он всю жизнь трудился на благо человечества. Правда, профессор всё равно не нашёл счастья: его возлюбленная предпочла умереть, отказавшись принимать помощь от нечистой силы.
Фауст Рембрандт
Виктор Франкенштейн из книги Мэри Шелли — меланхоличный выдающийся и не очень этичный учёный, которого всю жизнь преследует его чудовищное творение. В то же время сам монстр не менее байроничен. Чудовище очень умно и изначально благородно — но внешность человека, сшитого из трупов, обрекла его на одиночество, за что он возненавидел своего создателя.
Чудовище Франкенштейна из «Франкенштейна Мэри Шелли»
Клод Фролло из «Собора Парижской Богоматери» стремился к абсолютному знанию, но в ходе своих поисков разуверился в Боге и разочаровался в церкви.
Но всё же он старался быть наставником для своих прихожан, надёжным братом и хорошим приёмным отцом для Квазимодо — пускай это и делалось во многом от гордыни и высокомерия. А его жажда следовать христианским догмам, в которые он даже не верил, всецело мазохистская, что в итоге и сломило Фролло, когда он разрывался между своим плотским желанием и принятым целибатом.
Эсмеральда и Фролло Гюстав Доре
С первого взгляда Фауст, Клод Фролло, Франкенштейн и его чудовище — очень разные герои, но если присмотреться, они все относятся к байроническому архетипу «падших ангелов». Они изначально умны и благородны — но пороки тянут их ко дну.
При этом байронические герои пользовались большой славой не только как герои художественных произведений, но и как ролевые модели.
Чтобы показать свои силу с интеллектом, было модно показывать цинизм и высокомерие к обществу, что якобы не способно понять таких «выдающихся» людей.
Правда, критиковать байронических героев начали ещё в разгар романтизма. И самые интересные примеры такой критики пришли из России.
Байроничного Чацкого Грибоедов показал наивным самовлюблённым дураком, чей романтизм смешон. В самой обычной жизненной ситуации человек, выросший на байронических идеалах, попадает впросак. Причём Чацкий казался комичным героем и самому Пушкину — пускай ему это казалось авторской недоработкой.
Теперь вопрос.
В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым). И напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он,— очень умно. Но кому говорит он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными.
А.С. Пушкин в письме А. А. Бестужеву, конец января 1825 года
В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым). И напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он,— очень умно. Но кому говорит он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными.Скалозуб и Чацкий Николай Кузьмин
«Герой нашего времени» Лермонтова — ещё большая критика байронизма, так популярного в обществе той эпохи.
Печорин, главный персонаж книги, сам по себе канонично сильный и неординарный байронический герой. Вот только он — на самом деле злодей. Печорин идёт наперекор обществу — но при этом ему плевать вообще на всех, кроме себя. Рискует он только оттого, чтобы хоть как-то развлечь себя. Он испытывает глубокие переживания — и они приводят только к тому, что окончательно лишают Печорина всякой нравственности. Байронизм, в котором воспитан Печорин, задушил в нём всё хорошее и оставил только плохое.
«Печорин», 2011 год
Пушкин в «Евгении Онегине» поступил ещё радикальней: он показал целое общество, выросшее на идеях романтизма и произведениях Байрона. Но все попытки героев подражать романтическим героям выглядят нелепо и грустно.
Татьяна, встретив байронического Онегина, по романтической традиции признаёт в нём свою любовь — но тот лишь занят пустым скандалом с Ленским, что тоже стремится быть байроническим героем. А так как герои воспитаны на романтизме, они не видят всей абсурдности дуэли и любви с первого взгляда — всю глупость происходящего в итоге поняла только Татьяна.
Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь её кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный Жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар.
Лорд Байрон прихотью удачной
Облёк в унылый романтизм
И безнадёжный эгоизм.
А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»
Евгений Онегин и Татьяна Ларина
Русская классика неплохо показывает, как образованные люди в Европе вдохновлялись историями о байронических героях — но обычно пропускали ту часть, где говорилось о добродетелях, и копировали только грехи. Высокие устремления соседствовали с катастрофическим несовпадением реальности с ними. А попытки скопировать кумира оборачивались фарсом и трагедией.
Аутсайдеры превращаются в защитников общества
Где-то в середине XIX века многие писатели устали от романтизма, отчего обратились к реализму. Тем более, что полным ходом шла промышленная революция и поднималось движение социалистов: естественно, что на таком фоне злободневными были не истории про каких-то экстраординарных аристократов, а рассказы о «маленьких» людях. А самих байронических героев всё чаще выставляли негодяями: чего хотя бы стоит Дориан Грей, что умер при взгляде на свой портрет, показавший все его пороки.
Зато образ байронического героя пришёлся как влитой приключенческим произведениям. Пускай тут он встречался не столь часто, как во времена рассвета байронизма.
Такой персонаж за счёт силы и интеллекта хорошо себя показывал в ситуациях, где другие бы попросту не выжили. В то же время его «тёмная сторона» легко двигала героя к приключениям, от которых нормальный человек отказался бы, что приводило порой к самым неожиданным поворотам. А героизм и остросюжетность — одни из главных составляющих этого жанра. При этом психологизм задвигался на второй план.
«Граф Монте-Кристо», 2002 год
Одним из первых таких байронических героев-«приключенцев» был Эдмон Дантес из «Графа Монте-Кристо» Дюмы. Его заключили в тюрьму по ложному доносу — но он сбежал из неё, нашёл клад и разбогател. Спустя много лет он вернулся на родину, взял себе имя граф Монте-Кристо и отомстил всем своим обидчикам. Но Эдмон понял, что от его мести пострадали и невинные, чем всё время тяготился.
Байронические герои появлялись в приключенческой литературе даже спустя сотню лет после графа Монте-Кристо. Яркий тому пример — капитан Блад Рафаэля Сабатини.
Некогда Блад был храбрым и изобретательным моряком, но устал от приключений и занялся врачебной практикой. Однако после того, как он помог одному бунтовщику, его продали в рабство — затем герой сбежал и стал пиратом, так как ничего другого ему не оставалось. Но даже будучи морским разбойником Блад не перестал быть честным человеком, хоть и поддерживал россказни о своей жестокости.
«Одиссея капитана Блада», 1935 год
Даже когда байронические герои не были центральными персонажами приключенческих произведений, они легко обращали на себя всё внимание. Как пример: мало уже кто помнит, что главный герой «Двадцати тысяч лье под водой» — Пьер Аронакс, а вовсе не капитан Немо.
Гениальный изобретатель, ярый революционер и благородный джентльмен, что отдалился от ненавистного им мира империй на своей подводной лодке — неудивительно, что Немо превратился в одного из самых известных персонажей XIX века.
«20 000 лье под водой», 1954 год
Довольно много байронических черт можно отыскать в Шерлоке Холмсе. Гениальный сыщик, хороший боксёр, харизматичный и благородный герой, что употребляет наркотики и живёт одинокой жизнью практически без друзей. Правда, Артур Конан Дойл не писал, что он как-то страдал от одиночества, а ещё он не описывал его циничным, эгоистичным и высокомерным.
Но Холмс превратился в одного из главных персонажей западной культуры, что породило целую кучу адаптаций и других прочтений этого персонажа. Историй о Шерлоке Холмсе настолько много, что значительной части из того, что мы знаем о герое, не было в самих произведениях Конана Дойла. И вот уже в адаптациях великий сыщик по-настоящему злоупотребляет наркотиками, по полной отчуждается от общества и считает большинство людей идиотами.
Шерлок Холмс в исполнении Ливанова достаточно близок к оригиналу
В итоге всё пришло к тому, что большое число байронических героев было вдохновлено именно Шерлоком Холмсом. Сам образ такого героя пополнился тем, что он защищает общество и пытается хоть чуточку его улучшить, хотя оно ему не очень-то нравится. Он вступил в борьбу с преступниками и врагами государства. Так образ байронического героя немного сблизился с архетипом героя классического.
Сыщик Филип Марлоу из романов Раймонда Чандлера — циничный пьяница, что любит роковых красоток и с пессимизмом смотрит на будущее прогнившего общества. Но в то же время это честнейший и остроумнейший человек, любящий шахматы и поэзию, который всеми силами борется с преступностью.
Филип Марлоу в экранизации «Глубокого сна»
У Брюса Уэйна с детства глубокая психическая травма от смерти родителей, он мрачен и нелюдим. Брюс маскируется под Бэтмена и воюет с гангстерами из эгоистичных побуждений, чтобы лично расквитаться с преступниками за свою утрату. В то же время он гениальный детектив, которого почти невозможно победить в рукопашном бою.
Джеймс Бонд хорошо показал себя на тайной службе английской короне, он находчив и силён. Бонд манипулирует людьми, использует женщин, не видит себя частью общества, но при этом агент 007 романтичен и независим, хоть он в итоге и «потерял вкус к жизни» после ряда потрясений.
Даже Рик Блейн из «Касабланки», циничный владелец элитного ночного клуба, из-за Второй мировой превратился в борца с нацизмом и пошёл на самоубийственный конфликт с немцами.
Бэтмен в комиксе Arkham Asylum: A Serious House on Serious Earth
Но такой всплеск популярности байронических героев был не сильно большим. После двух мировых войн и масштабного ядерного кризиса, когда нации были готовы ко взаимному уничтожению, люди ждали всё-таки героев попроще и подобрее. Тем более, что по обе стороны железного занавеса действовала строгая цензура.
Но со временем поток байронических героев возобновился. И среди них были как довольно злодейский вампир Лестат из «Интервью вампира», так и страдающие супергерои вроде Ворона и Спауна.
Интересно байронические герои показали себя в Японии. После Второй мировой там установилась жёсткая корпоративная культура, где молодому человеку практически невозможно было подняться по карьерной лестнице. Поэтому многие персонажи японских комиксов и мультфильмов, которые хотели чего-то быстро достичь, были невообразимо способней своего окружения — и злее всех. Так появились Дио Брандо, Ягами Лайт, Лелуш Ламперуж. Хотя есть и более положительные японские байронические герои — тому пример Спайк Шпигель, авантюрист с тяжёлым прошлым.
Гениальный Дио Брандо всё же проиграл своему более недалёкому и доброму названому брату. В противостоянии байронического героя классическому обычно первый проигрывает
С тех пор образ байронического героя прочно обосновался в манге и аниме, успев трансформироваться в типаж, называемый чунибьё.
Зачастую это нелепые, пафосные, якобы нелюдимые молодые люди, которые считают себя гениями, строят планы и регулярно жалуются на свою трагическую судьбу, подражая при этом любимым героям из литературных или иных произведений. Разумеется, сейчас это очень популярная ролевая модель.
Steins;Gate
Второй рассвет байронических героев
Если раньше люди на Западе по большей части считали, что наука в итоге решит все проблемы, то с 80-х прогресс несколько замедлился, а вера в возможности учёных чуть пошатнулась. Информации стало настолько много, что разобраться в ней так просто уже не получалось. Понемногу стагнировала культура постмодерна. В новом мире оказалось слишком много разных правил. После 11 сентября 2001 года западные политики объявили войну, по их словам, вездесущим террористам, чьи базы могут объявиться буквально повсюду. Будущее представлялось крайне смутным.
В такой ситуации обыватели окончательно перестали понимать, что делать. Усама бен Ладен с Саддамом Хусейном как-то слабо тянули на какое-то глобальное зло, после уничтожения которых всё изменилось бы к лучшему. Многие мировые проблемы были за гранью понимания простого человека. Правительству уже мало кто доверял, равно как и мало кто хотел терять либеральные свободы из-за его вмешательства. Всё это нашло своё отражение в художественных произведениях.
Магнето пережил заключение в нацистском концлагере и боялся, что с его собратьями-мутантами поступят так же, как с евреями. И он боролся за свободу мутантов всеми силами — пускай даже ценой жизни всех остальных. Тем более, что он не верил в их будущее
В такой неразберихе на сцену вышли байронические герои. Они не зависели ни от кого и нарушали все возможные правила, чтобы сделать своё дело — а под влиянием образа Шерлока Холмса они занимались скорее спасением людей.
Такие персонажи возвышались над окружением, не стеснялись говорить о пороках общества — причём в особо циничной форме, что в духе культуры постмодерна. Но при этом они довольно эгоистичны и манипулятивны, мучаются от утрат и своих недостатков, от зависимостей и, в особенности, от одиночества — они практически всегда признают только равных себе, коих единицы.
Для решения проблем новой эпохи такой тип персонажей оказался просто идеальным. И при этом байронические герои далеко не святые, что немаловажно — современная публика не особо жалует идеальных людей. Вместе с тем они растеряли свой статус аутсайдеров: теперь такие герои стали начальниками и теми, на кого все смотрят с восхищением. В итоге все вынуждены прислушиваться к их приказам — отчего они ведут себя как им заблагорассудится.
Интересно, что в «Гарри Поттере» по сути всех спас именно байронический герой — персонаж с другим архетипом попросту не справился бы с выданной ему ролью
Окончательно такие герои закрепились в западной культуре благодаря пяти персонажам. Что интересно, двое из них напрямую вдохновлены Шерлоком Холмсом.
Доктор Хаус — заведующий диагностическим отделением и гениальный врач, чьи методы, ломающие все правила, постоянно спасают пациентов. Он ведёт себя вызывающе, постоянно демонстрирует свой цинизм, всеми манипулирует, считает окружающих идиотами, плюет на все нормы приличия, постоянно дерзит и грубит — но из-за его таланта все вынуждены терпеть Хауса.
Ещё он сидит на викодине и других наркотиках, чтобы хоть как-нибудь справиться с невыносимыми болями в ноге. А из-за своего характера Хаус вынужден жить в одиночестве, так как даже своего единственного друга не воспринимает как равного себе.
«Доктор Хаус», 2004 год
Тони Старк — гений, миллиардер, плейбой, филантроп, неформальный лидер Мстителей и изобретатель костюма Железного человека, в котором совершал супергеройские подвиги. При этом он эгоцентричный, нарциссичный и саркастичный человек, что выводит всех из себя — но его богатство и интеллект затыкают рот практически каждому, кто против такого поведения.
На свои приключения Старк отправился из-за ужасного стыда за то, что раньше он создавал оружие, из-за которого гибли люди по всему миру. Но на этом список того, что его тяготило, не заканчивается: практически в каждом крупном кроссовере киновселенной он совершал то, из-за чего подолгу мучился.
«Железный человек», 2008 год
Шерлок в исполнении Бенедикта Камбербэтча — однозначно самая знаменитая версия великого сыщика. И получившийся у него персонаж как никакой другой Холмс заслуживает звания байронического героя. Он более чем гениален, страстен и симпатичен зрителям.
При этом он считает почти каждого человека дураком, презирает общество и навязанную им мораль, страдает от детских проблем и страшно одинок. Но так как он всегда прав, с его выходками все вынуждены мириться.
«Шерлок», 2010 год
Два других байронических героя более классические, ведь даже если они хотят сделать мир лучше, но всё-таки больше хотят любви. А ещё они — практически один и тот же персонаж.
Вампир Эдвард Каллен сильно вдохновлён Эдваром Рочестером из «Джейн Эйр» — он даже назван в его честь. А Кристиан Грей появился из образа Каллена — ведь изначально «Пятьдесят оттенков серого» были фанфиком по «Сумеркам». Вот такая байроническая преемственность.
Все трое — сильные, умные, ироничные, с очень сложным нравом, с тёмным таинственным прошлым, угрюмые, нелюдимые и считают себя полными чудовищами. И в итоге главные героини преодолели все проблемы и жили с ними долго и счастливо.
Благодаря этому Каллен с Греем превратились однако в главных персонажей «женской» романтической литературы современности, влияние которых не стоит недооценивать. «Сумерки» в своё время уступали по продажам только «Гарри Поттеру» и книгам о Роберте Лэнгдоне, а трилогия «Пятьдесят оттенков серого» — главный книжный бестселлер прошлого десятилетия.
Эдвард Каллен и Кристиан Грей
Доктор Хаус, Тони Старк, Шерлок Холмс, Эдвард Каллен и Кристиан Грей — одни из самых знаменитых и влиятельных персонажей своей эпохи. В этом с ними мало кто может посоперничать — и, что интересно, многие другие современные сверхпопулярные герои им довольно близки. Трикстер Джек Воробей, маньяк-анархист Джокер из «Тёмного рыцаря», антигерой Шрек и яростный Росомаха содержат в себе немалое число байронических черт. А тот же Ричард Б. Риддик вовсе классический байронический герой-приключенец.
В прошлом десятилетии в сериалах от байронических героев было не продохнуть — хотя многие такие персонажи позабыли о защите общества. Раст Коул, Томас Шелби, Тирион Ланнистер, доктор Лайтман, папа римский Пий XIII, Рик Санчез — одновременно и одни из самых популярных сериальных персонажей, и герои, воплощающие в себе романтические черты по заветам лорда Байрона. И это только краткий список.
«Настоящий детектив»
Мода на байронизм дошла до того, что реальных людей в кино превращают в байронических героев — даже когда к этому очень мало предпосылок. Такое, к примеру, случилось с Аланом Тьюрингом в «Игре в имитацию».
В фильме его рисуют аутичным гением, что практически в одиночку придумал шифровальную машину для взлома «Энигмы». При этом он остро переживал из-за смерти своего близкого друга в детстве и стыдился своей гомосексуальности.
В реальности же Тьюринг не был высокомерным одиночкой. Он близко дружил со всей командой, работавшей над расшифровкой «Энигмы», и постоянно шутил. Реальному Алану Тьюрингу далеко до показанной в фильме эксцентричности и застенчивости. И он не стыдился своей ориентации.
«Игра в имитацию»
Образ новых байронических героев уже давно деконструируют. Тот же БоДжек — своенравный, импульсивный, эгоцентричный и постоянно рефлексирующий конь с тёмным беспокойным прошлым и кучей проблем в настоящем. Но в то же время он не очаровательный, трагичный и таинственный персонаж, а жалкий, отвратительный и мерзкий герой, во внутреннем мире которого никто из его окружения ни за что не захотел бы покопаться.
Правда, таких, как БоДжек, в современной культуре мало. Поток привычных нам байронических героев даже не думает заканчиваться.
«Конь БоДжек»
Образ байронического героя в массовой культуре
Типичный байронический герой, даже если он жаждет творить добро, всегда где-то около моральной границы, разделяющей добро и зло. Он постоянно сомневается в правильности своих решений и не понимает, что верно, а что — нет. Всё потому, что в этом вопросе он ориентируется лишь на себя, ведь мораль, религия, законы, традиции — обычно для него не указ. Он часто страдает и жалеет о принятых решениях. Нередко он вообще ненавидит то, во что превратился.
Но при этом большую часть времени такие персонажи показывают решимость, которой многие могут только завидовать. Самые популярные байронические герои пришли из произведений, что сродни приключенческой литературе, так что их терзания легко затмеваются их подвигами.
В то же время другие персонажи сейчас меркнут на фоне байронических героев. Железный человек затмил Капитана Америку. Под образ Камбербэтча в «Шерлоке» переделали Алана Тьюринга и доктора Стрэнджа. Чуть ли не самый популярный герой «Игры престолов» — байронический карлик Тирион.
Тирион Ланнистер
Поэтому многим кажется, будто такие герои хороши во всём. Если взглянуть на те же соцсети, то тиражируется именно самоуверенность и сила современных байронических героев. При этом их недостатки часто не замечают и возвеличивают образы этих персонажей целиком.
Шерлок известен всем как «высокоактивный социопат» — хотя он обычный человек, который только хочет быть высокоактивным и социопатом, но не может. Тони Старк в глазах большинства остаётся «гением, миллиардером, плейбоем, филантропом», хотя он в итоге хотел тихую семейную жизнь, устав от бесконечных интрижек и ответственности за свои многочисленные ошибки. Доктора Хауса превозносят за его рациональность — хотя в том, что касается общения, он почти целиком иррационален.
Конфликт с Капитаном Америкой — одна из многих ошибок Старка
Так что образы современных байронических героев отличаются от того, какими многие их видят: остаются только их поверхностные признаки вроде высокого интеллекта, циничности и презрения к обществу. Их недостатки задвинуты далеко на задний план.
И именно это делает байронических героев такими привлекательными, чтобы зрители и читатели хотели копировать их повадки. Вот только для того, чтобы походить на байронического героя в жизни, нужно не только томно исподлобья смотреть на мир и людей вокруг, но также быть гением в своём деле.
К чему такая мода в итоге приведёт, ещё только предстоит узнать. Но во второй половине XIX века страсть к байроническим героям сделала общество более циничным, высокомерным и грубым, чем оно могло бы быть.
Мои 27 любимых героев, героинь и злодеев из Classic Lit — Богатые корни
Эти известные литературные герои, героини и злодеи — одни из лучших вымышленных персонажей, когда-либо созданных! Они хорошо развиты, запоминаются и вдохновляют. (Герои и героини, то есть. Злодеи чудесно ужасны!)
1 сентября я добавил в свою коллекцию еще один день рождения.
В последние дни моего рождения я традиционно публиковал список «просто для развлечения», чтобы помочь читателям лучше узнать меня.Два года назад я поделился 25 вещами обо мне, а в прошлом году темой было 26 вещей, которые мне нужно решить, прежде чем я стану старше.
На свой 27-й день рождения, , я хотел бы познакомить вас с 27 героями, героинями и злодеями, которые, на мой взгляд, являются одними из величайших литературных творений (или просто мне лично нравятся).
Этот список сильно ориентирован на классическую британскую литературу? Без стыда да.
Не упускаю ли я много отличных кандидатов? Неизбежно.
Но мне ведь всего 27 лет.
Величайшие вымышленные персонажи из классических книг
Герои
1. Сэр Перси Блейкни
Из Алый Пимпернель (и серия) баронессы Эммуски Орчи . Хотя он умеет маскироваться, чтобы спасти французских аристократов от гильотины, его лучшая маскировка — это та, которую он живет ежедневно — глупого, легкомысленного англичанина, которого никто не заподозрит в герое, готовом неоднократно рисковать своей жизнью.
2.Джон Роксмит
Из Наш общий друг Чарльз Диккенс . Большую часть книги он играет роль тихого и послушного секретаря пожилой пары. Его героизм заключается в его преданности и терпении, поскольку он ждет, пока остальная часть общества — и одна девушка в частности — узнает его таким, какой он есть на самом деле.
3. Лорд Питер Смерть Бредон Уимси
Из романов Дороти Сэйерс о лорде Питере. В «Лорде Питере» Сэйерс намеренно создал главного героя: красивого, богатого, остроумного и во всех отношениях желанного.И разгадывает загадки убийства ради забавы. (Но он смертельно серьезен.)
4. Эркюль Пуаро
Из детективных романов Агаты Кристи . Хотя у него совершенно другой характер и внешность, чем у лорда Питера, Пуаро не менее дорог моему сердцу. А этот человек гений.
5. Гарри Февершем
Из Четыре пера , автор A.E.W. Мейсон . Интересно то, что Февершем не был бы таким замечательным героем, если бы он с самого начала не был таким серьезным негероиком.
6. Доктор Питер Блад
Из Капитан Блад Рафаэль Сабатини . Что вы получите, если возьмете респектабельного английского доктора и отправите его рабом на Барбадос? Судя по всему, пират! Но с кодексом чести, храбрости и лидерства, или конечно.
7. Генри Тилни
Из Нортангерское аббатство Джейн Остин . Он не злится, как капитан Вентворт, и, в отличие от Дарси, с первых же знакомств он теплый и щедрый.Как бы я ни восхищался героями из других романов Остин, мало таких симпатичных, искренних и бескорыстных, как Генри Тилни.
8. Дуб Габриэль
Из Вдали от обезумевшей толпы Томаса Харди . Самый простой и скромный из всех героев в этом списке, я полностью признаю, что сначала принял его за «просто пастуха».
Героини
9. Нэнси Дрю
Из детективного сериала о Нэнси Дрю Кэролайн Кин .Нэнси Дрю смелая, умная, независимая, женственная, умная с людьми, настойчивая, хорошая подруга, любящая дочь… Я могла бы продолжить! Она может быть слишком идеальной, но мне, честно говоря, все равно.
10. Эмили Старр
Из серии «Эмили» Л. М. Монтгомери. Вы думали, я собирался сказать Энн из Зеленых Мезонинов? Эта менее известная героиня более замкнута, чем Энн, и сталкивается с более тяжелой борьбой, но при этом нарисована глубоко и элегантно. Эмили, как интроверт и дитя Четверга, занимает особое место в моем сердце.
11. Лаура Ингаллс Уайлдер
Из серии Маленький домик в прерии Лоры Ингаллс Уайлдер . Может, мне так нравится Лора, потому что я ей завидую! Слушая, как эти книги читаются вслух, мне всегда хотелось быть ею, кататься на лошадях без седла по прерии, исследовать новые места или просто наслаждаться простыми повседневными ритуалами.
12. Сара Крю
Из Маленькая принцесса Фрэнсиса Ходжсона Бернетта . Я восхищаюсь неутомимым оптимизмом Сары, ее рассказом и тем, как она обращается с окружающими.
13. ВСЕ сестры Марч (и их мать!)
Из Маленькие женщины Луизы Мэй Олкотт . Я никогда не мог выбрать фаворита, и, читая книгу, я мог отождествлять себя по частям с каждой из девушек. А Марми? Она прекрасная хозяйка дома и мудрая мать.
14. Мэриан Холкомб
Из Женщина в белом Уилки Коллинза . Хотя она и не выглядит соответствующе, Мэриан — хороший ангел в этом переворачивающем страницы готическом романе, наполненном мелодрамами, интригами и изысканным сочинением.
15. Роуз Кэмпбелл
Из Восемь кузенов и Роза в цвету Луизы Мэй Олкотт . Как бы мне ни нравилось болеть за невероятных героинь, иногда просто весело (и освежающе) встретить героиню, у которой есть красота, ум, деньги, симпатия и !
16. Кристи
Из Кристи Кэтрин Маршалл. Кристи направляется в Аппалачи в качестве школьной учительницы и оказывается в совершенно другом мире в культурном отношении.Мне нравится, как эта книга основана на реальных событиях; это один из моих любимых романов о романах.
17. Lizze Hexam
Из Наш общий друг Чарльза Диккенса . Мне было трудно выбрать Беллу или Лиззи для этого списка. Хотя мне больше нравится и отождествляется с Беллой, я думаю, что Лиззи — более «настоящая» героиня. На первый взгляд, она послушная, одномерная викторианская «ангел в доме», но к концу романа она доказала, что ее характер — сильный (как физически, так и умственно), жертвенный и реалистично человечный.
18. Джейн Эйр
Из Джейн Эйр Шарлотта Бронте . Джейн Эйр было одним из первых произведений классической британской литературы, которые я когда-либо читал. Я выпил его, очарованный внутренней работой разума Джейн и позволяя себе так глубоко прочувствовать каждый выбор, который она должна была сделать.
19. Энн Ширли
Из Энн из Зеленых Мезонинов серии Л.М. Монтгомери . В порядке Хорошо. Кого я обманываю? Я никогда не мог исключить Анну из этого списка!
Злодеи
20.Граф Дракула
Из Дракула Брэма Стокера . В то время как современные истории, такие как « Однажды в сказке », стремятся искупить и смягчить каждого злодея, фигурирующего в истории, Стокер ясно дает понять, что Дракула является стихийным злом.
21. Синьор Монтони
Из Тайны Удольфо Энн Рэдклифф. Монтони — злодей в этом «последнем» дедушке готического романа. Он одновременно страстный и совершенно холодный, манящий и отталкивающий, и, как читатель, вы никогда не почувствуете, что можете полностью понять его характер или то, какие секреты лежат в его прошлом, тлеющем в тени, как замок, в котором он живет.
22. Мисс Минчин
Из Маленькая принцесса Фрэнсиса Ходжсона Бернетта . Мелкая, своенравная и искусственная мисс Минчин является полной противоположностью Сары Крю.
23. Арман Шовелен
Из Алый Пимпернель баронессы Орчи . Шовлен бесстрашный, безжалостный и хитрый в своем умении использовать других, чтобы добраться до сэра Перси, своего заклятого соперника.
24. Heathcliff
From Wuthering Heights Эмили Бронте .Я не уверен, действительно ли люди, которые упали в обморок из-за Хитклифа как романтического героя, прочитали книгу! Конечно, у него сочувственное прошлое. Но к концу романа становится ясно, что он выбрал злодеем.
25. Граф Фоско
Из Женщина в белом Уилки Коллинза . Готические романы обязательно выиграют джекпот для ярких злодеев! Хотя он входит в книгу с притягательной личностью, сначала Фоско не кажется главным злодеем этой истории.И это делает его еще более зловещим, поскольку он постепенно оказывается настоящим вдохновителем сюжета.
26. Гилберт Осмонд
Из Портрет дамы Генри Джеймса. Этот презренный человек отстранен, бесчеловечен, беспринципен и все прочие сомнительные прилагательные.
27. Г-жа Данверс
От Ребекка Дафна Дю Морье . Как и многие хорошие злодеи в литературе, миссис Дэнверс скрывается в тени, преследуя героиню романа как своим молчанием, так и ядовитыми словами, тщательно подобранными.
Хорошо, я знаю, что вы НЕ МОЖЕТЕ ПОДОЖДИТЕ, чтобы рассказать мне обо всех людях, которых я исключил из этого списка! Кто ваши любимые герои, героини и злодеи?
Хотите больше сообщений в блоге на книжную тематику? Присоединяйтесь к Сообществу чая и чернил, блогу и сообществу литераторов! Увидимся там…
20 лучших героев и героинь из книг
Каждой книге нужен герой. Мы назвали 20 лучших героев и героинь из литературы. От расследующей Нэнси Дрю до маловероятного героя из сериала «Маленький принц » — есть длинный список как хорошо известных, так и нетипичных героев и героинь.Кто попал в ваш список? Расскажите нам в комментариях ниже!
1) Матильда Полынь из Матильда Роальда Даля
Матильда — одна из наших любимых героинь, потому что она воплощает всех нас со своей страстью к книгам. К тому же у нее потрясающие способности.
Гермиона Грейнджер из серии Гарри Поттер , автор J.K. Роулинг
Самая умная ведьма, Гермиона Грейнджер постоянно спасает положение и является прекрасным образцом для подражания.
Элизабет Беннет из Гордость и предубеждение Джейн Остин
Элизабет предпочитает свое сердце общественным нормам, и ее всегда можно застать за просмотром хорошей книги, что дает ей место в нашем списке героинь.
Сели из Пурпурный цвет Элис Уокер
Сели становится сильной женщиной после того, как ее оскорбляли и притесняли на протяжении Фиолетовый цвет .Ее новая независимость нас вдохновляет.
Джейн Эйр из Джейн Эйр Шарлотта Бронте
Другая устойчивая молодая женщина, Джейн Эйр, ценит свою свободу и независимость и обладает чрезвычайно сильным сознанием.
Нэнси Дрю из Тайных историй Нэнси Дрю Кэролайн Кин
Нэнси Дрю — молодой, бесстрашный детектив, который всегда ловко раскрывает преступления и является героем своего города.
Лисбет Саландер из Девушка с татуировкой дракона Стиг Ларссон
Эта жестокая героиня — компьютерный хакер, который бросает вызов гендерным нормам и поистине уникален.
Алиса из Приключения Алисы в стране чудес Льюиса Кэрролла
Алиса — искательница приключений и исследователь, которая напоминает нам всем, что значит иметь такое воображение.
Джо Марч из Маленькие женщины Луизы Мэй Олкотт
Сильный и волевой герой сериала Маленькие женщины следует своей мечте стать писателем и бросает вызов стереотипам, часто описываемым как «раннее начало». феминистка ».
Китнисс Эвердин из Голодные игры Сюзанн Коллинз
Китнисс — сильная молодая женщина, которая действительно «герой», когда она выигрывает «Голодные игры». Ее сила и выносливость после всего, через что она прошла, делают ее исключительной.
Аттикус Финч из Убить пересмешника Харпер Ли
Аттикус Финч защищает черного человека в изолированной Алабаме, что делает его выдающейся фигурой в литературе и настоящим героем.
Гэндальф из Властелин колец , автор J.R.R. Толкин
Великий и мудрый Гэндальф — могущественный волшебник, который руководил последней Войной Кольца и великий герой на протяжении всей серии.
Джеймс Бонд из серии Джеймс Бонд , автор Ян Флеминг
Агент секретной службы 007 долгие годы служил известным шпионом, который всегда остается героем.
Гай Монтаг от Фаренгейта 451 Рэй Брэдбери
Гай Монтэг — пожарный в футуристическом городке, где сжигают книги.Если поставить под сомнение «антиинтеллектуальное» общество вокруг него, он попадет в наш список!
Сидней Картон из Повесть о двух городах Чарльз Диккенс
Сидней Картон отдает свою жизнь, чтобы спасти мужа любимой женщины. Что может быть героичнее?
Уинстон Смит из 1984 Джордж Оруэлл
Смит — «обыватель» в обществе без индивидуального мышления.Хотя его финал не совсем удовлетворительный, он изо всех сил старался оставаться дерзким и, следовательно, верным индивидуальным мыслям, сделав его героем в наших глазах.
«Человек-невидимка» из Человек-невидимка Ральфа Эллисона
Безымянный рассказчик — мощный оратор в его попытке подпитывать движение черных в Гарлеме. Хотя люди могут попытаться повлиять на него тем или иным образом, он помнит, что важно оставаться верным своей личности.
Принц из Маленький принц Антуана де Сент-Экзюпери
Маленький принц настолько полон чудес и жизни, что мы часто забываем, что он всего лишь мальчик. Он герой и спасает рассказчика, разбившего свой самолет в пустыне Сахара.
Одиссей из Одиссея Гомера
Определение эпического героя: ему потребовалось 10 лет, чтобы вернуться домой после Троянской войны, и он прославился своим умом и хитростью.
Робин Гуд из Робин Гуд (английский фольклор)
Девиз бандита — воровать у богатых для раздачи бедным — может быть, этически неразумно, но его намерения добрые, и он по-прежнему герой .
Связанные40 самых крутых литературных персонажей
Никогда не доверяйте никому, кто не верит в силу воображения. Не наши слова, а слова Уильяма Шекспира, и, давайте посмотрим правде в глаза, он кое-что знал об использовании плодотворных свойств воображения.
Ладно, откровенно, это наши слова — мы просто подумали, что старый Бард добавит немного важности. Видите ли, мы пытаемся превозносить достоинства крутизны через литературу.
Может, нам стоило сразу перейти к делу. Итак, без дальнейших отступлений, 40 самых крутых кошек напечатанное слово (и воображение за пером, пишущей машинкой или текстовым редактором) вызвало в воображении. Думайте о них как о воображаемых приятелях, с которыми вы бы хотели пойти выпить пинты …
См. Наш список из лучших романов-антиутопий
Себастьян Дэнджерфилд (Рыжий человек)
Автор: J.П. Донливи
Себастьян Дэнджерфилд — это вихрь богемных приключений. Американец ирландского происхождения, обучающийся в Дублине, он в некоторой степени аморальный зверь — безжалостно изменяет своей молодой жене, которая пытается воспитать их маленькую дочь, и вечно пьяный, — но вы не можете не болеть за него. Помесь персонажа Оскара Уайльда и Хана Соло, Дэнджерфилд освещает оживленное изображение Ирландии Донливи в 1947 году.
Маленький принц (The Little Prince)
Автор: Антуан де Сент-Экзюпери
Маленький принц, космонавт, садовник, пророк, — возможно, самый мудрый персонаж в истории литературы.Он может показаться наивным и беспомощным ребенком, бесцельно блуждающим по космосу, но его поиски связаны с самым фундаментальным вопросом из всех — для чего нужна жизнь? Особенный маленький мальчик с заразительной копной золотистых волос.
Логан Маунтстюарт (Сердце любого человека)
Автор: Уильям Бойд
Несколько целенаправленно Логан Маунтстюарт представлен как полузабытый писатель в Any Human Heart . Но энергичный Маунтстюарт — один из самых интересных персонажей современной литературы — интеллектуал, постоянно создающий беспорядок; обреченный романтик; любопытный зритель на многих самых значимых событиях 20 века.Прежде всего, мужчину, с которым вы хотели бы разделить пиво или четверо.
Аттикус Финч (Чтобы убить пересмешника)
Автор: Харпер Ли
Аттикус Финч не может служить примером наиболее очевидных характеристик крутизны: он не читает стихи произвольной формы, чтобы произвести впечатление на женщин в 4 часа утра, но детали решают все. Смелый, героический, благородный, благородный… Аттикус Финч — воплощение идеализированной мужественности. Он настоящий образец для подражания во всех смыслах этого слова, и если это не круто, мы все можем сдаться и пойти домой.
Артуро Бандини (Подожди до весны, Бандини)
Автор: Джон Фанте
Джон Фанте — один из незамеченных героев американской литературы 20 века. Его непоколебимая проза и изображения соцреализма нашли свое яркое воплощение в Артуро Бандини. По сути, Бандини был Фанте — писатель-борца, без извинений принимавший жизнь с энергией, которая, возможно, граничила с безрассудством, но, тем не менее, была увлекательной.Бандини был главным героем в четырех романах Фанте — Спросите пыль, — самый известный, но Подожди до весны, Бандини — первый.
Фальстаф (Генрих IV, часть I)
Автор: Уильям Шекспир
Сэр Джон Фальстаф — архетипический мошенник — крупный человек, который мог есть, пить и веселиться для Англии. И в трех пьесах Шекспира он делает именно это. Он вовлекает принца Хэла (будущего Генриха V) во всевозможные красочные переделки.Все знают подобного буйно смешного мерзавца, и именно поэтому Фальстаф на протяжении многих лет претерпевал притворство прислужников Шекспира.
Димитрий Каллас (Король Сукерман)
Автор: Джордж Пелеканос
Пелеканос может быть более известен своим участием в создании The Wire , но пуристы возвращаются именно к его крутым криминальным романам. Месмерический Димитри Каррас впервые представлен в King Suckerma n, второй книге в его DC Quartet, и он быстро становится ключевой фигурой в ярком мире Пелеканоса.От славной юности до уроков, усердно усвоенных (и заработанных) к среднему возрасту, Каррас и его приятель Маркус Клей снова и снова прыгают со страницы.
Джо Кавальер (Удивительные приключения Кавальера и Клея)
Автор: Майкл Шабон
В 1939 году Джо Кавальер, еврейский 19-летний подающий надежды художник и чокнутый маг / эскаполог, бежит из оккупированной нацистами Праги и переезжает жить к своему кузену Сэму Клею. Кавалер обычно немногословен, но крут.Отважный и героический молодой человек, одержимый спасением своей семьи, он вкладывает свои творческие усилия в разгром нацистов, одновременно развлекая красивую и пленительную героиню романа. Думайте о Кавалере как о равных частях Аттикуса Финча и мифического Супермена.
Гекльберри Финн (Приключения Гекльберри Финна)
Автор: Марк Твен
Задолго до того, как Джек Керуак и его приятели по битам отправились в путешествие по Америке в поисках жизни, удовольствия и быстрых времен, Гекльберри Финн пережил свои собственные незабываемые приключения вверх и вниз по Миссисипи.Замечательно наблюдаемая фигура, полная детского очарования и удивления, Гекльберри Финн — одна из тотемных фигур в литературе. Его стремление к свободе и его отношение к расе и расизму делают его одним из самых крутых детей.
Арт Келлер (Сила собаки)
Автор: Дон Уинслоу
Вьетнамский ветеринар и агент DEA Арт Келлер похож на собаку с костью. Одержимый человек, который на протяжении целых 29 лет стремительного исследования Доном Уинслоу беспомощной «войны с наркотиками» Америки отказывается подчиняться перед лицом, казалось бы, непобедимого шанса.Келлер ошибочен, а не вежливым героем; его решимость достойна восхищения, но, несмотря на его хитрость, непоколебимую мужественность и праведность, потеряет ли он все?
Дин Мориарти (В дороге)
Автор: Джек Керуак
Дин Мориарти был олицетворением поколения битников — харизматичной личностью, чьи ценности и убеждения означали явный разрыв с традиционной Америкой. Настоящий Мориарти — Нил Кэссиди — мог быть персонажем в стиле Байрона (сумасшедшим, плохим и опасным), но на странице он просто вызвал эру неограниченного хладнокровия.
Марк Рентон (На игле)
Автор: Ирвин Уэлш
Давайте прямо скажем: героин — это не круто. Но Марк Рентон, антигерой Ирвина Уэлша, тоже. Его друзья могут быть обречены, но ультрациничный Рентс каким-то образом поднимется над этим недугом. Может, после его следующего удара, ум. Его культурные вкусы — особенно в отношении музыки — заслуживают отражения. Выбирать жизнь; выберите Rents.
Холли Голайтли (Завтрак у Тиффани)
Автор: Трумэн Капоте
Холли Голайтли — американская икона, хотя, возможно, это больше связано с возвышенным изображением ее Одри Хепберн в кинематографической адаптации, чем с оригинальной новеллой Капоте.Хепберн придала Голайтли вид шикарной элегантности; на самом деле Холли гораздо больше обеспокоена. Однако ее жизнь — или фасад — представляет собой один длинный гламурный водоворот вечеринок и светской жизни Манхэттена. Холли Голайтли всегда будет олицетворением столичной крутизны.
Мистер Фокс (Фантастический мистер Фокс)
Автор: Роальд Даль
Первобытный инстинкт человека — это выживание. То же самое и с лисами. Мистер Фокс демонстрирует все черты, связанные с его вульпийским племенем, среди которых главный хитрость и хитрость, и ему регулярно приходится обращаться к ним, чтобы перехитрить фермеров, которые хотят причинить ему и его семье вред.Конечно, это роман Роальда Даля, и есть только победитель. То, что у мистера Фокса изящная линия ниток, особенно его твидовые костюмы, только возвышает его в пантеоне крутизны.
Шерлок Холмс (Этюд в багровых тонах)
Автор: Сэр Артур Конан Дойл
Величайший и самый крутой детектив всех времен. Эрудит, остроумный, обаятельный… Холмс установил точку отсчета, по которой оцениваются все другие вымышленные (и некоторые не очень) детективы.В четырех романах и 56 рассказах Холмс использовал все свои способности логики и убеждения, чтобы раскрыть каждое дело. А в конце дня он расслаблялся с помощью искусственных стимуляторов — когда, конечно, кокаин был разрешен.
Snowball (Animal Farm)
Автор: Джордж Оруэлл
Другой нечеловек; еще один круче, чем ты радикал. Снежок, тонко замаскированный Лев Троцкий, — хорошая свинья для наполеоновского Сталина в вечнозеленой революционной аллегории Джорджа Оруэлла.Снежок был заботливым, глубоко философски настроенным и оптимистичным по поводу успеха революции. То, что циничный Наполеон подверг его остракизму, не умаляет нашего восхищения им.
Филип Марлоу (Большой сон)
Автор: Раймонд Чандлер
Они не пишут мужчин, как раньше. Сегодня у мужчин есть чувства, и это хорошо, но когда-то, скажем, с конца 30-х до начала 50-х годов, мужчины носили костюмы, носили шляпы, пили виски или бренди, обладали мудростью и выполняли свою работу.Этот серьезный подход прекрасно иллюстрирует крутой частный детектив Филип Марлоу, который тоже был ошеломляюще успешен с дамами. Простые времена, друзья, более простые времена.
Стивен Стелфокс (Убей своих друзей)
Автор: Джон Нивен
Так же, как мы не одобряем использование шлепка (см. Марк Рентон), мы не поощряем убийство как законный способ жить дальше. На самом деле мы не поощряем полное убийство.Однако даже при том, что презрительный агент A&R Стивен Стелфокс совершенно непристойен; не обладает искупительными качествами и регулярно отправляет тела без тени вины, в его стремлении есть что-то почтенное. Думайте о нем как о Патрике Бейтмане для наших крайне недоверчивых времен.
Дон Кихот (Don Quixote)
Автор: Мигель де Сервантес
Дон Кихот обычно считается одним из величайших литературных творений всех времен.Дон Кихот — представитель испанской знати, желающий отправиться на благородный путь возрождения дремлющей рыцарской традиции. Вместе со своим партнером Санчо Панса он путешествует по Испании и натыкается на всевозможные комические ситуации, пытаясь обнаружить, ну, кто знает, что? Некоторые предполагают, что он хочет уничтожить несправедливость. Другие говорят, что смысл бесконечен. Это очень круто в нашей книге.
Тристрам Шенди (Жизнь и мнения Тристрама Шенди)
Автор: Лоуренс Стерн
Запутанный, непонятный, загадочный, Тристрам Шенди — один из самых загадочных персонажей литературы.Еще он один из самых крутых. Как следует из названия, роман содержит дико расходящиеся и непосредственные мысли Шенди, которые извергнуты на страницу одним длинным бунтарским воплем. Приукрашивания и ложь рассеивают прозу, равно как и плагиат. Шенди постмодернист еще до эпохи модерна. Отлично.
Холден Колфилд (Над пропастью во ржи)
Автор: Дж.Д. Сэлинджер
Хотя Холден Колфилд может олицетворять все, что людям старше 30 лет неприятно в молодости — нарциссизм, тревога, ошибочный бунт… — было бы неправильно не включать его сюда.Колфилд находит окружающий мир удручающим и поверхностным; его отчуждение раскрывается самым ясным образом. Тот факт, что большинство из нас идет на компромисс во взрослой жизни, не означает, что мы правы. Предполагаемая незрелость Колфилда на самом деле является признаком его зрелости. У него есть представление о мире.
The Artful Dodger (Оливер Твист)
Автор: Чарльз Диккенс
Был ли Хитрый Доджер мелким преступником по обстоятельствам или темпераменту, нас не должно волновать.Ключ к пониманию того, насколько хороши Джек Докинз, дает прилагательное в его названии. Его навыки карманной кражи ловкие и ловкие, и он использует свой многогранный ум, чтобы пережить тяжелые времена. Глубоко под его уличной внешностью бьется сердце страстного и дружелюбного мальчика.
Энди Палмер (Поколение X)
Автор: Дуглас Коупленд
Быть свежим из подросткового возраста в начале девяностых было дезориентирующим опытом.Предположения предыдущего поколения бэби-бумеров были разорваны. В эту пустоту вошло поколение сверхразумных, но сбитых с толку людей. Энди Палмер — это окончательное воскрешение этой безродной жизни. Его рассказы о работе над своим МакДжобом, пытаясь разобраться в новом мировом порядке, определили очень крутой, но осторожный круг людей.
Джозеф К. (Судебный процесс)
Автор: Франц Кафка
Из всех персонажей здесь Джозеф К. — самый загадочный.Этакий обыватель из буржуазии, он арестован за неустановленное преступление. Сначала он пытается выяснить, почему его арестовали, но со временем он смиряется со своей судьбой. Его хладнокровная непривязанность к событиям, которые неумолимо ведут его к смерти, просто фантастична.
Лисбет Саландер (Девушка с татуировкой дракона)
Автор: Стейг Ларссон
Не связывайся с Лисбет Саландер. В комплекте с перечнем вполне современных недугов и качеств (компьютерный хакер; брутальные стрижки), Саландер не стоит путать — хотя многие пытались.Ларссон предположил, что Саландер была такой, какой могла бы быть Пеппи Длинныйчулок, когда вырастет.
Рэндл Патрик Макмерфи («Пролетая над гнездом кукушки»)
Автор: Кен Кизи
Р. П. Макмерфи — мятежник, у которого есть причина. Его решение объявить безумие, чтобы отбыть оставшийся срок тюремного заключения в относительном спокойствии, могло быть ошибочным, но, попав в психиатрическую больницу, он сияет как маяк, особенно в отношении тиранической медсестры Рэтчед.Его усилия по уговору жизни сокамерников ценятся, что подтверждает его героический статус.
Генри Чинаски (почтовое отделение)
Автор: Чарльз Буковски
Бродяги, панки и посторонние могут быть маловероятными образцами для подражания, но в мире крутого, натурального общества избегают. Генри Чинаски — один из таких оживленных изгоев. Как и Артуро Бандини из Fante, Чинаски — это альтер эго Буковски, а его красочные рассказы о шутках, азартных играх, распутстве и выпивке — это панацея от любого, кого беспокоит бежевая посредственность.Возможно, мы не хотим, чтобы был им, но мы благодарны, что он там доставляет неприятности на каждом шагу.
Алиса (Приключения Алисы в стране чудес)
Автор: Льюис Кэрролл
Немногие персонажи можно узнать только по имени — Алиса — заметное исключение. Юная девушка, чья любознательная натура держит зеркало в часто самодовольном и покорном мире взрослых, Алиса унесена волшебным миром Страны Чудес.В бессмысленном мире она наконец-то может почувствовать себя как дома. Вечное напоминание о силе воображения.
Родион Раскольников (Преступление и наказание)
Автор: Федор Достоевский
Раскольников — сложный молодой человек, который считает, что принадлежит к лагерю выдающихся людей, не приверженных законам, ценностям и традициям общества. Его высокомерие — он считает себя недавним радикалом Робин Гудом — сочетается только с его бедностью, и это неудобное сочетание отражено в широко известных работах Достоевского.
Бекки Шарп (Vanity Fair)
Автор: Уильям Мейкпис Теккерей
Умышленно или нет, но Бекки Шарп действует как пронзительный кинжал в сердце британского истеблишмента. Ее амбициозные и властные манеры, возможно, не являются квинтэссенцией женственности — особенно в том виде, в котором они представлены высшим классом общества, — но она признает многочисленные недостатки человеческого существования и стремится безжалостно их подчеркивать. Красивое, умное, порой лживое, но слишком реальное литературное произведение.
Ричард Кац (Свобода)
Автор: Джонатан Франзен
Жизнь Ричарда Каца звучит как перекличка крутых — интеллектуал в стиле бохо, веселый бабник, гедонист, музыкант в известной группе новой волны … И затем, когда он находит какое-то удовлетворение, он находит творческий успех в раннем среднем возрасте с его альтернативный кантри-наряд Walnut Surprise. Кац доказывает, что круто — это развивающееся состояние ума, а не просто валюта для молодежи. Помощь всем, кто никогда не увидит 30 — не говоря уже о 40 — снова.
Отец (Дорога)
Автор: Кормак Маккарти
Прохладный слишком часто ассоциируется с гнусными действиями нарядно одетых детей, бесчинствующих в неоновом мегаполисе. Что действительно круто, так это защищать своего сына в постапокалиптическом пейзаже, одновременно осознавая, что вы умираете. Дань отцовства Кормака Маккарти — это ярко нарисованный безымянный мужчина, который любит своего сына больше, чем саму жизнь. Пронзительный и незабываемый персонаж.
Лорд Генри Уоттон (Изображение Дориана Грея)
Автор: Оскар Уайльд
Уоттон — типичный викторианский эстет и денди. Мужчина, для которого расточительность, искусство и красота — единственное, что интересно в жизни. Печально известный гедонист, блестящий остроумие и восхитительный рассказчик, он тот, кем стремится быть Дориан Грей. Уоттон олицетворяет свои яркие времена, но, кроме того, это живой голос, который всегда будет слегка отклоняться от мягких социальных норм.
Полковник Аурелиано Буэндиа (Сто лет одиночества)
Автор: Габриэль Гарсиа Маркес
Второй сын Хосе Аркадио Буэндиа — отца-основателя Макондо — полковник Аурелиано — сложный персонаж, сочетающий жестокость во время войн с моментами блаженного творчества. Его заразительный, но многогранный характер еще больше подчеркивается его ненасытным сексуальным поведением: он является отцом 17 сыновей и называет каждого из них Аурелиано.Как Джордж Форман.
Мидори Кобаяши (Норвежское дерево)
Автор: Харуки Мураками
Веселый, энергичный, общительный, умный, сексуальный… Мидори — именно то, что нужно главному герою величайшего романа Мураками, Тору Ватанабе, после его обреченных отношений с бывшей девушкой его лучшего друга, покончившего с собой. Видеть? Мидори является олицетворением идеализма шестидесятых и явно принимает перемены в эпоху, стремясь сохранить положительные аспекты традиционных ценностей.
Роланд Дешейн (Темная башня)
Автор: Стивен Кинг
Ренегат-стрелок, очевидно, будет безнадежно крутым. То же самое и с Роландом Дешеном. Пожалуй, величайшее творение Стивена Кинга, Дешейн вырезан из прочной породы, что дает сильные и бесшумные личности. Дисциплинированный, серьезный антигерой, он пережил в своей жизни большую несправедливость и страдания, что сделало его принципиальную и достойную преданность своему делу еще более достойной восхищения.
Клэй Истон (меньше нуля)
Автор: Брет Истон Эллис
Только богатые и гламурные могут быть измучены профессионально к 18 годам. Клей — бесчувственный и циничный гедонист, который использует людей — мужчин и женщин — во многом так же, как зубную щетку: для их функциональности. Его жизнь — это один большой яркий и вызывающий воспоминания водоворот, но ему достаточно хипстерской жизни. Прохладный, как заместительные злые острые ощущения.
Игнатий Дж.Рейли (Конфедерация болванов)
Автор: Джон Кеннеди Тул
Вполне возможно, самый забавный персонаж в современной литературе, более масштабный, чем жизнь Игнатий Дж. Рейли сожалеет о современном мире и его поп-культуре. Он одевается в охотничью шапку, фланелевую рубашку, мешковатые брюки и шарф и проводит весь роман, критикуя всех и вся вокруг себя. Он, несомненно, презирал бы мысль о том, чтобы его считали крутым. Такое пренебрежение этими условностями непреднамеренно делает его очень крутым.
Белый Майк (Двенадцать)
Автор: Ник МакДонелл
Торговцы наркотиками не склонны быть рассудительными 17-летними философами, но такая судьба — кхм — постигла Белого Майка. Мальчик, который ненавидит вещества, изменяющие сознание — он даже воздерживается от выпивки — он населяет пустой высший класс тусовочных подростков на Манхэттене. Его таинственное присутствие, которого никогда не видели ни в чем, кроме пальто и джинсов, делает его отчужденным героем для разочарованных подростков.
Джеймс Бонд (Казино Рояль)
Автор: Ян Флеминг
Легко забыть, что 007 начал жизнь в литературе, а не на большом экране. Но именно происхождение Бонда из книг Яна Флеминга — и не столь тайно основанное на работе Флеминга в мире шпионажа — впервые вызвало сверхкрутой шум. Бонд — холодный, отстраненный секретный агент с дорогими вкусами — мирской, хорошо воспитанный человек, который может половить мужчин (физически) и женщин (соблазнительно) с одинаковым стилем и минимумом суеты.
Лучшие предложения на сегодня
1. Disney + 7-дневная бесплатная пробная версия
2. Звёздные войны: Скайуокер.Восход
3. Полный бокс-сет «Звездные войны: Сага о Скайуокере» [Blu-ray]
4. Консоль Nintendo Switch — Neon
5. Консоль Sony PS4 емкостью 500 ГБ и комплект FIFA 20
6. Apple AirPods с зарядным чехлом.
7.Sony PS4 Официальный беспроводной контроллер DualShock 4 V2
8. Игра Mario Kart 8 Deluxe для Nintendo Switch
9. Amazon Fire TV Stick с дистанционным управлением Alexa Voice
10. Портативная консоль Nintendo Switch Lite.
11. Гидромассажная ванна Lay-Z-Spa Cancun для 2-4 человек — ДОСТАВКА НА ДОМ
12. Animal Crossing: New Horizons для Nintendo Switch
13.Чайник Argos Home 43см с древесным углем для барбекю
14. Машинка для стрижки волос Wahl Color Pro Styler 9155-2417X
15. Газовый барбекю Argos Home с 4 горелками и боковой горелкой
100 любимых вымышленных персонажей … по мнению 100 литературных деятелей | Независимый
, выбранный Барбарой Трапидо (Путешественник)
Уильям — ребенок-бунтарь из душного пригорода. Его инстинкты против социального восхождения, псевдоинтеллектуализма и банальности.У него есть чутье на дружбу с эксцентричными изгоями, во время деревенских праздников.
Избранный Терри Пратчеттом (серия «Плоский мир»)
Гарри Флэшмен, этот вымышленный негодяй, который уклонялся от главных боевых действий XIX века, — смешнее, честнее и, безусловно, менее вредно, чем многие настоящие храбрецы. дураки, пути которых он переходит. Вам просто не может не понравиться любезный подружек.
Информационный бюллетень независимой культуры
Лучшее в кино, музыке ТВ и радио — прямо на ваш почтовый ящик каждую неделю
Информационный бюллетень независимой культуры
Лучшее в кино, музыке ТВ и радио — прямо на ваш почтовый ящик каждую неделю
Выбран Тимом Лоттом (White City Blue)
Филип Пиррип (Пип), из Great Expectations , захватил меня с самого раннего возраста.Как и он, я надеялся сбежать от любящего, но ограниченного, банального мира, который меня окружал. И, как и Пип, я научился стыдиться тех хороших людей, которых я любил, а затем горько стыдиться этого стыда.
Избранный Мейв Бинчи («Ночи дождя и звезд»)
Джо Гарджери в фильме Чарльза Диккенса «Большие надежды» настолько приличен и настолько реален, что всегда кажется, что ты его знаешь. Стремящийся к ядовитому Пипу и амбициозный, Джо скромен и скромен. Он заставляет меня плакать.
Избранный Джоном Бернсайдом (Добрый сосед)
Нет ничего более привлекательного в персонаже, чем непоколебимая одержимость. Я люблю Great Expectations ‘Мисс Хэвишем, потому что она не снимает свадебное платье, даже если осознает случайный характер своей мести. Мне было безутешно, когда она исчезает в огне.
Избранный Филипом Пуллманом (его темные материалы)
Мне нравится мягкость Тинтина, его пустота, отсутствие глубины; он — пустая страница, на которой можно рисовать приключения.Он явно дружелюбный и благородный парень; его собака верна, его друзья всегда забавны, его образ жизни одновременно удобен и интересен.
Выбрано Донной Леон (Кровь из камня).
Мне больше всего нравится Элизабет Беннетт из Pride and Prejudice . Просто поместите Лиззи рядом с Фанни Прайс ( Mansfield Park ): Фанни будет гудеть о добродетели; Лиззи расскажет анекдот. Фанни похвалит длинные проповеди своего кузена Эдмунда; Лиззи сделает мистеру Дарси провокационное замечание.Фанни не одобрит; Лиззи громко рассмеется.
Избранный Тилли Бэгшоу (обожаемый)
Я провел большую часть своего подросткового возраста, желая, чтобы Руперт (из серии Riders Джилли Купер) вошел на кухню моих родителей в грязных охотничьих ботинках и увез меня прочь. Он сексуален, но с его уязвимостью маленького мальчика, которая заставляет его прощать все.
Выбор Мэтта Торна (Черри)
Хотя Анна Хау (наперсница Клариссы в великом романе Сэмюэля Ричардсона) не всегда дает лучший совет, она проявляет необычайный интерес к романтической жизни своей подруги.Мне очень хотелось бы иметь друга, который писал бы такие интересные письма.
Избран Джеймсом Хоузом («Говорите от имени Англии»)
В «Суде » главная ловушка Кафки состоит в том, чтобы заставить нас признать, что точка зрения Йозефа К. На самом деле, Йозеф К. — это не вневременной обыватель, а специфический сатирический персонаж: полностью современный наемный работник с целеустремленным, легко очищаемым умственным миром, который одержим офисными играми с властью и посещает проститутку раз в неделю.
Избран анонимным автором Belle de Jour
Жюльен Сорель в романе Стендаля « Красное и черное» — умный, энергичный, успешный и совершенно аморальный.Но он еще и романтик. Это оказывается его падением, и любой, кто верит в чушь о том, с каких планет происходят мужчины и женщины, должен только прочитать его последние мысли, чтобы избавиться от этого представления.
Избранный А.Н. Уилсон (Айрис Мердок, как я ее знала)
Шерлок Холмс — дедуктивный гений, использующий свой аналитический ум во благо. Его наркоманская жизнь одновременно великолепно отстранена и более тесно связана с преступным, разделенным на классы и злым миром поздневикторианского Лондона.
Избранный Мэри Хоффман (Город цветов Страваганца)
JRR Толкин « Властелин колец » может похвастаться лучшим белым волшебником в художественной литературе — не двусмысленным или нейтральным с моральной точки зрения, как Мерлин, но и не безупречным. Всегда мудрый, когда присутствует, и странно утешительный, даже когда предсказывает гибель и разрушение.
Избранная Дайаной Винн Джонс (Судьба Конрада)
Эмма Джейн Остин очень человечна. Она всегда совершает такие досадные ошибки — и тем не менее это те ошибки, которые хочется совершить самому, например, когда надоедливо болтливой мисс Бейтс просить заткнуться.И, благослови ее, ей действительно стыдно, когда она это делает, потому что на самом деле она очень милая. Во многом лучше меня.
Избранный Майклом Морпурго (Рядовой Мирный)
Just So Stories Редьярда Киплинга научили меня любить музыку словами. Но что побудило меня послушать музыку, так это отважный Дитя Слона, который своим недавно приобретенным хоботом так сладко отомстил всем своим карающим родственникам.
Избранный Джоанн Харрис (Chocolat)
Литературный герой, который остался мне самым дорогим, — это школьник Джеффри Уилланса, Найджел Молсворт — бесстрашный критик, комик, подрывник, философ, который рассуждает о Камю на футбольном поле и чей острая сила социальных комментариев, как и любой известный знаток, усилена его ужасающим правописанием.
Избран Венди Холден (Жены Бата)
Мой любимый персонаж — и самый сексуальный мужчина в литературе — сэр Ланселот в «Леди Шалотт» Теннисона. Он нарисован с забавной эвфемистической изюминкой — все это про его серебряный горн, блестящую перевязь и шлем с пером. Честно говоря, это едва ли прилично, и каждый раз, когда я читаю, у меня на лице появляется улыбка.
Избранный Майклом Коннелли (The Narrows)
Филип Марлоу, частный детектив, созданный Рэймондом Чендлером, — самый вдохновляющий и влиятельный персонаж, которого я когда-либо встречал.Он перекликался со всеми моими фантазиями о героизме, стойкости и одиночестве.
Chosen by Lynne Truss (Eats, Shoots & Leaves)
Миссис Чиппи из фильма Последняя экспедиция миссис Чиппи Кэролайн Александер, персонаж, основанный на реальной кошке, которая участвовала в гонке Endurance с Шеклтоном. Рассказчик книги, она интересна и, как правило, для кошек, считает себя важным участником экспедиции. Она была единственной жертвой экспедиции, и книга заканчивается, когда они собираются застрелить ее, потому что они не могли взять ее по льду.
Избранный Салли Бьюман («Пейзаж любви»)
Миссис Норрис в блестящей сатире Мэнсфилд-парк — это наиболее глубокий и тонкий портрет банальности зла, сделанный Остин.
Выбрано Дэвидом Митчеллом (Облачный Атлас)
Я не могу выбрать только один, но на церемонии вручения награды «Вымышленные люди» я надеюсь, что они посадили меня на стол с «Дьяволом» Михаила Булгакова и Томасом Мором Роберта Болта за их эрудицию и разговор. . Чеширский кот будет приветствоваться за его юмор и умение обращаться с практической метафизикой.В конце концов, мадам Бовари, покрасневшая и опоздавшая, должна протащить к нашему столику, чтобы вылить немного грязи на судей.
Избранная Трейси Шевалье (Девушка с жемчужной сережкой)
Харриет М. Уэлш, в фильме «Шпион Гарриет» Луизы Фицхью, не по годам развитая 11-летняя жительница Нью-Йорка, помешанная на шпионаже. Друзья подвергают ее остракизму за то, что она написала о них откровенно откровенные вещи. Харриет любопытна, правдива и одиночка — все качества, необходимые писателю.
Выбрано Джулией Дональдсон (Груффало)
Мой любимый литературный персонаж — жаба, комично сварливая половина дуэта амфибий Арнольда Лобеля, Лягушка и Жаба .Я люблю его, потому что он олицетворяет множество человеческих слабостей, таких как лень, страх и привязанность к рутине.
Избран Колином Уилсоном (Посторонний)
Персонаж, которого я больше всего восхищаю, — это герой социальной комедии Хьюго ван Хофманнсталя « Трудный человек» . Кари Буль — аристократ, олицетворяющий идеалы своего создателя — порядочности, скромности, ума и безмерной чуткости к чувствам других.
Избранный Луизой Янг (соавтор со своей дочерью Lionboy).
Сегодняшний любимый литературный персонаж — Оскар Шелл, 10 лет, герой фильма « Чрезвычайно громко и невероятно близко » Джонатана Сафрана Фоера.
Избранный Дэном Якобсоном (Все для любви)
Мой любимый вымышленный персонаж — судья, который появляется всего на нескольких страницах книги Льва Толстого « Воскресение ». На скамье подсудимых его ждет отчаявшаяся проститутка Катя, которую он собирается отправить на смерть принудительными работами. Однако у него на уме другие вещи.Позже в тот же день он узнает от своего врача, что у него рак?
Выбрано Мэгги О’Фаррелл («Расстояние между нами»)
В литературном генеалогическом древе Даниэль Деронда Джордж Элиота был бы двоюродным братом другого из моих любимых персонажей, Гамлета. Они оба умные, задумчивые, молодые люди без отца, не имеющие отношения к миру.
Выбор Элизабет Нобл (The Tenko Club)
Антония Шимердас, одноименная героиня сериала Уиллы Кэтэр « Моя Антония », не кокетливая и остроумная, как некоторые другие героини, которыми я восхищаюсь.Именно ее стоицизм и решимость заставляют меня любить ее.
Выбор Эндрю Миллера (Кислород)
В современной литературе нет более смешного монстра, чем бедный, обреченный Гумберт Гумберт из « Лолиты » Владимира Набокова. Попасть в ад в его компании всегда стоило того.
Выбрано Мишель Пейвер (Wolf Brother)
Моя любимая? Ондатра из книг о муми-троллях Туве Янссон за его суровость и стремление быть аскетом, которому так часто мешает реальная жизнь.Веселые, милые и правдивые.
Выбрано Ленни Гудингсом (издателем Virago)
Злобная, веселая и, прежде всего, беззастенчиво страстная Энн из Зеленых Мезонинов, написанная Л. М. Монтгомери. Она рыжеволосая сирота с веснушчатым лицом, которая сталкивается с миром абсолютно ничего, кроме чистой силы своей личности. Я ее люблю.
Выбрано Сарой Уотерс (Фингерсмит)
Патрисия Хайсмит Талантливый мистер Рипли — замечательное литературное произведение. Не думаю, что выспался бы, если бы ночевал в его доме.Хайсмит умудряется вызвать к нему сочувствие, даже когда она хладнокровно подробно описывает жуткие процессы, которые приводят его к убийству. И ему это сходит с рук.
Избранный Робом Грантом (Красный карлик)
Чудовищное творение темной, темной сатиры Брета Истона Эллиса Американский психопат — уникально среди вымышленных серийных убийц — физический трус. Таксист, который его ограбил, превратил его в жалобы. Его истинное зло больше в его мнениях, чем в его делах.
Выбрано Джиллом Кольриджем (литературный агент)
Лира Сильвертонг из великолепной трилогии Филипа Пуллмана « Темные материалы» — энергичный, решительный, храбрый и никогда не идущий на компромисс — замечательный и милый человек.
Избранный Филипом Хеншером (Кухонный Веном)
Иоахим Зимссен в фильме Томаса Манна Волшебная гора — солдат, который никогда не хвастается, который хочет быть героем в битве и должен быть героем в комнате больного. Он не остроумный и не обаятельный, а только честный и добродетельный.
Выбрано доктором Крисом Флетчером (хранителем литературных рукописей Британской библиотеки)
Ганс Касторп, центральный персонаж в Волшебная гора , представлен как «совершенно обычный, но интересный молодой человек». К концу романа он через «приключения во плоти и духе» влюбился в жизнь. Он остается обычным, но мы по-прежнему плачем по нему.
Выбрано Питером Флоренсом (директором Hay Festival)
Морган ле Фэй — девушка моей мечты, Одиссей — мой герой, но персонаж, который мне действительно нравится, — это Кот в шляпе доктора Сьюза: абсолютный анархист, получающий прочь с этим.Мучать ханжеских рыб тоже нравились.
Выбрано DBC Pierre (Вернон Год Литтл)
«Разрешено: я заключенный психиатрической больницы». Эта замечательная первая строка романа Гюнтера Грасса «Жестяной барабан » представляет моего любимого персонажа, Оскара Мацерата — ребенка, который, казалось бы, сознательный с рождения, который решает, что не хочет иметь дело со взрослым миром. Разве это не вполне разумная реакция на городскую семейную жизнь?
Выбрано Нилом Денни (главный редактор The Bookseller)
Джордж Боулинг, толстый продавец страховых полисов, рассказывающий о книге Джорджа Оруэлла Coming Up For Air , циничен, забавен, предубежден, зол и честен.В отличие от большинства литературных персонажей, вы можете представить, как разделите с ним пинту пива.
Выбрано ди-джеем Тейлором (Оруэлл: Жизнь)
Пик Годвина в фильме Джорджа Гиссинга Рожденный в изгнании — скромный ученый и свирепый вольнодум. Страстно желая жениться на «даме», он влюбляется в благовоспитанную Сидвелла Уоррикомба. Чтобы помочь своему делу, он притворяется священником.
Выбрано Сарой Смит (директором Челтнемского литературного фестиваля)
Элинор в романе Джейн Остин «Чувство и чувствительность» — одна из тех людей, которые обладают своего рода сдержанной честностью, которая инстинктивно побуждает их всегда поступать правильно. .Она внимательна, но не покровительственна, остроумна без саркастизма, умна, но не высокомерна.
Избранник Филиппы Грегори (Другая девушка Болейн)
В романе Генри Филдинга найденыш Том, обнаруженный на пороге, влюбляется в прекрасную Софию и решительно изменяет ему только после долгого искушения. Оказывается, он родился в семье, и женится на девушке.
Выбрано Скоттом Паком (менеджер по закупкам в Waterstone)
Самые запоминающиеся вымышленные персонажи — это части, которые можно увидеть.Мой любимый — Фермин, бродяга с серебристым языком из темного прошлого из книги Карлоса Руиса Зафона «Тень ветра ». Настоящий джентльмен.
Выбрана Эдвардом Резерфурдом (Русская)
Молли Блум, жена Леопольда в «Улиссе» Джеймса Джойса . Что замечательно, так это то, как она описывает свою жизнь, свой роман и свою любовь к мужу с точки зрения всех пяти чувств.
Избранный Дэном Роудсом («Не говори мне правду о любви»)
Зази, сквернословящая пухлая звезда головокружительной парижской шалости Раймона Кено Зази в метро , не просто спрыгивает со страницы, она также бьет вас ногой по голеням и громко обвиняет вас в сексуальном преступлении.
Избранный Джоном Уолшем (Падающие ангелы)
Майкл Хенчард в Мэр Кэстербриджа Томас Харди. Это самая трагическая история о человеке, который совершил большой грех (он продает жену и дочь) и расплачивается за это позже. То, как Хенчард устраивает свою жизнь именно так, только чтобы увидеть ее разрушенной и разрушенной Судьбой, заставляет меня выть от пафоса.
Избранный Хари Кунзру (Шум)
Когда я был подростком, мне нравился Печорин, центральный персонаж лермонтовского « Герой нашего времени ».Он по-прежнему мой «любимец», хотя я давно о нем не думал. Он, вероятно, первым сравнялся с Максом из «Где дикие твари» и Котом в шляпе.
Избранный Лесли Пирс (Секреты)
Каждый персонаж в «Ферме холодного комфорта Стеллы Гиббонс» — восхищение, но больше всего я отождествляю себя с властной, любопытной Флорой. Я люблю ее потребность в порядке. Она никогда не хулиганка, а просто человек, полностью убежденный в том, что ее путь лучший.
Выбрано Дженни Мюррей (ведущая «Часа женщин»)
Знаменитый Пяток Энид Блайтон был единственным персонажем, который, казалось, чувствовал то же самое, что и я, о приключениях, будучи «одним из парней» и скучностью домашних обязанностей.
Избранный Жозефиной Кокс (Путешествие)
Искривленная, деформированная фигура человека, в одну минуту он пугает, а в следующую он нежный, как ягненок. Когда он в конце концов оказывается в тюрьме, вы очень любите его.
Выбор Джонни Геллера (литературный агент Кертиса Брауна)
Жалоба Филипа Рота Портной трагична, веселая и откровенно смущающая. Когда я впервые прочитал его (в возрасте 17 лет), я почувствовал себя виноватым за то, что мне он так понравился — моя мама смотрела, как я его читаю? Когда я прочитал его в следующий раз (в возрасте 25 лет), я нашел его невероятно трогательным.В 34 года, когда я читал его в последний раз, Портной стал бесстыдно честным американским еврейским голосом, воющим на историю.
Князь Степан Аркадьевич Облонский
Избранный Джиллиан Слово (Ледяной путь)
Анна Каренина Князь Степан Аркадьевич Облонский — безнадежный мещанин и никчемный бюрократ. У него самое доброе сердце, но он также бесцельный, тупой и ищет удовольствий. Гений Толстого состоит в том, чтобы нарисовать этот немигающий портрет, который не отталкивает, а соблазняет читателя.
Выбрано Кэтлин Тессаро (Элегантность)
Дядя Мэтью из произведений Нэнси Митфорд «В поисках любви» и «Любовь в холодном климате» — это произведение комического гения и восхищение.
Избранный Ди Спейрс (исполнительный продюсер чтений BBC)
Жизненный, страстный, энергичный — с момента появления Вирсавии в « Вдали от обезумевшей толпы» она очаровывает. Вы можете осуждать ее недостатки — она эгоистична и капризна, — но трудно не восхищаться ее решительной независимостью.
Выбрано Джамилой Гэвин (Coram Boy)
Редьярд Киплинг описывает своего героя как «беса», и это делает его одним из моих самых любимых персонажей. Восхищаюсь его веселым высокомерием и независимостью.
Выбрана Джейн Морпет (режиссером художественной литературы в Headline)
Джорджет Хейер Горация Уинвуд за ее заикание, темные нахмуренные брови, порывистый характер и потрясающую привычку делать покупки.
Избранный Джудит Керр (Тигр, пришедший к чаю)
Есть что-то привлекательное в человеке, который прячет свой стетоскоп под цилиндром.В какой-то степени Ватсон не беспокоит нас фактами о себе, поскольку Шерлок Холмс гораздо важнее. Его единственная раздражающая привычка — это то, как он обращается к некоторым случаям Холмса, не рассказывая нам всей истории.
Избранный Майклом Маршаллом («Одинокие мертвецы»)
Полиморфный, непредсказуемый, необъяснимый; всемогущий, но небрежный, добрый, но злобный. Подходит к любому жанру и периоду. Способен занимать центральное место в сюжете или незаметно работать на глубоком фоне. Никогда не требует deus ex machina.Персонаж, в которого можно погрузиться навсегда.
Выбрано Филипом Даунером (управляющим директором Borders UK)
Псмит демонстрирует ту степень юношеской гибкости, которую персонажи Дживса / Вустера и Бландингса П.Г. Вудхауза не могли проявить, создавая самые сложные и опасные ситуации просто для своего удовольствия. происходит из высвобождения себя (и своего флегматичного друга Майка) от них. По сути, вы хотите быть Псмитом: ему все равно, что он говорит; он получает деньги; и он получает девушку.
Выбрано Джеффом Дайером (Йога для людей, которые не могут беспокоить)
Несмотря на все отвлекающие соблазны, предложенные Дику Дайверу в фильме F Скотта Фицджеральда Ночь нежности — счастье, успех, богатство, гламур, восхищение другими — он понимает, что он станет самим собой, только став бездарным занудой, алкоголиком, одиноким неудачником. Какая сила воли!
Выбрано Джули Майерсон (Something Might Happen)
Я влюблен в Бенджамина Троттера в фильме Джонатана Коу The Rotter’s Club .Мое воспитание в Мидлендсе было почти идентичным, и я могу понять многие его аспекты. Коу с потрясающей честностью изображает хрупкое подростковое сочетание проныры и мечтателя — ощущение того, что вы находитесь в абсолютном героическом центре своей собственной жизни.
Избранный Полин МакЛинн (комик и автор)
Ганнибал Лектер Томаса Харриса обладает изысканным вкусом, хорошо начитан, окружает себя исключительной красотой и является самой подлой машиной для убийства на литературной земле. Я был бы не против, чтобы он съел мои почки, если бы он заранее накормил меня отличной бутылкой красного вина.
Гарри («Кролик») Ангстрем
Выбор Джона Сазерленда (критик и автор)
Гарри («Кролик») Ангстрем, серийный герой тетралогии Джона Апдайка о кроликах, — единственный главный герой, которого я состарился. с — обречены, но неукротимы и милы.
Избранный Плам Сайкс (Bergdoff Blondes)
Книга Аниты Лоос « Джентльмены предпочитают блондинок» представляет собой дневник Лорелей, который полон ее попыток поймать богатого человека. Она думает, что она интеллектуалка, но на самом деле она тупая блондинка.Еще она один из самых ироничных, милых, веселых и очаровательных персонажей.
Выбран Кандида Кларк (Звезда моряка)
Генри Джеймс написал Что знала Мейси вскоре после его пьесы, Гай Домвилл , провалился в Вест-Энде в 1895 году. неподкупная пятилетняя девочка, торжествующая в своей «нерушимой свежести». Ее победа принадлежит Джеймсу.
Выбрано Мэриан Киз (Суши для начинающих)
Берти живет полной жизнью и знает, как развлечься.Герой Вудхауза — прекрасный пример для всех, кто воспринимает все слишком серьезно.
Выбор Тоби Литта (Корпус)
Энн Эллиот — героиня последнего законченного романа Джейн Остин, Убеждение . Она мудра, нежна, терпелива и угнетена обстоятельствами. Раньше ее уговорили не вступать в неразумный брак с молодым моряком. Когда книга начинается, у нее было почти 10 лет, чтобы сожалеть о своем решении, но она не огорчена.
Выбрано Кэтрин Локерби (директор Эдинбургского международного книжного фестиваля)
В художественной литературе мало таких сказочных (в истинном смысле слова) сыновей, как Гарун из антицензурной сказки Салмана Рушди « Харун и Море историй» .У Харуна есть все: молчаливый отец, которого нужно спасти, встречи с водными джиннами и говорящие удоды, а также героическая роль в одной из самых ярких и резонансных сказок, написанных во славу свободы воображения.
Избранный Чайна Миевиль (Крысиный король)
Героиня Шарлотты Бронте возвышается над окружающими в моральном, интеллектуальном и эстетическом отношении; она восхитительна и неотразима. Никогда не разбивайте лагерь, несмотря на ее готическое окружение, она каждый день прикладывает скальпель к коже.
Выбрано Лиз Томсон (редактор Publishing News)
Мне за сорок, я все еще верю, что даже самый седой гризли носит дафлкот и мягкую шляпу и наслаждается бутербродом с мармеладом. Сегодня он будет репатриирован в качестве соискателя убежища, но я не сомневаюсь, что Паддингтон много сделал, чтобы помочь делу своих настоящих медвежьих родственников.
Избранный Сью Таунсенд (Тайный дневник Адриана Моула)
Джим Диксон, преподаватель провинциального университета и антигерой комического шедевра Кингсли Эмиса Счастливый Джим , страдает своей неспособностью серьезно относиться к академической жизни.Он сигнализировал о прекращении автоматического почтения к нашему начальству.
Избранный Синтией Озик (Шаль)
Если «фаворит» предназначен для того, чтобы вызвать смелое и вызывающее восхищение, то это должна быть Маргарет Шлегель из книги EM Forster Howards End . Практичность избавляет ее от расточительной сентиментальности, а воображение избавляет от цинизма.
Выбрано Александрой Прингл (главный редактор Bloomsbury)
«Авокадо Дад » Элейн Данди и «Завтрак у Тиффани» Трумэна Капоте были опубликованы в 1958 году, и, возможно, было что-то послевоенное, до — Богема шестидесятых, породившая двух самых привлекательных героинь за всю историю.Для меня Салли Джей просто немного жестче, смешнее и резче, чем Холли Голайтли.
Выбор Франсин Сток (ведущая Front Row)
Я впервые прочитал мадам Бовари в 18 лет и возненавидел ее. С тех пор я восхищаюсь шедевром романтических иллюзий Флобера и признаю ее недостатки своими.
Выбрано Рэйчел Кунони, (издательский директор Vintage)
Я помню, как читал книгу Мартина Эмиса « Деньги », когда мне было около 18 лет, и мне понравился захватывающий и жестокий персонаж Джона Селфа.Он был самым плохим парнем, когда моя реальная жизнь была наполнена хорошими парнями.
Выбрано Ричардом Бесвиком (директор по издательству Little, Brown / Abacus)
«День, когда мы напились тортом» — это красивый, пронзительный рассказ Уильяма Тревора. Он следует за суматошным днем в Сохо, в котором молодой человек, Майк, скучно ползет по пабу, становится все более пьяным и делает назойливые звонки девушке, в которую влюблен. Каждый раз, когда я его читаю, меня мучает ностальгия.
Избранный Джилли Купер (Всадники)
Гораций Маколея, спаситель Рима, отбивал огромную вторгшуюся тосканскую армию, пока его товарищи за его спиной не взорвали мост, ведущий к городу.Его отступление прервалось, он бросился в реку Тибр. Когда он поплыл в безопасное место, даже тосканцы приветствовали его.
Избранный Дэвидом Лоджем (Хорошая работа)
Леопольд Блум, герой «Улисса » Джойса, — персонаж, в котором большинство из нас может распознать универсальные человеческие черты, глупости, желания и страхи. Через поток сознания его создателя мы узнаем его ближе, чем, возможно, любой другой вымышленный персонаж до или после.
Избранный Амандой Крейг (Любовь в праздности)
Луиза Поллит в фильме Кристины Стед « Человек, который любил детей» — простой, страстный, блестящий и обреченный, это редкий автопортрет художника в молодости.Вы ненавидите, жалейте и восхищаетесь ею одновременно.
Выбрано Пенни Винченци (Sheer Abandon)
Это была любовь на всю жизнь между мной и Gone With the Wind Ретт Батлер. Кажется, он воплощает в себе все желанные мужские качества — изысканность, ум, отвагу и нежность.
Избран Говардом Джейкобсоном (Создание Генри)
За очарование его ума, сообразительность, яркость его мимикрии, привередливость темперамента, здравый смысл его суждений, превосходство его литературного мастерства. критика за его отвращение к мнению мира.
Выбран Николасом Пирсоном (издательским директором Fourth Estate)
Это должен быть швед в книге Филипа Рота American Pastoral . Медленный демонтаж его фанеры, жестокий способ, которым Рот гонится за правдой о нем, испуганном отце, разрушительны.
Избранный Лизой Джуэлл (Тридцать ничто)
Эбенизер, седой старый рассказчик с Гернси из « Книги Эбенезера» Дж. Б. Эдвардса, рассказывающий нам о 70-летнем путешествии по крошечному острову, который он никогда не покидает в соленом виде. наречия потока сознания.
Выбрана Мэгги Джи (писательница и председатель Королевского Литературного общества)
Остроумная, сексуальная, рыжеволосая Бекки Шарп, бедное происхождение которой объясняет ее жажду богатых мужчин и высокое положение. Она бунтарь из самой первой главы «Ярмарки тщеславия » Теккерея . Ее последний акт доброты проистекает из ее постоянной добродетели: видеть вещи такими, какие они есть.
Выбрано Тимом Парксом (Сезон с Вероной)
Мой любимый мальчик-герой — определенно Артуро Эльзы Моранте из Острова Артуро .Не подозревая, что его отец преступно женоненавистник, Артуро растет почти совершенно заброшенным на крошечном средиземноморском острове в компании своей собаки и библиотеки книг, выбранных из-за того, что в них нет женщин. Его отрочество было болезненным и веселым.
Избранный Ханифом Курейши (Будда из предместья)
Я читал «Воспоминания о прошлом » Пруста, когда был на пособии по безработице. Де Шарлус — веселый персонаж, который ведет своего рода двойную жизнь: он великий человек во французском обществе, но также гомосексуалист со склонностью к мальчикам на кухне.Когда он появляется в книге, это поднимает вам настроение, потому что вы знаете, что должно произойти что-то остроумное.
Избранный Николасом Блинко (Manchester Slingback)
Герой романа Пьера Ходерло де Лакло « Les Liaisons Dangereuses » — человек действия, который мог бы сыграть второстепенную роль в любом головорезе. Но в этом хитром сексуальном триллере он занимает центральное место, как приапическая марионетка, пойманная за веревочки.
Избранный Полом Бейли (биограф и писатель)
Невероятный герой комикса Итало Свево « Признания Зенона» всегда ошибается: он женится на единственной невзрачной девушке в семье красавиц; он играет на скрипке с мучительным отсутствием навыков; все его успехи случайны.Читать о нем — значит составлять соблазнительную компанию. .
Вотрен, Жак Коллен, Тромп-ла-Морт
Выбрано А.С. Бьяттом (Владение)
Героический злодей Бальзака с множеством имен — один из величайших — злой, изобретательный, храбрый, остроумный, пылкий и новые аспекты, когда он снова появляется в различных романах. Он герой своего времени.
Выбран Мартином Джарвисом (актер)
Дайсон из романа Майкла Фрейна на Флит-стрит 1967 года « К концу утра » — забавное творение.Он заведует отделом ежедневной газеты и мечтает о знаменитостях. Журналист в роли обывателя.
Выбрано Кэрол Уэлч (издатель в Scepter)
За ее азарт, остроумие и отвагу, с которыми она преодолевает руки, которые ей наносит жизнь, используя честные средства или фол — обычно фол. Примечательно, что героиня Даниэля Дефо впервые появилась в 1722 году.
Избранный Конном Иггульденом (Император: Поле мечей)
Дирк Струан был человеком жесткой морали и чести, но тем не менее мог выдержать безжалостное уничтожение зла. .Джеймс Клавелл написал первоклассную альфу — Tai-Pan .
Избранный Линдой Грант (Когда я жила в наши дни)
Каждый год или около того я перечитываю театр Sabbath’s Theatre Филипа Рота, чтобы провести время с ужасным Микки Саббатом, отвратительным кукловодом, который отказался от возможности присоединиться к Джиму. Хенсон и делают куклы. Он развратник, ненавистник, головорез, но по крайней мере он напоминает вам, что значит быть живым.
Выбрано Уильямом Сатклиффом (Вы опытны?)
Может ли быть более захватывающий голос в художественной литературе, чем Йоссариан из «Уловки-22»? На первой странице, где он симулирует в больнице «боль в печени», вы чувствуете, что хотите проводить больше времени с этим парнем.В «Йоссариане» Джозеф Хеллер создал контркультуру «Обыватель» конца 20-го века
Избранный Уиллом Селфом (автор и журналист)
В « Catch-22 » Данбар считает, что может увеличить продолжительность своей жизни, взращивая скуку, потому что он живет в скуке, кажется, намного дольше, чем то, в чем он заинтересован. Его подрывное отношение приводит к тому, что он «исчезает» туманными властями
Выбран Майкл Розен (детский автор)
Изображение Майло Миндербендера из Catch-22 — прекрасное воспоминание о мошенниках и мошенниках, которые окружают любого оккупационная армия.Он отличается тем, что использует ненормальность войны для зарабатывания денег.
Избран Роберт Крейс (Забытый человек)
Сам большой белый кит. Без диалогов и чертовски мало экранного времени его присутствие заставляет ряд незабываемых персонажей пересекать холст, такой же глубокий и широкий, как море, и поддерживает их поиски в наших мечтах на протяжении поколений. )
Билли Фрэнка Ричардса — толстый парень в очках, имеющий приключения и своеобразный.Мне нравится его оптимизм, я жду почтового перевода, который никогда не приходит; и он показывает толстым пальцем мистеру Квелчу. Бантер: Король!
Выбрано Гленом Дэвидом Голдом (Картер побеждает дьявола)
Когда мои ученики спрашивают меня о создании сильных персонажей, я всегда указываю им на Watership Down Ричарда Адамса, так как есть 15 основных игроков, чьи личности ярко и отчетливы, и они все кролики. Прошло 32 года с тех пор, как я впервые прочитал эпическую битву между генералом Зверобой и потрясающим Шиговиком, и я не думаю, что когда-либо снова был так взволнован литературой
Избранный Кеном Фоллетом (White Out)
Я читал «Казино Рояль», когда мне было 12 лет.Это изменило мою жизнь. Бонд знал обо всем, что меня заинтриговало: автомобили, коктейли, оружие и, прежде всего, девушки
Присылайте нам свои любимые! Лучшие из них будут опубликованы в следующем номере. Пишите в избранное читателей, Features, The Independent, Independent House, 191 Marsh Wall, London E14 9RS или [email protected]
50 величайших персонажей литературы
Одна из вещей, которые литература делает лучше, чем почти любая другая среда позволяет нам ощутить качество ума другого человека, а иногда даже населять его.Отсюда следует, что у каждого заядлого читателя есть любимый литературный персонаж — любимы ли они за подлые поступки, выходки крутых девушек, сексуальную привлекательность или высокий коэффициент смекалки — и что есть много невероятно хороших персонажей. После прыжка вы найдете 50 лучших. Чтобы быть ясным: великий персонаж не всегда тот, который вам нравится (просто спросите Клэр Мессад), но тот, который в чем-то необычный или вызывает у читателя какое-то восхитительное чувство рассказа. Как всегда, этот список отражает личные вкусы и склонности его создателя, и многие великие персонажи не попали в него (Джо Марч, Гек Финн, Мерусо, Энн Ширли, смотрящие на вас), поэтому, если вашего любимого нет в списке здесь, и они в комментариях.
Мэри Кэтрин Блэквуд, Мы всегда жили в замке , Ширли Джексон
«Меня зовут Мэри Кэтрин Блэквуд», — начинается классический роман Джексона. «Мне восемнадцать лет, и я живу со своей сестрой Констанс. Я часто думал, что если бы мне повезло, я мог бы родиться оборотнем, потому что два средних пальца на обеих моих руках одинаковой длины, но мне пришлось довольствоваться тем, что у меня было. Не люблю мыться, собак и шум.Мне нравятся моя сестра Констанс и Ричард Плантагенет, а также Amantia phalloides , гриб-убийца. Все остальные в моей семье мертвы ». Странная и забавная, постоянно оценивающая всех вокруг нее и находящая их желающими, MKB — жуткая младшая сестра моего сердца.
Бегемот, Мастер и Маргарита , Михаил Булгаков
Но, конечно: никто не мог забыть Бегемота, этого болтливого, тащащегося ружьем, пьянящего водку, шахматного, размером с борова, демонического черного Кот.Любимый шут дьявола, и мой тоже.
Гумберт Гумберт, Лолита , Владимир Набоков
Бедный, чудовищный, больной Эросом старый Хум. Один из самых подлых персонажей в литературе, не только в его многочисленных хитрых планах сделать Лолиту своей собственной, но и в том, что ему удается обманом заставить вас заботиться о нем, даже из-за вашего отвращения и морального превосходства. Действительно отличный трюк.
Лили Барт, The House of Mirth , Edith Wharton
Красивая и хорошо одетая снаружи, но измученная и отчаянная внутри — и никогда, никогда не достаточно богатая — Лили Барт — трагическая героиня для возрастов.
Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер и философский камень , J.K. Роулинг
Насколько я понимаю, секретное название книги Гарри Поттер — Гермуна Грейнджер и два парня, которые бродят рядом с ней . Мало того, что она была умной, выдержанной, жесткой и, что ж, почти всегда лучше Гарри и Рона во всех отношениях, она никогда не была такой жалкой к себе и скучной, как они.
Аттикус Финч, Убить пересмешника , Харпер Ли
Папа твоей мечты.
Шерлок Холмс, Полный текст Шерлока Холмса , Артур Конан Дойл
В каком-то смысле трудно выбрать между Холмсом и Ватсоном — последний недооценен и великолепен, но, в конце концов, едкий, тщеславный » «богемный» детектив-консультант побеждает чистой силой характера.
Эмма Бовари, Мадам Бовари , Гюстав Флобер
Лучшее творение Флобера (« Мадам Бовари, c’est moi », как он сказал) красиво и ужасно и по существу до смерти романтизирует себя.Обморок.
Микки Саббат, Театр Саббата , Филип Рот
Микки Саббат — развратный, жестокий, стареющий бывший кукловод — грязный старик, который правит всеми грязными стариками — и один из самых предосудительных персонажей в литературе. Что, очевидно, делает его одним из самых привлекательных для чтения.
Sethe, Beloved , Toni Morrison
Sethe просто вибрирует от боли, отчаяния, желания — но также и от силы и, возможно, от надежды.Она — сила, с которой нужно считаться, как и другие силы.
Tintin, Tintin in Tibet , Hergé
Всеми любимый репортер-мальчик-два-два туфелька, добросердечный и пустой, все еще место, где мы можем увидеть все свои лучшие качества внутри.
Салим Синай, Дети полуночи , Салман Рушди
«Позже Салим — один из величайших ненадежных рассказчиков, которых называли по-разному — Сопливым, Пятнистым, Лысым, Нюхачом, Буддой и даже Кусочком Луны». время, привязанное к истории, в эпическом путешествии по самотворению.
Орландо, Орландо , Вирджиния Вульф
Знаменитый герой Вульфа / ине однажды ночью засыпает мужчину, а просыпается женщина. Книга охватывает около 400 лет, и Орландо с интересом наблюдает, как мир меняется, в то время как она остается той же или в основном такой же — вне зависимости от ограничений времени, пола или общества.
Элизабет Беннет, Гордость и предубеждение , Джейн Остин
Лиззи — не только любимый ребенок своего отца, но и любимый ребенок читающей публики в могучей семье героинь Остин.Умная, непочтительная, независимая (что-то довольно необычное для ее времени) и наделенная «живым, игривым нравом, который любил все смешное», она всегда меня покоряла.
Принц Гамлет, Гамлет , Уильям Шекспир
Убийственный, угрюмый и, вероятно, безумный принц Дании — идеальный трагический герой — экзистенциалистский вопрошающий, который не может понять, чего он хочет. Очень приятно читать о нем, хотя вы бы не хотели его знать (в конце концов, вы, вероятно, умрете).
Сели, Пурпурный цвет , Элис Уокер
Вот девушка, которая начинается на дне бочки: бедный, необразованный темнокожий подросток на юге Америки в 1930-х годах, избитый и изнасилованный человеком, которого она считает себя ее отцом, в результате чего у нее отняли детей. Но все же она находит способ самореализации, независимости, любви и даже земли — замечательное преобразование для замечательной женщины.
Вилли Вонка, Чарли и шоколадная фабрика , Роальд Даль
Более дикий и чудесный шоколад, чем может придумать любой ребенок, но, конечно, им не нужно пробовать.Верука Солт в этом романе занимает второе место, отчасти из-за ее безупречного, безупречного имени.
Джейн Эйр, Джейн Эйр , Шарлотта Бронте
Она может быть «бедной, непонятной, простой и маленькой», но лучшее творение Шарлотты Бронте — крепкое печенье. Страстный, умный и нравственный были бы лучшим набором прилагательных. Она даже не сбежит, чтобы стать любовницей своего любимого мистера Рочестера из-за ее «страстного самоуважения и моральных убеждений». А еще лучше: она ботанистая девушка, которая в конце концов поймает парня.Должен любить ее.
Princess Cimorene, The Enchanted Forest Chronicles , Patricia C. Wrede
Вот сделка: принцесса Cimorene ненавидит вышивать, завивать волосы и учиться, как правильно накрывать стол, не говоря уже о правильном раз кричать, когда тебя похищает великан. Поэтому она убегает, чтобы стать принцессой дракона, где она отлично вписывается, организовывая библиотеку, практикуя латынь, делая юбилей вишни, изучая заклинания и отказываясь от каждого дезинформированного принца, который пытается ее «спасти».Она самая крутая и крутая принцесса, которая когда-либо занималась печатью, и я люблю ее.
Козимо Пиоваско ди Рондо, Барон на деревьях , Итало Кальвино
Вы должны полюбить его за его романтизм — Козимо, который, дав обещание красивой девушке, решает жить в соответствии со своим жизнь в ветвях деревьев, никогда не ступая на землю. Он эксцентричный, стойкий, откровенно изобретательный — и чертовски забавный.
Мисс Хэвишем, Большие надежды, , Чарльз Диккенс
Я назову мисс Хэвишем Диккенс лучшим творением, хотя думаю, что многие будут бороться со мной по этому поводу.Она сумасшедшая в самом невероятном смысле: женщина, которую за 20 минут до свадьбы бросил ее будущий муж, остановил все часы в момент ее предательства, и она просто продолжала жить в своем свадебном платье, в своем доме. разлагаясь вокруг нее, только в одной туфле. Затем она попыталась воспитать Эстеллу жестокой и бессердечной девушкой (для собственной защиты, для своей мести). Возможно, трагично, но навсегда увлекательно.
Холден Колфилд, Над пропастью во ржи , J.Д. Сэлинджер
Полное раскрытие: я действительно ненавижу Холдена Колфилда. Когда я был подростком, беря в руки эту книгу, я прочитал несколько страниц, прежде чем отложить ее, думая, что я просто не смог бы с этим рывком для всего романа . Но я действительно считаю его одним из лучших иллюстраций определенного вида беспокойства, разочарованной молодежи, сутулости с совершенно паршивым поведением. И эй, он литературный культурный символ, которого никогда не увековечивали на экране: большое достижение в наши дни.
Hugo Whittier, The Epicure’s Lament , Kate Christensen
Капризный, капризный Хьюго Уиттиер — один из моих фаворитов на все времена — грубый и эгоцентричный, но также чертовски умный и восхитительно сварливый. Он словно покровитель рассерженных гениев.
Гэндальф, Властелин колец , J.R.R. Толкин
Dream Daddy, часть вторая: издание волшебника. Воин и защитник добра, который также любит выкурить немного этой прекрасной трубочной травы.Но только в особых случаях.
Дон Кихот де ла Манча, Дон Кихот , Мигель де Сервантес
Самый рациональный сумасшедший вокруг.
Оскар Вао, Краткая чудесная жизнь Оскара Вао , Жуно Диаса
Как можно было не любить Оскара Вао, толстого доминиканца и проклятого «ботаника из гетто на краю света» (Нью-Джерси) ? Изгой, одержимый любовью любовник и большой фанат научной фантастики, Оскар просто восхитителен.
Холли Голайтли, Завтрак у Тиффани , Трумэн Капоте
Оригинальная Manic Pixie Dream Girl, но лучше. «Девушка из кафе» в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка в 40-х годах, Голайтли была эксцентричной красавицей, сбежавшей из старой жизни, неоднозначной в отношении морали, но уверенной в том, что ей нравится, а что нет.
Гарри «Кролик» Ангстрем, Кролик, Бег , Джон Апдайк
26-летний парень, достигший своего пика в средней школе с огромным комплексом Питера Пэна.Худшее, правда? И все же мы пошли бы за ним куда угодно.
Чарльз Кинбот, Pale Fire , Владимир Набоков
Не вдаваясь в подробности: Кинбот — предполагаемый академик, который пишет предисловие и примечания к одноименной эпической поэме великого Джона Шейда. Он также (вероятно) безумен и (определенно) гениален. Обманщик для рекордов.
Беатрис, «Много шума из ничего» , Уильям Шекспир
Беатрис не только злобная, крутая, не берущая ни дерьма, ни заключенных девушка вашей мечты, она также была способной, способной опережая свое время.Ее знаменитая речь о унижении женственности после того, как ее кузен подвергается нападению у алтаря, всегда заставляет меня затаить дыхание:
Разве он не одобрен на высоте, злодей, который оклеветал, презрел, опозорил мою родственницу? О, если бы я был мужчиной! Что, держите ее в руках, пока они не дойдут до рук; а затем с публичным обвинением, раскрытой клеветой, явной злобой: — О Боже, что я был человеком! Я бы съел его сердце на рыночной площади. … Князья и графства! Несомненно, свидетельство князя, хороший счет, граф Комфект; сладкий галант, конечно! О, если бы я был человеком ради него! или что у меня был бы какой-нибудь друг был бы мужчиной ради меня! Но мужественность растворяется в учтивости, храбрость — в комплиментах, а мужчин обращают только на язык, и притом аккуратных: теперь он столь же храбр, как Геракл, который только лжет и клянется в ней.Я не могу быть мужчиной с желанием, поэтому я умру женщиной с горем.
Себастьян Флайт, Brideshead Revisited , Evelyn Waugh
Испорченный, грубый, с плюшевым мишкой Себастьян, вероятно, не доставит большого удовольствия дружить с ним, но он наверняка восхитителен, если про него будет читать.
Нэнси Дрю, Тайна старых часов , Кэролайн Кин
Мифическая девушка-детектив: могущественная, умная и полностью заинтересованная в вас.
Леопольд Блум, Улисс , Джеймс Джойс
Причудливый, выпуклый парень, который представлен в романе как человек, который «с удовольствием ел внутренние органы зверей и птиц.Он любил густой суп из потрохов, ореховые желудки, фаршированное жареное сердце, жареные в сухарях печенки, жареные куриные икры. Больше всего ему нравились бараньи почки, приготовленные на гриле, от которых во рту исходил легкий привкус мочи со слабым запахом ». Ням?
Раскольников, Преступление и наказание , Федор Достоевский
Бедный, в основном нигилистический бывший студент юридического факультета, который думает о великих мыслях, но позволяет им вести себя на подлые дела.
Монстр Франкенштейна, Франкенштейн , Мэри Шелли
В оригинальном романе монстр — трагическая фигура — случайно убийца, полна надежд, ищет ответов, ищет любви.Ну разве не все мы?
Лира Сильвертонг, Его «Темные материалы» трилогия, Филип Пулман
Непослушная, упрямая и критически важная для выживания мира мисс Лира — чудо. Не в последнюю очередь из-за ее сверхъестественной способности читать этот хитрый алетиометр, сладко говорить несладко-болтливым и заставлять почти всех, особенно читателя, влюбиться в нее по уши.
Патрик Бейтман, American Psycho , Брет Истон Эллис
На самом деле вы не можете , как Патрик Бейтман.Но он похож на суперспособного, совершенно невротичного человека в автокатастрофе — вы не хотите видеть, но вы просто не можете отвести взгляд. О себе, говорит он,
… есть идея Патрика Бейтмана, какая-то абстракция, но настоящего меня нет, только сущность, что-то иллюзорное, и хотя я могу скрыть свой холодный взгляд, а вы можете встряхнуть мой рука и почувствуете, как плоть сжимает вашу, и, возможно, вы даже почувствуете, что наш образ жизни, вероятно, сопоставим: меня просто нет. Мне трудно понять смысл на каком-то уровне.Я сфабрикован, заблуждение. Я непредусмотренный человек. Моя личность схематична и бесформенна, моя бессердечность глубока и упорна. Моя совесть, моя жалость, мои надежды давно исчезли (вероятно, в Гарварде), если они когда-либо существовали. Преград, которые нужно преодолевать, больше нет. Все, что у меня есть общего с неконтролируемым и безумным, порочным и злым, весь хаос, который я причинил, и мое полное безразличие к нему, я теперь превзошел. Однако я все еще держусь за одну мрачную истину: никто не застрахован, ничто не искуплено.
Понимаете, о чем я?
Captain Ahab, Moby-Dick , Herman Melville
Нет ничего лучше, чем страдающий манией величия человек, выполняющий миссию мести.
Sula, Sula , Toni Morrison
Мятежная и своенравная Сула отбрасывает все общественные условности, которым она научилась в своем маленьком городке, ценой почти всего в ее жизни (когда она возвращается домой, все думают, что она дьявол). Что действительно плохая задница.
Обломов, Обломов , Иван Гончаров
Самый ленивый персонаж во всей литературе, который однажды «встал со стула, но, не сумев сразу вставить ногу в туфлю, снова сел».
Человек-невидимка, Человек-невидимка , Ральф Эллисон
Человек, скрывающийся от мира в подвале, сжигающий 1369 лампочек с украденным электричеством, рассказывает историю своей жизни — и находит правду о своей личности, пока он делает так.Вы любите его за его стремление, за его странность, за все несправедливости, которые он терпит.
Кларисса Дэллоуэй, Миссис Дэллоуэй , Вирджиния Вульф
Лучшая хозяйка вечеринок — это та, кого не смутила бы даже дефенестрация.
Hedda Gabler, Hedda Gabler , Henrik Ibsen
Ужасающая и загадочная Хедда Габлер всегда кажется способной на все — и она доказывает, что способна на немало, подпитываемая гневом, скукой и кипящей потребностью. для свободы.
Игнатий Дж. Рейли, Конфедерация болванов , Джон Кеннеди Тул
В предисловии к книге Уокер Перси описывает Игнатия как «экстраординарного неряха, безумного Оливера Харди, толстого Дон Кихота, извращенца Фома Аквинского в одном флаконе. Он болван с неисправным клапаном. Вы можете ненавидеть его, но нельзя отрицать, что он гениальное создание.
Лисбет Саландер, Девушка с татуировкой дракона , Стейг Ларссон
Антисоциальный, стойкий компьютерный хакер с фотографической памятью, которого многие называют «феминистским ангелом-мстителем».«Немного жестокая, конечно, но она по-прежнему одна из самых крутых женских персонажей за последнее время.
Мэдлин, Мэдлин , Людвиг Бемельманс
«В старом доме в Париже, поросшем виноградными лозами, жили двенадцать маленьких девочек, выстроившихся в две прямые линии… самой маленькой была Мэдлин». Но не только самых маленьких: также самых жестких («Тигру в зоопарке Мэдлин только что сказала« Пух-пух »»), самых стремительных и лучших.
Питер Пэн, Питер Пэн , J.M. Barrie
Мечта о вечной молодости в одной компактной упаковке.
Скарлетт О’Хара, Унесенные ветром , Маргарет Митчелл
Возможно, «некрасивый», но эгоцентричный интриган на века. Она может быть не очень хорошим человеком, но вы должны любить ее, когда она говорит:
Я устал постоянно вести себя неестественно и никогда не делать того, что хочу. Я устал вести себя так, как будто я не ем больше птицы, и ходить, когда хочу бежать, и говорить, что чувствую слабость после вальса, когда я могу танцевать два дня и никогда не устаю.Я устал говорить: «Как ты прекрасен!» Дурачить людей, у которых нет и половины того чувства, которое есть у меня, и я устал притворяться, что ничего не знаю, чтобы мужчины могли сказать меня и чувствуют себя важными, пока они это делают.
Проповедуй, сестра.
Matilda, Matilda , Roald Dahl
Девушка настолько умна, что развивает телекинез? Мгновенный фаворит.
Джей Гэтсби, Великий Гэтсби , Ф. Скотт Фицджеральд
Абсолютный романтик, который строит роскошную империю только для того, чтобы произвести впечатление на девушку, и — это вымышленное воплощение этой заманчивой, катастрофически вводящей в заблуждение американской мечты.
Десять героев и злодеев детской литературы
Заклятые соперники Гарри Поттер и лорд Волан-де-Морт были признаны величайшими героями и злейшими злодеями детской литературы в новом опросе, посвященном Всемирному дню книги.
Шесть из десяти главных героев были женщинами, в том числе Китнисс Эвердин из «Голодных игр» и Матильда Роальда Даля, несмотря на опасения по поводу недостаточного представительства женщин и девочек в детской литературе.
Опрос также показал, что некоторые персонажи остаются незабываемыми спустя более столетия после их первого появления: Джо Марч из Маленьких женщин и Энн Ширли из Зеленых Мезонинов занимают высокие места, а Билл Сайкс из Оливера Твиста вошел в первую десятку злодеев.
Кирстен Грант, директор Всемирного дня книги, сказала BBC, что результаты «показывают, что классические персонажи и истории остаются с нами, независимо от того, как давно мы их читали».
Женщины также доминировали в списке величайших злодеев в детской литературе, хотя первое место занял заклятый враг Гарри Поттера. В общем, у писательницы Джоан Роулинг, кажется, есть чутье на создание незабываемых злодеев, а два других персонажа из сериала — садистская учительница Долорес Амбридж и безжалостная Пожирательница Смерти Беллатрикс Лестрейндж — входят в десятку лучших.
В разбивке по полу опросы выглядят несколько иначе. Гарри Поттер был выбран читателями-женщинами как лучший герой и победил в целом, хотя среди респондентов-мужчин он занял второе место после Бильбо Бэггинса из «Хоббита».
В то время как женщины, как правило, слегка отдавали предпочтение женским персонажам, а мужчины склонялись к мужчинам, их первые десятки предполагают, что привычки чтения больше не разделяются резко по гендерному признаку.
«Читатели открыты для чтения о персонажах противоположного пола — хотя это беспокоит, что многие из величайших вымышленных злодеев — женщины?» — сказал Грант.
См. Десять главных героев и злодеев ниже:
Любимые герои:
1. Гарри Поттер (Гарри Поттер, Дж. К. Роулинг)
2. Матильда Полынь (Матильда, Роальд Даль)
3. Гермиона Грейнджер (Гарри Поттер) )
4. Бильбо Бэггинс (Хоббит, Дж. Р. Р. Толкин)
5. Лира Белаква (Его темные материалы, Филип Пуллман)
6. Джо Марч (Маленькие женщины, Луиза Мэй Олкотт)
7. Китнисс Эвердин ( Голодные игры, Сюзанна Коллинз)
8.Винни-Пух (Винни-Пух, А.А. Милн)
9. Энн Ширли (Энн из Зеленых Мезонинов, Люси Мод Монтгомери)
10. Медведь Паддингтон (Медведь по имени Паддингтон, Майкл Бонд)
Самый злой :
1. Лорд Волан-де-Морт (Гарри Поттер)
2. Долорес Амбридж (Гарри Поттер)
3. Круэлла де Виль («Сто один далматинец», Доди Смит)
4. Белая ведьма (Лев. Ведьма и платяной шкаф, К. С. Льюис)
5. Мисс Транчбулл (Матильда)
6.Беллатрикс Лестрейндж (Гарри Поттер)
7. Билл Сайкс (Оливер Твист, Чарльз Диккенс)
8. Великая Верховная ведьма (Ведьмы, Роальд Даль)
9. Граф Олаф (Серия неудачных событий, Лемони Сникет)
10. Миссис Коултер (его «Темные материалы», Филип Пуллман)
7 злодеев превратились в героев литературы, потому что плохие парни тоже заслуживают уважения
Большинство читателей ищут великого героя, когда берут в руки книгу, но Лично я всегда отдавал предпочтение хорошему негодяю.Мои родители любят напоминать мне, что в детстве я очень полюбил гиен в фильме The Lion King . В то время как большинство детей любили Симбу или Налу или питали слабость к Тимону и Пумбе, я был абсолютно одержим гиенами и, в меньшей степени, Шрамом. Мои родители любят говорить мне, что это когда они знали, что я собираюсь быть странным.
Я не сильно изменился за эти годы. Но я ничего не могу поделать; Обычно я нахожу героев такими скучными! Героев часто довольно легко понять (за исключением некоторых великих антигероев), и они часто попадают в один из двух лагерей: невольный герой, которому навязана героическая миссия, или маловероятный герой, который должен спасти свой мир от разрушения. , даже если они недостаточно квалифицированы для работы.Но хорошо написанный злодей обладает глубиной и загадочностью и часто имеет множество противоречивых мотивов. Это особенно верно, если злодей переключается на хорошую сторону в какой-то момент истории.
Верно, мы говорим о злодее, ищущем искупления, один из моих любимых литературных приемов. Следующие ниже злодеи, а не откровенные злодеи, видят ошибку своего пути (своего рода) и делают все возможное, чтобы исправить свои прошлые ошибки. В некоторых случаях они не отказываются полностью от своих подлых путей, но это то, что делает их такими веселыми! Прочтите о некоторых из лучших злодеев, превращающих героев в книги:
Северус Снейп, серия Гарри Поттера Дж.К. Роулинг
Есть ли персонаж, который лучше воплощает идею злодея, ставшего героем, чем злобный мастер зелий Северус Снейп? В большинстве сериалов нас просят ненавидеть Снейпа за жестокость, которую он проявляет к Гарри и его друзьям, кульминацией чего стало открытие, что Снейп был тем, кто сообщил Волан-де-Морту о пророчестве, которое приведет к смерти родителей Гарри. О, и если мы не были уверены, что он был злым к тому моменту, мы также наблюдали, как он убил Дамблдора. Конечно, в конце концов мы узнаем, что все время ошибались насчет Снейпа: на самом деле он работал на Дамблдора всю серию, рискуя своей жизнью, чтобы обезопасить Гарри и отомстить за смерть Лилли Поттер, которую он любил.Так что на самом деле Снейп был самым интересным и сложным персонажем во всей серии. Десять очков Слизерину!
Сатана,
Потерянный рай Джона МильтонаНекоторые будут утверждать, что Сатана является злодеем на протяжении всей истории Потерянный рай , в то время как другие настаивают на том, что он герой с самого начала (я учился в аспирантуре по теме Рай. Потерян , поэтому я прочитал слишком много научных статей, спорящих с обеих сторон). Лично я считаю, что Сатана — это странная смесь героя и злодея, персонаж, который немного отличается от других в этом списке, потому что, хотя он не становится полностью хорошим к концу эпопеи, он никогда не бывает полностью плохим.Правда, он намеренно входит в Эдем, планируя саботировать новые творения Бога, что не круто. С другой стороны, он был изгнан с Небес за восстание против тиранического лидера и осмеление предположить, что ангелы не обязаны отвечать перед Богом. Если вы посмотрите на это с этой точки зрения и согласны с представлением о том, что Бог не такой уж и великий парень, сатана на самом деле довольно храбрый!
Мистер Дарси,
Гордость и предубеждение Джейн ОстинДа, да, я знаю, что мы все любим мистераДарси (я виноват не меньше тебя). Но мы все можем согласиться с тем, что он полный злодей на протяжении большей части романа, верно? Когда мы впервые встречаемся с мистером Дарси, он сдержан и оскорбляет Элизабет, отказываясь танцевать с ней. Он супер-осуждает (по общему признанию, неловко) семью Беннетов, груб с Элизабет на протяжении большей части книги и изо всех сил старается разорвать многообещающие отношения между мистером Бингли и Джейн, в результате чего любимая сестра Элизабет убита горем и лишена перспектив на брак в течение нескольких месяцев . Как выяснилось, г.Дарси на самом деле отчаянно влюблен в Элизабет и в конце концов становится отважным героем.
Миссис Колтер, его серия «Темные материалы» Филиппа Пулмана
Она может быть единственной женщиной в этом списке, но по сравнению с другими парнями она действительно наносит серьезный урон. Миссис Коултер — высокопоставленный член Магистериума, организации, похожей на католическую церковь, которая хочет убить нашего главного героя, Лиру, прежде чем она сможет вызвать второе падение. Хотя Лира на самом деле ее дочь, миссис Дж.Коултер не действует на какие-либо материнские инстинкты до самого конца игры. Она готова убивать и манипулировать своим путем к вершине иерархии Магистериума, и если тем временем случится так, что некоторые дети пострадают, пусть будет так. Однако к The Amber Spyglass миссис Коултер решила, что она лучше поможет Лире, чем убьет ее, и она идет на довольно серьезные жертвы, чтобы гарантировать, что ее дочь выполнит свою миссию. И вы думали, что у вас проблемы с матерью.
Артемис Фаул, серия «Артемис Фаул» Эоина Колфера
Сериал «Артемис Фаул» был одним из моих любимых сериалов, когда я был моложе, хотя Артемис начинал как настоящий придурок.Артемида — 12-летний вдохновитель криминала, который решает похитить фею и потребовать за нее выкуп в обмен на огромное количество волшебного золота. Вначале он пограничный социопат: у него, кажется, нет друзей, кроме телохранителя, он проявляет очень мало эмоций и ему все равно, кому он причиняет боль в своем стремлении обрести магическое богатство. Ради бога, он выслеживает, стреляет и похищает фею! Он также не прочь отравить другую фею, чтобы получить информацию, и тайно накачать наркотиками всю свою семью.Это ставит его в категорию довольно солидных злодеев. Поклонники сериала, однако, знают, что Артемис в конечном итоге обменивает большую часть своего золота, чтобы вылечить свою подавленную мать, и продолжает помогать феям в различных других каперсах. Но все же какое-то время он там настоящий мусорщик.
Эбенезер Скрудж,
Рождественский гимн Чарльза ДиккенсаСм. Также: Гринч. Все мы знаем историю Эбенезера Скруджа: подлого, эгоистичного старика, который жесток со своими подчиненными, отказывается помогать бедным и не любит ничего, кроме своих денег.Однако, в отличие от остальных персонажей в этом списке, Скруджу немного помогает найти мотивацию исправить свои прошлые ошибки: призрак своего старого делового партнера недвусмысленно сказал ему, что, если он не исправит свой поступок, он Будь проклят на всю вечность. Ничего подобного мысли о вечном проклятии, которая действительно зажгла бы огонь под вами. Мне действительно не нужно напоминать вам, чем заканчивается история, не так ли? Три призрака, какое-то путешествие во времени, много вины и, конечно же, окончательное искупление (хотя я думаю, что было бы обманом заставить кого-то покаяться, заставив ужасающего Мрачного Жнеца показать им их собственную смерть).