Наказание мальчиков ремнем – Feniks Feniks’s Videos | VK

Все рассказы про: «Порка парня ремень» — Эротические рассказы

Результатов: 1000

плавки не смогли поглотить его крика, следующий удар попал туда же, ягодицы инстинктивно сжались. На спине стали проступать капли пота, капли «набухали» и скатывались к затылку. И, наконец, удар, который по моим расчетам должен был достичь очаровательного Лешкиного очка. Так оно и получилось, кончики ремня точно опустились на розовое очко. После чего Алексея стало трясти и он стал чаще всхлипывать, то есть начал реветь не переставая.  — Итак, восемьдесят три удара! — Провозгласил я. —  …

В детстве меня не пороли. Ни разу. Даже точнее ни разу телесно не наказывали. А вот ближе к подростковому возрасту пришлось ощутить на себе «прелесть» этого вида «воспитания». Чаще всего мне доставалось просто рукой, пару шлепков через штаны Иногда отец приказывал приспустить штаны и трусы и давал пару шлепков по обнаженной попе. Для более основательных наказаний отец использовала ремень. Причем для порки использовался один широкий кожаный ремень из сыромятной кожи, который отец привез еще в советское …

— Дай-ка мне клей, надо ей матку закрепить. Под стоны старухи, доктор клещами вытянул из влагалища её многострадальную матку. Переставив клещи, он защемил ими верхушку куска розовой плоти. — А теперь, мажь выше середины. Медсестра, ловко стала выдавливать из тюбика густую прозрачную массу и лопаткой размазывать её по розовой плоти матки. Доктор медленно ввел розовый кусок мяса во влагалище, а потом, немного подтянул назад и, замер на несколько секунд. Вытащив и отложив клещи, он смахнул пот. Вставив два …

не хотелось.  — Ладно, последние двадцать ударов я вам прощаю, после небольшой передышки, вы познакомитесь с розгами, правила будут те же самые. — Сказал я. — Алексей, можешь делать с ними все, что захочешь, только не бей. — Сказал я Лешке.  — Хорошо. — Ответил он, поняв, почему не дал ему только что кончить.  — Ребята, вы все поняли? — Спросил я у Андрея и Жени.  — Да, а что там хочет от нас Алексей? — Спросил Женька.  — А, …

Когда я сегодня под вечер возвращался домой, я уже чуял, что меня ждет что-то плохое.И предчувствия меня не обманули. Коротко про меня: я подросток, толстый парень, уверенный в себе и наглый. Как раз сегодня я нагрубил маме, доведя ее до слез. И она сквозь слёзы пообещала: «Вот вернется Денис с работы, он с тобой потолкует!!!» Денис — это мой отчим. Здоровый мужик, они с мамой стали жить полгода как. Вначале у нас с ним были хорошие настроения, но после жалоб мамы они испортились.отчим не раз грозил …

Познакомился я с морской свинкой и ее парнем в поезде. Как в поезде познакомиться с морской свинкой? Очень просто, достаешь бутылку и заводишь разговор с девушкой. Конечно, мне смутило что девушка считает себя морской свинкой, но блин, на ее сиськи у меня был просто стояк. После пятой или шестой оказалось, что фря с соседнего купе оказывается, ее парень. Я уж думал вертеть обратно, но свинка сама сказала, мол не беспокойся, празднику не помешает. Я сразу понял кто у них в семье пацан, но чисто на всякий …

sexlib.org

Можно ли воспитать ребенка без ремня? — Людмила Петрановская

Почему мы до сих пор можем физически наказывать детей? Чем отличаются физические наказания в разных семейных моделях, при различных взаимоотношениях между родителями и ребёнком? Что делать тем, кто принимает подобный способ наказания, но хочет остановиться? Об этом рассказывает педагог – психолог Людмила Петрановская.

Осознанно, не в момент нервного срыва, а в целях «воспитания» родитель может бить своего ребёнка в случае отсутствия у него эмпатии, способности напрямую воспринимать чувства другого человека, сопереживать ему.

Людмила Петрановская

Если родитель эмпатично воспринимает ребенка, он просто не сможет осознанно и планомерно причинять ему боль, психологическую ли, физическую. Он может сорваться, в раздражении шлёпнуть, больно дернуть и даже ударить в ситуации опасности для жизни – сможет. Но у него не получится заранее решить, а потом взять ремень и «воспитывать». Потому что когда ребенку больно и страшно, родитель чувствует напрямую и сразу, всем существом.

Отказ родителя от эмпатии (а порка невозможна без такого отказа) с очень большой вероятностью приводит к неэмпатичности ребенка, к тому, что он, например, став постарше, может уйти гулять на ночь, а потом искренне удивится, чего это все так переполошились.

То есть, вынуждая ребенка испытывать боль и страх, – чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких – раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог.

Что касается вопроса наказаний, приведу отрывки из своей книги: «

Как ты себя ведешь? 10 шагов по преодолению трудного поведения»:

«Часто родители задают вопрос: можно ли наказывать детей и как? Но с наказаниями вот какая есть проблема. Во взрослой жизни-то наказаний практически нет, если не считать сферу уголовного и административного права и общение с ГИБДД. Нет никого, кто стал бы нас наказывать, «чтобы знал», «чтобы впредь такого не повторялось».

Все гораздо проще. Если мы плохо работаем, нас уволят и на наше место возьмут другого. Чтобы наказать нас? Ни в коем случае. Просто чтобы работа шла лучше. Если мы хамоваты и эгоистичны, у нас не будет друзей. В наказание? Да нет, конечно, просто люди предпочтут общаться с более приятными личностями. Если мы курим, лежим на диване и едим чипсы, у нас испортится здоровье. Это не наказание – просто естественное следствие. Если мы не умеем любить и заботиться, строить отношения, от нас уйдет супруг – не в наказание, а просто ему надоест. Большой мир строится не на принципе наказаний и наград, а на принципе естественных последствий. Что посеешь, то и пожнешь – и задача взрослого человека просчитывать последствия и принимать решения.

Если мы воспитываем ребенка с помощью наград и наказаний, мы оказываем ему медвежью услугу, вводим в заблуждение относительно устройства мира. После 18 никто не будет его заботливо наказывать и наставлять на путь истинный (собственно, даже исконное значение слова «наказывать» – давать указание, как правильно поступать). Все будут просто жить, преследовать свои цели, делать то, что нужно или приятно лично им. И если он привык руководствоваться в своем поведении только «кнутом и пряником», ему не позавидуешь.

Ненаступление естественных последствий – одна из причин, по которым оказываются не приспособлены к жизни дети, выпускники детских домов. Сейчас модно устраивать в учреждениях для сирот «комнаты подготовки к самостоятельной жизни». Там кухня, плита, стол, все как в квартире.

Мне с гордостью показывают: «А вот сюда мы приглашаем старших девочек, и они могут сами себе приготовить ужин». У меня вопрос возникает: «А если они не захотят? Поленятся, забудут? Они в этот день без ужина останутся?» «Ну, что вы, как можно, они же дети, нам этого нельзя, врач не разрешит». Такая вот подготовка к самостоятельной жизни. Понятно, что профанация.

Смысл ведь не в том, чтобы научиться варить суп или макароны, смысл в том, чтобы уяснить истину: там, в большом мире, как потопаешь, так и полопаешь. Сам о себе не позаботишься, никто этого делать не станет. Но от этой важной истины детей тщательно оберегают. Чтобы потом одним махом выставить в этот самый мир – и дальше как знаешь…

Вот почему очень важно всякий раз, когда это возможно, вместо наказания использовать естественные следствия поступков. Потерял, сломал дорогую вещь – значит, больше нету. Украл и потратил чужие деньги – придется отработать. Забыл, что задали нарисовать рисунок, вспомнил в последний момент – придется рисовать вместо мультика перед сном. Устроил истерику на улице – прогулка прекращена, идем домой, какое уж теперь гуляние.

Казалось бы, все просто, но почему-то родители почти никогда не используют этот механизм. Вот мама жалуется, что у дочки-подростка стащили уже четвертый мобильный телефон. Девочка сует его в задний карман джинсов и так едет в метро. Говорили, объясняли, наказывали даже. А она говорит, что «забыла и опять засунула». Бывает, конечно.

Но я задаю маме один простой вопрос: «Сколько стоит тот телефон, что у Светы сейчас?» «Десять тысяч – отвечает мама, – две недели назад купили». Не верю своим ушам: «Как, она потеряла уже четыре, и вы опять покупаете ей такой дорогой телефон?» «Ну, а как же, ведь ей нужно, чтобы были и фотоаппарат, и музыка, и современный чтоб. Только, боюсь, опять потеряет».

Кто б сомневался! Естественно, в этой ситуации ребенок и не станет менять свое поведение – ведь последствий не наступает! Его ругают, но новый дорогой мобильник исправно покупают. Если бы родители отказались покупать новый телефон или купили самый дешевый, а еще лучше – подержанный, и оговорили срок, в течение которого он должен уцелеть, чтобы можно было вообще заводить речь о новом, то Света уж как-нибудь научилась бы «не забывать».

Но это казалось им слишком суровым – ведь девочке нужно быть не хуже других! И они предпочитали расстраиваться, ссориться, сокрушаться, но не давали дочке никакого шанса изменить поведение.

Не стесняйтесь нестандартных действий. Одна многодетная мама рассказывала, что устав от препирательств детей на тему, кто должен мыть посуду, просто перебила одну за другой все вчерашние тарелки, сваленные в мойку. Эксцентрично, да. Но это тоже своего рода естественное следствие – ближнего можно довести, и тогда он будет вести себя непредсказуемо. Посуда с тех пор исправно моется.

Другая семья просидела всем составом неделю на макаронах и картошке – отдавали деньги, которые были утащены ребенком в гостях. Причем свою «диету» семейство соблюдало не со страдальческими физиономиями, а подбадривая друг друга, весело, преодолевая общую беду. И как все радовались, когда в конце недели нужная сумма была собрана и отдана с извинениями, и даже осталось еще денег на арбуз! Больше случаев воровства у их ребенка не было.

Обратите внимание: никто из этих родителей не читал нравоучений, не наказывал, не угрожал. Просто реагировали как живые люди, решали общую семейную проблему, как могли.

Понятно, что есть ситуации, когда мы не можем позволить последствиям наступить, например, нельзя дать ребенку вывалиться из окна и посмотреть, что будет. Но, согласитесь, таких случаев явное меньшинство».

Модели отношений

Мне кажется, между родителем и ребенком всегда существует некий негласный договор о том, кто они друг другу, каковы их взаимоотношения, как они обходятся с чувствами своими и друг друга. Есть несколько моделей этих договоров, в каждой из которых тема физических наказаний звучит совершенно по-разному.

  • Модель традиционная, естественная, модель привязанности.

Родитель для ребенка – прежде всего источник защиты. Он всегда рядом в первые годы жизни. Если надо ребенку что-то не разрешить, мать останавливает его в буквальном смысле – руками, не читая нотаций. Между ребенком и матерью глубокая, интуитивная, почти телепатическая связь, что сильно упрощает взаимопонимание и делает ребенка послушным.

Физическое насилие может иметь место только как спонтанное, сиюминутное, с целью мгновенного прекращения опасного действия – например, резко отдернуть от края обрыва или с целью ускорить эмоциональную разрядку.

При этом особых переживаний по поводу детей нет, и если оно требуется, например, для обучения навыкам или для соблюдения ритуалов, они могут подвергаться вполне жестокому обращению, но это не наказание никаким боком, а даже наоборот иногда. Дети адаптированы к жизни, не слишком тонко развиты, но в целом благополучны и сильны.

  • Модель дисциплинарная, модель подчинения, «удержания в узде», «воспитания»

Ребенок здесь источник проблем. Если его не воспитывать, он будет полон грехов и пороков. Он должен знать свое место, должен подчиняться, его волю нужно смирить, в том числе с помощью физических наказаний.

Этот подход очень ярко прозвучал у философа Локка, он с одобрением описывает некую мамашу, которая 18 (!!!) раз за один день высекла розгой двухлетнюю кроху, которая капризничала и упрямилась после того, как ее забрали от кормилицы. Такая чудная мамаша, которая проявила упорство и подчинила волю ребенка. Никакой привязанности к ней не испытывающего, и не понимающего, с какого перепугу он должен слушаться эту чужую тетю.

Появление этой модели во многом связано с урбанизацией, ибо ребенок в городе становится обузой и проблемой, и растить его естественно просто невозможно. Любопытно, что даже семьи, у которых не было жизненно важной необходимости держать детей в черном теле, принимали эту модель. Вот в недавнем фильме «Король говорит» между делом сообщается, как наследный принц страдал от недоедания, потому что нянька его не любила и не кормила, а родители заметили это только через три года.

Естественно, не подразумевая привязанности, эта модель не подразумевает и никакой эмоциональной близости между детьми и родителями, никакой эмпатии, доверия. Только подчинение и послушание с одной стороны и строгая забота, наставление и обеспечение прожиточного минимума с другой. В этой модели физические наказания абсолютно необходимы, они планомерны, регулярны, часто очень жестоки и обязательно сопровождаются элементами унижения, чтобы подчеркнуть идею подчинения.

Дети часто виктимны и запуганы либо идентифицируются с агрессором. Отсюда – высказывания в духе: «Меня били, вот я человеком вырос, потом и я буду бить». Но при наличии других ресурсов такие дети вполне вырастают и живут, не то чтобы в контакте со своими чувствами, но более-менее умея с ними уживаться.

  • Модель «либеральная», «родительской любви»

Новая и не устоявшаяся, возникшая из отрицания жестокости и бездушной холодности модели дисциплинарной, а еще благодаря снижению детской смертности, падению рождаемости и резко выросшей «цене ребенка». Содержит идеи из серии «ребенок всегда прав, дети чисты и прекрасны, учитесь у детей, с детьми надо договариваться» и так далее. Заодно с жестокостью отрицает саму идею семейной иерархии и власти взрослого над ребенком.

Предусматривает доверие, близость, внимание к чувствам, осуждение явного (физического) насилия. Ребенком надо «заниматься», с ним надо играть и «говорить по душам».

При этом в отсутствие условий для нормального становления привязанности и в отсутствии здоровой программы привязанности у самих родителей (а откуда ей взяться, если их-то воспитывали в страхе и без эмпатии?) дети не получают чувства защищенности, не могут быть зависимыми и послушными, а им это жизненно важно, особенно в первые годы, да и потом. Не чувствуя себя за взрослым, как за каменной стеной, ребенок начинает стараться сам стать главным, бунтует, тревожится.

Родители переживают острое разочарование: вместо «прекрасного дитя» они получили злобного и несчастного монстрика. Они срываются, бьют, причём не намеренно, а в приступе ярости и отчаяния, потом сами себя грызут за это. А на ребенка злятся нешуточно: ведь он «должен понимать, каково мне».

Некоторые открывают для себя волшебные возможности эмоционального насилия и берут за горло шантажом и чувством вины: «Дети, неблагодарные существа, вытирают об родителей ноги, ничего не хотят, ничего не ценят». Все хором ругают либеральные идеи и доктора Спока, который вообще ни при чем, и вспоминают, где лежит ремень.

Так вот, в пределах дисциплинарной модели физическое насилие не очень сильно ранило, если не становилось запредельным, потому что таков был договор. Никаких чувств, как мы помним, никакой эмпатии. Ребенок этого и не ждет. Больно, – терпит. По возможности, скрывает проступки. И сам к родителю относится как к силе, с которой надо считаться, без особого тепла и нежности.

Когда же стало принято детей любить и потребовалось, чтобы они в ответ любили, когда родители стали подавать детям знаки, что их чувства важны, – все изменилось, это другой договор. И если в рамках этого договора ребенка вдруг начинают бить ремнем, он теряет всякую ориентацию. Отсюда феномен, когда порой человек, которого все детство жестоко пороли, не чувствует себя сильно травмированным, а тот, кого один раз в жизни не так уж сильно побили или только собирались, помнит, страдает и не может простить всю жизнь.

Чем больше контакта, доверия, эмпатии – тем немыслимее физическое наказание. Не знаю, если б вдруг, съехав с катушек, я начала со своими детьми что-то подобное проделывать, мне страшно даже подумать о последствиях. Потому что это было бы для них полное изменение картины мира, крушение основ, то, отчего сходят с ума. А для каких-то других детей других родителей это был бы неприятный инцидент, и только.

Поэтому и не может быть общих рецептов про «бить не бить» и про «если не бить, то что тогда».

И задача, которая стоит перед родителями в том, чтобы возродить почти утраченную программу формирования здоровой привязанности. Через голову во многом возродить, ибо природный механизм передачи сильно поврежден. По частям и крупицам, сохраненным во многих семьях просто чудом, учитывая нашу историю.

И тогда многое само решится, потому что ребенка, воспитанного в привязанности, не то что бить, наказывать, в общем, не нужно. Он готов и хочет слушаться. Не всегда и не во всем, но, в общем и целом. А когда не слушается, то тоже как-то правильно и своевременно, и с этим более-менее понятно, что делать.

Что же такое физическое насилие?

Модели моделями, но давайте посмотрим теперь с другой стороны: что есть сам акт физического насилия по отношению к ребенку (во многом все это справедливо и для нефизического: оскорбления, крик, угрозы, шантаж, игнорирование и так далее).

1. Спонтанная реакция на опасность. Это когда мы ведем себя, по сути, на уровне инстинкта, как животные, в ситуации непосредственной угрозы жизни ребенка. У наших соседей была большая старая собака колли. Очень добрая и умная, позволяла детям себя таскать за уши и залезать верхом и только понимающе улыбалась на это все.

И вот однажды бабушка была дома одна со своим трехлетним внуком, что-то делала на кухне. Прибегает малыш, ревет, показывает руку, прокушенную до крови, кричит: «Она меня укусила!». Бабушка в шоке: неужели собака с ума сошла на старости лет? Спрашивает внука: «А что ты ей сделал?» В ответ слышит: «Ничего я ей не делал, я хотел с балкона посмотреть, а она сначала рычала, а потом…» Бабушка на балкон, там окно распахнуто и стул приставлен. Если б залез и перевесился, – все: этаж-то пятый.

Дальше бабушка мелкому дала по попе, а сама села рыдать в обнимку с собакой. Что он из всей этой истории понял, я не знаю, но отрадно, что у него будут еще лет восемьдесят впереди на размышления, благодаря тому, что собака отступилась от своих принципов.

2. Попытка ускорить разрядку. Представляет собой разовый шлепок или подзатыльник. Совершается обычно в моменты раздражения, спешки, усталости. В норме сам родитель считает это своей слабостью, хотя и довольно объяснимой. Никаких особых последствий для ребенка не влечет, если потом он имеет возможность утешиться и восстановить контакт.

3. Стереотипное действие, «потому что так надо», «потому что так делали родители», так требуется культурой, обычаем и тому подобное. Присуще дисциплинарной модели. Может быть разной степени жестокости. Обычно при этом не вникают в подробности проступка, мотивы поведения ребенка, поводом становится формальный факт: двойка, испорченная одежда, невыполнение поручения. Встречается чаще у людей, эмоционально туповатых, не способных к эмпатии (в том числе и из-за аналогичного воспитания в детстве). Хотя иногда это просто от скудости, так сказать, арсенала воздействий. С ребенком проблемы, что делать? А выдрать хорошенько.

Для ребенка также эмоционально туповатого оно не очень травматично, ибо не воспринимается как унижение. Ребенка чувствительного может очень ранить.

Вообще этот тип мы не очень хорошо знаем, потому что к психологам такие родители не обращаются, в обсуждениях темы не участвуют, ибо не видят проблемы и не задумываются. У них «своя правда». Как с ними работать не очень понятно, потому что получается сложная ситуация: общество и государство вдруг стали считать такое неприемлемым и готовы чуть ли не забирать детей. А люди реально не видят, из-за чего сыр-бор и говорят «чего с ним будет?». Часто и сам ребенок не видит.

4. Стремление передать свои чувства, «чтоб он понял, наконец». То есть насилие как высказывание, как акт коммуникации, как последний довод. Сопровождается очень сильными чувствами родителя, вплоть до измененного состояния сознания «у меня в глазах потемнело», «сам не знаю, что на меня нашло» и прочее. Часто потом родитель жалеет, чувствует вину, просит прощения. Ребенок тоже. Иногда это становится «прорывом» в отношениях. Классический пример описан Макаренко в «Педагогической поэме».

Не может быть сымитировано, хотя некоторые пытаются и получают в ответ лютую и справедливую ненависть ребенка в ответ. Отдельные особи еще и себя потом делают главными бедняжками с текстом: «Посмотри, до чего ты довел мамочку». Но это уже особый случай, деформация личности по истероидному типу.

Часто бывает на фоне переутомления, нервного истощения, сильной тревоги, стресса. Последствия зависят от того, готов ли сам родитель это признать срывом или, защищаясь от чувства вины, начинает насилие оправдывать и выдает себе индульгенцию на насилие «раз он слов не понимает». Тогда ребенок становится постоянным громоотводом для родительских негативных чувств.

5. Неспособность взрослого переносить фрустрацию. В данном случае фрустрацией становится несоответствие поведения ребенка или самого ребенка ожиданиям взрослого. Часто возникает у людей, в детстве не имевших опыта защищенности и помощи в совладении с фрустрацией. Особенно если они возлагают на ребенка ожидания, что он восполнит их эмоциональный голод, станет «идеальным ребенком».

При столкновении с тем фактом, что ребенок этого не может и/или не хочет, испытывают ярость трехлетки и себя не контролируют. Ребенка вообще-то страстно любят, но в момент приступа люто ненавидят, то есть смешанные чувства им не даются, как маленьким детям. Так ведут себя нередко воспитанники детских домов или отвергающих родителей. Иногда это психопатия.

На самом деле этот вид насилия очень опасен, так как в приступе ярости и убить можно. Собственно, именно так обычно и калечат, и убивают. Для ребенка оборачивается либо виктимностью и зависимостью, либо стойким отторжением от родителя, страхом, ненавистью.

6. Месть. Не так часто, но бывает. Помнится, был фильм французский, кажется, где отец бил сына как бы за то, что неусердно занимается музыкой, а на самом деле, – мстил за то, что из-за детской шалости ребенка погибла его мать. Это, конечно, драматические навороты, обычно все прозаичнее. Месть за то, что родился не вовремя. Что похож на отца, который предал. Что болеет и «жизнь отравляет».

Последствия такого поведения печальны. Аутоагрессия, суицидальное поведение ребенка. Если родитель так сильно не хочет, чтобы ребенок жил, он чаще всего слушается и находит способ. Ради мамочки. Ради папы. В более мягком варианте становится старшим и утешает, как в том же фильме. Реже — ненавидит и отдаляется.

7. Садизм. То есть собственно сексуальная девиация (отклонение). Вряд ли это новая мысль, но порка очень похожа символически на половой акт. Обнажение определенных частей тела, поза подставления, ритмичные телодвижения, стоны-крики, разрядка напряжения. Не знаю, проводились ли исследования, как связана склонность физически наказывать детей (именно пороть) и степень сексуального благополучия человека. Мне вот сдается, что сильно связаны. Во всяком случае, самые частые и жестокие порки наблюдались именно в тех обществах и институтах, где сексуальность была наиболее жестко табуирована или регламентирована, в тех же монастырских школах, частных школах, где традиционно преподавали люди несемейные, закрытых военных училищах и так далее.

Поскольку в глубине души взрослый обычно прекрасно знает, в чем истинная цель его действий, городятся подробные рационализации. А поскольку удовольствия хочется еще и еще, строгость усиливается все больше, чтобы всегда был повод выпороть. Все это описано, например, в воспоминаниях Тургенева о детстве с мамашей-садисткой. Так что, если кто с пеной у рта доказывает, что бить надо и правильно, и начинает еще объяснять, как именно это делать, да чем и сколько, как хотите, а у меня первая мысль, что у него проблемы на этой самой почве.

Самый мерзкий вариант – когда избиение подается ребенку не как акт насилия, а как, так сказать, акт сотрудничества. Требуют, чтобы сам принес ремень, чтобы сказал потом «спасибо». Говорят: «Ты же понимаешь, это тебе во благо, я тебя люблю и не хотел бы, я тебе сочувствую, но надо». Если ребёнок поверит, система ориентации в мире у него искажается. Он начинает признавать правоту происходящего, формируется глубокая амбивалентность с полной неспособностью к нормальным отношениям, построенным на безопасности и доверии.

Последствия разные. От мазохизма и садизма на уровне девиаций до участия в рационализациях типа «меня пороли — человеком вырос». Иногда приводит к тому, что подросший ребенок убивает или калечит своего мучителя. Иногда обходится просто лютой ненавистью к родителям. Последний вариант самый здоровый при подобных обстоятельствах.

8. Уничтожение субъектности. Описано Помяловским в «Очерках бурсы». Цель – не наказание, не изменение поведения и даже не всегда получение удовольствия. Цель – именно сломать волю. Сделать ребёнка полностью управляемым. Признак такого насилия – отсутствие стратегии. У Помяловского те дети, которые весь семестр старались вести себя и учиться хорошо и ни разу не были наказаны, в конце были жестоко пороты именно потому, что «нечего». Не должно быть никакого способа спастись.

В менее радикальном варианте, представленом во всей дисциплинарной модели, тот же Локк говорит буквально: «Волю ребенка необходимо сломить».

Чаще всего встречаются пункты 3 и 4. Реже 5 и 6, остальное еще реже. На самом деле 2 тоже, думаю, часто, просто про это не говорят, поскольку оно не выглядит проблемой и, наверное, ею и не является.

А вообще, по данным опросов, половина россиян используют физические наказания детей. Такой вот масштаб проблемы.

«Не хочу бить!», что делать?

Бороться с «жестоким обращением с детьми» сегодня тьма желающих, а вот помогать родителям, которые хотели бы перестать «воспитывать» подобным образом мало кто хочет и может.

Я безмерно уважаю тех родителей, которые, будучи сами биты в детстве, стараются детей не бить. Или хотя бы бить меньше. Потому что их Внутренний родитель, тот, который достался им в наследство от родителей реальных, считает, что бить можно и нужно. И даже если в здравом уме и твердой памяти они считают, что этого лучше не делать, стоит разуму ослабить контроль (усталость, недосып, испуг, отчаяние, сильное давление извне, например, от школы), как рука «сама тянется к ремню». И им гораздо труднее себя контролировать, чем тем, у кого в «программе» родительского поведения это не записано и ничего никуда не тянется. Если им все же удается контролировать себя, – это здорово. То же относится к крику, молчанию, шантажу и так далее.

Итак, что же делать родителям, которые хотят «завязать»?

Первое – запретить себе фразы типа «ребенок получил ремня». Особенно меня передергивает от «ему по попе прилетело». Это языковая и ментальная ловушка. Никто сам по себе ничего не получал. И уж точно никому ничего от мироздания не прилетало. Это вы его побили. И под видом «юмора» пытаетесь снять с себя ответственность. Как кто-то написал: «он совершил проступок и получил по попе, – это естественные последствия». Нет. Это самообман. Пока вы ему предаетесь, ничего не изменится. Как только научитесь хотя бы про себя говорить: «Я побил (а) своего ребенка», –удивитесь, насколько вырастет ваша способность к самообладанию.

То же самое с фразами типа «без этого все равно нельзя». Не надо обобщать. Научитесь говорить: «Я пока не умею обходиться без битья». Это честно, точно и обнадеживает.

В той книжке, про трудное поведение, которую я цитировала, главная мысль такая: ребенок, когда делает что-то не так, обычно не хочет плохого. Он хочет чего-то вполне понятного: быть хорошим, быть любимым, не иметь неприятностей и так далее. Трудное поведение – просто плохой способ этого достичь.

Все то же самое справедливо по отношению к родителям. Очень редко кто ХОЧЕТ мучить и обижать своего ребенка. Исключения есть, это то, о чем шла речь в пункте 8, с оговорками – 6 и 7. И это очень редко.

Во всех других случаях родитель хочет вполне хорошего или, по крайней мере, понятного. Чтобы ребенок был жив-здоров, чтобы вел себя хорошо, чтобы не нервничать, чтобы иметь контроль над ситуацией, чтобы не стыдиться, чтобы пожалели, чтоб все как у людей, чтобы разрядиться, чтобы хоть что-то предпринять.

Если понять про себя, чего ты на самом деле хочешь, когда бьешь, какова твоя глубинная потребность, то можно придумать, как удовлетворить эту потребность иначе.

Например, отдохнуть, чтобы не надо было разряжаться.

Или не обращать внимания на оценки посторонних, чтобы не стыдиться.

Или убрать какие-то опасные ситуации и вещи, чтобы ребенку не угрожала опасность.

Или что-то превратить в игру, чтобы контролировать ситуацию весело.

Или сказать о своих чувствах ребенку (супругу, подруге), чтобы быть услышанным.

Или пройти психотерапию, чтобы освободиться от власти собственных детских травм.

Или изменить свою жизнь, чтобы не ненавидеть ребенка за то, что она «не удалась».

А дальше придуманные альтернативные способы пробовать и смотреть, что будет. Не подошло одно, — пробовать другое.

Привычка эмоционально разряжаться через ребенка — это просто дурная привычка, своего рода зависимость. И эффективно справляться с ней нужно так же, как с любой другой вредной привычкой: не «бороться с», а «научиться иначе». Не «с этой минуты больше никогда», – все знают, к чему приводят такие зароки, а «сегодня хоть немного меньше, чем вчера», или «обойтись без этого только один день» (потом «только одну неделю», «только один месяц»).

Не пугаться, что не все получается. Не сдаваться. Не стесняться спрашивать и просить помощи. Держать в голове древнюю мудрость: «Лучше один шаг в правильном направлении, чем десять в неверном».

И помнить, что почти всегда дело в собственном Внутреннем ребенке, обиженном, испуганном или сердитом. Помнить о нем и иногда, вместо того чтобы воспитывать своего реального ребенка, заняться тем мальчиком или девочкой, что бушует внутри. Поговорить, пожалеть, похвалить, утешить, пообещать, что больше никому не дадите его обижать.

Это всё происходит не быстро и не сразу. И на этом пути нужно очень друг друга поддерживать супругам, и знакомым, и просто всем, кого считаете близкими.

Зато, если получается, выигрыш больше, чем все сокровища Али-бабы. Приз в этой игре – разрыв или ослабление патологической цепи передачи насилия от поколения поколению. У ваших детей Внутренний родитель не будет жестоким. Бесценный дар вашим внукам, правнукам и прочим потомкам до не знаю какого колена.

www.pravmir.ru

Читать онлайн «Сборник рассказов о порке» — RuLit

Слышу скрежет ключа в замочной скважине, ну вот и все. Уже совсем скоро я буду визжать от боли в «комнате под лестницей». Я так подозреваю, что раньше там была спальня моих родителей. Это просторная квадратная комната с прекрасным видом из окна, отделана красным деревом, в ней очень тихо и звуки, раздающиеся в этой комнате, не слышны больше ни в одной точке нашего просторного дома. Здесь же есть своя туалетная комната.

Отец мой умер много лет назад, и я его почти не помню – мне было всего 5 лет, когда это случилось. Мы с мамой живем на втором этаже, слуги занимают левое крыло первого этажа. А с этой комнатой я познакомилась, когда пошла в школу, хотя, впрочем, не совсем сразу.

Дело было так: я получила запись в дневнике – не выучила стихотворение, я даже и предположить не могла, чем это мне грозит! Мама, конечно, предупреждала меня, что учиться я должна только на «Отлично», что у меня есть для этого все данные и все условия, что она одна занимается бизнесом, тяжело работает, не устраивает свою личную жизнь – и все это ради меня. От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время. Вот я и «распределила» – заигралась и забыла! Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!

Но каково же было мое удивление, когда через несколько минут, мать пришла, а в руках у нее был коричневый ремешок! Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз. От страшной, не знакомой боли я взвыла, и быстренько перекатилась на другую сторону и заползла под кровать. Это произошло мгновенно, я сама от себя этого не ожидала! И как она не кричала, не грозила – я до утра не вылазила от туда. Там и спала. От страха не хотела ни есть, ни пить, ни в туалет.

По утрам мать рано уезжала, а мной занималась няня. Няня покормила меня и проводила в школу. Целый день я была мрачнее тучи, очень боялась идти домой, но рассказать подружкам о случившемся – было стыдно. Уроки закончились, и о ужас! За мной приехала мать.

Поговорив с учительницей, она крепко взяла меня за руку и повела к машине. Всю дорогу мы ехали молча. Приехав домой, я, как всегда, переоделась в любимые джинсики, умылась и пошла обедать, пообедала в компании мамы и няни и, думая, что все забылось, пошла делать уроки. Часа через два, когда с уроками было покончено, в мою комнату вошла мать, и спокойным голосом рассказала мне о системе моего воспитания, что за все провинности я буду наказана, а самое лучшее и правильное наказание для детей – это порка, так как «Битье определяет сознание», и, что моя попа, создана специально для этих целей. Если же я буду сопротивляться ей, то все равно буду наказана, но порция наказания будет удвоена или утроена! А если разозлю её, то будет еще и «промывание мозгов».

Потом она велела мне встать на четвереньки, сама встала надо мной, зажала мою голову между своих крепких коленей, расстегнула мои штанишки, стянула их вместе с трусами с моей попки и позвала няню. Няня вошла, и я увидела у неё в руках палку с вишневого дерева. Конечно, я сразу все поняла! Стала плакать и умолять маму не делать этого, но все тщетно. Через пару секунд – вишневый прут начал обжигать мою голую, беззащитную попу страшным огнем. Мать приговаривала – выбьем лень, выбьем лень. А я кричала и молила о пощаде! Меня никто не слышал. Но через некоторое время экзекуция прекратилась. Моя попа пылала, было очень-очень больно и обидно, я плакала и скулила, но отпускать меня никто не собирался. Мама передохнула, и сказала, что это я получила 20 ударов за лень, а теперь будет ещё 20 за вчерашнее сопротивление. Я просто похолодела от ужаса! А вишневый прут опять засвистел с громким хлопаньем опускаясь на мою уже и без того больную попу. Я уже не кричала, это нельзя было назвать криком – это был истошный визг, я визжала и визжала, мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Что я больше не выдержу и сейчас умру!! Но я не умерла…

Порка закончилась, и меня плачущую, со спущенными штанами, держащуюся за попу обеими руками, повели в ванную комнату. Няня велела мне лечь на живот на кушетку, я легла, думала, что она сделает мне холодный компресс, думала, что она меня пожалеет, но не тут-то было.

Она стянула с меня болтающиеся джинсы и трусы и заставила встать на четвереньки, я взмолилась и взвыла одновременно! Думала, что меня снова будут пороть.

Но, как оказалось, мне решили «промыть мозги»! Мне стало еще страшнее! Я не могу передать словами свой ужас от неизвестности и боязни боли! В тот же момент в дырочку между половинками моей истерзанной попы вонзилась и плавно проскользнула внутрь короткая толстая палочка, я закричала, больше от страха, чем от боли, а мама с няней засмеялись. В меня потекла теплая вода, я почти не чувствовала её, только распирало в попе и внизу живота, а я плакала от стыда и обиды. Через некоторое время страшно захотелось в туалет. Но мне не разрешали вставать, а в попе все еще торчала эта противная палочка, а няня придерживала её рукой. Наконец мать разрешила мне встать и сходить в туалет.

Это наказание я помнила очень долго.

Я всегда во-время делала уроки, все вызубривала, выучивала. Часами сидела за уроками. Я всегда была в напряжении и страхе. Повторения наказания я не хотела. Так прошло три года. Начальную школу я закончила блестящей отличницей с отличным поведением. Мама была счастлива!

Вот я и в пятом классе. Новые учителя, новые предметы. Первая двойка по английскому языку…

Дома я все честно рассказала маме, и была готова к наказанию. Но в тот вечер наказывать меня она не стала. Я думала, что она изменила свою тактику моего воспитания. Сама я стала очень стараться и скоро получила по английскому четверку и две пятерки!

Неожиданно в нашем доме начался ремонт, как оказалось, в комнате, о существовании которой я не подозревала. Она располагалась под лестницей и дверь её была обита таким же материалом, как и стены, поэтому была не заметной. Через неделю ремонт закончился. Привезли какую-то странную кровать: узкую, выпуклую, с какими-то прорезями и широкими кожаными манжетами. Тогда я думала, что это спортивный тренажер – мама всегда заботилась о своей фигуре.

Еще дня через три меня угораздило получить тройку по математике и знакомство с «комнатой под лестницей» состоялось!

Вечером, после того, как мать поужинала и отдохнула, она позвала меня в новую комнату. Комната была красивой, но мрачной. В середине комнаты стояла странная кровать. Мама объяснила мне, что теперь эта комната будет служить для моего воспитания, то есть наказания. Что кровать эта – для меня. На неё я буду ложиться, руки и ноги будут фиксироваться кожаными манжетами так, что я не смогу двигаться, а попа будет расположена выше остальных частей тела. В общем – очень удобная конструкция, да еще и предусмотрено то, что я буду расти. Вот какую вещь купила моя мама! Она определенно гордилась этим приобретением, как выяснилось, сделанным на заказ! Потом она показала мне деревянный стенд. На нем был целый арсенал орудий наказания! Черный узенький ремешок, рыжий плетеный ремень, солдатский ремень, коричневый ремень с металлическими клепками, красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва, желтый толстый плетеный ремень, тоненькие полоски кожи собранные на одном конце в ручку (как я потом узнала – плетка), ремень из грубой толстой ткани защитного цвета.

Потом мы пошли в ванную комнату. Здесь мама показала прозрачное красивое корытце, в котором мокли вишневые прутья из нашего сада – это розги, сказала она.

www.rulit.me

Наказания юношей за мастурбацию. Гувернантки действуют… | CBTslave.tk

Автор: Госпожа Березовая

Рассмотрим теперь некоторые наказания, применяемые во времена викторианской эпохи короля Эдуарда.

Львиная доля представленных ниже сведений, в то время, распространялась в виде доступных всем «Руководств по наказанию» и закрытых пособий, которые выдавались гувернанткам и няням учебных заведений.

У авторов были некоторые отличия в подходе, но основные рекомендации и процедуры наказаний за нарушения правил были очень схожи.

Простые наказания применялись сразу после выявления актов онанизма. Виновный получал несколько хлестких ударов по ладоням рук линейкой или кожаным ремешком. Или же располагался на коленях гувернантки и получал непродолжительную, но интенсивную порку ягодиц.

Гувернантка порет джентльмена

Существовали и предварительные формальные дисциплинарные процедуры, предшествующие жесткому наказанию. Например, обязанность исписать листы бумаги повторяющимися строками текста и вовремя предоставить работу гувернантке.

Гувернантка могла поручить писать строки после основной экзекуции, пока горящие ягодицы не дают мальчику забыть о совершенном проступке.

Текст был примерно такой:

«Я не буду ласкать себя руками или любым другим образом, чтобы не стать плохим.»

или

«Онанизм является корнем всех зол и приводит к пьянству и к развитию других форм пороков. Поэтому я отказываюсь от этой отвратительной привычки.»

Надпись: Я не буду мастурбировать в классе

Для лечения онанизма применялись специальные удерживающие устройства. Они решали сразу две задачи — это и дисциплинарное наказание и предотвращение доступа к гениталиям юного мастурбатора.

Приведем некоторые примеры наказаний за онанизм.

Пальцевые зажимы

Деревянное устройство сжимало вместе все пальцы обеих рук (или только большие пальцы). Давление на пальцах могло быть увеличено подтяжкой винтов, которые удерживали верхнюю и нижнюю планки. Жертва должна была сидеть на низкой табуретке со связанными лодыжками.

Зажимы для пальцев

Орудие со жатыми пальцами привязывался к столу перед провинившимся. Парня оставляли одного на несколько часов. Он испытывал нарастающий дискомфорт в руках, ногах и ягодицах, и не имел возможности прикоснуться к грешным органам.

Прямая осанка

Наказание выполнялось под надзором гувернантки. Провинившийся снимал брюки и исподнее, вставал коленями на табурет, туловище прямое, осанка ровная, руки за головой.

Гувернантка садилась рядом с деревянной линейкой в руках и кожаным ремешком. Если половой член вставал, то гувернантка била по нему линейкой пока тот не опадал.

Порка молодого мужчины

Если парень убирал руки от головы или отклонялся от исходной позы, то воспитательница резким ударом ремня по голому заду возвращала юношу на место.

Для молодого человека такое наказание было очень унизительным и крайне резким, даже если оно выполнялось непродолжительное время.

Вакуумная пытка

Сначала гениталии смазывали смесями из перца, грушанки, горчичного семени и других жгучих веществ. Потом, в специальный стеклянный сосуд (вроде увеличителей пениса из сексшопа) помещали половой член. Горлышко колбы плотно прижимали к лобку. Из сосуда при помощи насоса откачивали воздух. Пенис набухал, его чувствительность возрастала и дискомфорт от жжения усиливался.

Вакуумная пытка гениталий

Если наказываемый предпринимал попытки избавиться от колбы, прежде чем это позволит гувернантка, то мальчик получал дополнительное наказание.

Проявление огромного самообладания требовала от подростка необходимость сохранять неподвижность тела в ходе наказания. Гувернантка пристально следила за провинившимся в процессе пытки и это было очень унизительно.

Жгучий компресс

Использовался мешочек из мягкой кожи с завязывающейся тесемкой. Мешочек заполнялся жгучей смесью (перец, грушанка и т.п.), и одевался на пенис и мошонку.

Парня привязывали за руки и ноги к кровати лицом вверх, и он беспомощно и беспощадно страдал от жжения половых органов.

Из воспоминаний гувернантки:
«Через час крики в комнате стихли, и железная кровать постепенно перестала скрипеть. Еще через 40 минут я вошла в комнату проверить его. Мешочек был на месте, а он спал беспокойным сном. Он все еще послушно сжимал в руке ротанговую трость. Трость должна была встретиться с его задом завтра, в случае самовольного снятия компресса.»

Повязка из лошадиных волос

Повязка надевалась на ночь для предотвращения актов мастурбации и в качестве наказания. Материя из конских волос плотно соприкасалась с пахом и верхней частью бедер. Конский волос доставлял дискомфорт половым органам подростка в течении всей ночи.

Для фиксации ткани использовалась веревка. Её туго завязывалась вокруг талии и её узел, иногда, запечатывался сургучом. Это гарантировало, что наказываемый не сможет тайком снять своеобразный памперс. Мастурбатора ждала долгая бессонная ночь.

Наказания за самовольное снятие повязки были очень тяжелыми.

Щетинистый ящик

Ящик изготовлялся из толстой коровьей или свиной шкуры. Продолговатая коробка составлялась из двух частей. Первая была в виде гармошки, а в другой было полукруглое отверстие, позволяющее вложить в коробку пенис и яички. После помещения гениталий в отверстие, фиксирующий ремешок плотно затягивался, коробка замыкалась, тем самым предотвращая мастурбацию и любой доступ к половым органам. Длинная щетина борова, которая была вывернута наизнанку, вызвала огромные мучения.

Такие устройства надевались на ночь. Как побочный эффект, они отлично сохраняли следы эякуляции или поллюции. За ночные выбросы семени (в том числе случайные и непроизвольные) предусматривались отдельные наказания.

В утреннюю обязанностей гувернантки входили осмотры кровати и ящика на предмет обнаружения признаков мастурбации или произвольного семяизвержения. Щетинистый ящик использовался и в качестве наказания за онанизм и в качестве превентивной меры.

Связывание локтей

Кисти молодого мужчины связывались за спиной. Руки до локтя  заключались в длинный узкий брезентовый мешок. По всей длине мешка находилась шнуровка, которая затягивалась и сводила локти вместе. Это была суровая и тяжелая форма сдерживания.

Парень со связанными локтями

Жесткая порка

Толстый кожаный мешок надевался на половые органы. На талию надевался поясной ремень. Еще один ремень, в форме клина шириной в несколько сантиметров, широким концом прикреплялся спереди к поясному ремню и пропускался между ног. Гувернантка хваталась за мошонку и кончик пениса и тоже протягивала их между ног. Далее ремень протягивался между ягодицами, туго натягивался и защелкивался сзади на поясном ремне. Ремень затягивали плотно, но не слишком сильно, иначе давление ремня вызывало сильную боль в яичках.

Кожаный мешок на пенисе и мошонке обеспечивал защиту гениталий от случайных повреждений во время порки березовыми розгами. Клиноподобный ремень раздвигал и выпячивал ягодицы, давая удобный доступ к попе молодого человека березовой розге, кнуту или трости.

Наказание молодого мужчины

Жертву также могли привязывать с раздвинутыми ногами и интенсивно выпороть по чувствительным местам внутренней поверхности бедер, не опасаясь причинить ущерб гениталиям, защищенных мешком.

Такой «костюм» использовали не только для порки, но и как самостоятельное ночное устройство сдерживания от мастурбации. Руки с манжетами закреплялись к поясному ремню, что делало невозможным снять «доспехи» самостоятельно и потрогать гениталии.

Ритуалы наказаний

Тогдашние руководства по дисциплинарному воспитанию буквально пропитаны особым вниманием к деталям с акцентом на причинение боли. На эффективных и регламентированных телесных наказаниях основывалось управление в викторианских домах. В дальнейшей жизни молодые джентльмены, испытавшие на себе строгие регламенты, должны были применить те же принципы для развития Британской империи. Порядок и дисциплина были лейтмотивом викторианской эпохи.

Скамья для порки юношей

В богатых поместьях не редко отводились отдельные комнаты для наказаний, которые оформляли в аскетично-угнетающем стиле. На гувернантку возлагалось обязанность приобрести комплект мебели и атрибутику для выполнения суровых наказаний. В комнате наказаний обязательно должна была находиться подходящая мебель для порки или специально изготовленная скамья с фиксирующими ремнями.

Станок для порки юношей

Основными орудиями, перечисленными в руководстве по наказанию, были: деревянная расческа, кожаный ремень (тоуз), ротанговая трость, березовая розга, хлыст, кнут, стек, падл.

Обязательно велись письменные отчеты о наказаниях. Это считалось необходимым. Записи о проступках и приговорах делались в книгах (журналах) наказаний (punishment book). Это позволяло отслеживать успехи в корректировке поведения от применения конкретного наказания и назначать более серьезные наказания за повторные нарушения дисциплины. Наказуемый был обязан вслух прочитать и подписать запись в журнале после порки.

Наказания были очень формализованы и всячески обставлены различными ритуалами.

Тетя шлепает непослушного племянника

Хорошая гувернантка понимала выгоду от душевных мучений и беспокойства, вызванных длительным ожиданием порки и осознанием её неизбежности. Рекомендовались письменные оповещения о назначенном наказании. Приведем пример, рекомендованный гувернанткам в одной из инструкцией по воспитанию:

«Оповещение о наказании должно быть запечатано в конверте, который с содроганием будет открыт воспитанником. На конверте следует крупно написать имя джентльмена, а сам конверт положить на видное месте, а не отдавать лично в руки. Волнение у нарушителя начнется уже с момента обнаружения конверта…»

В руководстве приводится и текст подобной записки:

«Дорогой Том,
тебе следует быть в моем кабинете завтра ровно в шесть часов вечера. Открой шкаф и возьми прут, который я выбрала для твоего наказания – на нем повязана красная ленточка.

Положи трость на полку возле скамьи для порки. Сними штаны и нижнее белье, и аккуратно сложи их в углу комнаты. Отвяжи ленту от трости и повяжи её плотно вокруг органа, который произвел извержение семени.

Встань и стой перед скамьей. Положи руки на голову и жди моего прибытия. Не увеличивай тяжесть своего наказания, ерзая, пока ты ждешь, или, не выполнив эту инструкцию в точности.

Наказание, которое я намерена дать тебе, будет достаточно суровым.

Твоя гувернантка».

cbtslave.tk

Все рассказы про: «порка ремнем за непослушание» — Эротические рассказы

Результатов: 1000

Моя сестру зовут Алина и как-то раз она  решила прогулять уроки в понедельник. Узнав от друга, что она пропустила 2 контрольные я решил ее наказать. Когда она пришла со школы я не подавал признаков что я знаю о Ее прогуле. Когда мы сели обедать я стал расспрашивать Ее о школе и не было ли контрольных. Она отвечала что сегодня был обычный скучный день. Тогда я решил поймать Ее на лжи.  -Ваш класс не предупреждали о возможных контрольных работах? Она немного растерялась и ответила немного …

Из троих моих парней Юра был самым умным и эрудированным. Он учился в универе на юрфаке. Что его связывало с остальными друзьями — ПТУ-шниками, непонятно. Но, Олег, как лидер этой неформальной группы, часто пользовался Юркиными мозгами для своих целей. Оставаясь со мной наедине, Юрка часто расспрашивал о моей жизни — о работе, семье, сыне. Оказалось, что они с моим сыном учатся в одном универе, только на разных факультетах. Мне льстило такое внимание к моей личной жизни, и я без утайки раскрывался перед …

причиняло сильную боль, но потом она притупилась, а может быть просто я привык. Я лишь стонал, стиснув зубы. Минут через пять он замер. Затем член во мне запульсировал. Он кончил. Вышел из меня, шлёпнул по ягодице, которая после порки ремнём, и так горела, и отошёл. Тут же его место занял следующий: через некоторое время острая боль от толчков в попе, превратилась в постоянную но тупую… Во мне как будто двигался какой то поршень… Я уже не стонал, просто молчал. Сознания я не терял, просто как то …

Девушке стало так больно, что перед глазами всё поплыло. Она услышала разозленный голос второй учительницы, Оксаны Николаевны: — Мы тут с тобой не играем, нечего нас дразнить! — Эй, полегче! Она всё-таки моя малышка, я поиграть не против. — Светлана Сергеевна была крайне возбуждена сложившейся ситуацией. — Ведь верно, Вероника? Что ты ради меня сделала бы, а? — Я на всё готова, я очень вас хочу!! — потеряв всякое смущение, проговорила испуганная, но изнывающая от …

уже давно привык, что таким образом она мне затыкает рот, чтобы я не так громко орал. Рот заткнут и я слышу характерный свист розги… Трудно описать все мои жуткие ощущения в момент порки. Я пытаюсь орать, я пытаюсь увернуть задницу от удара, но тогда, она сразу зажимает мою голову между ног, и я полностью в её власти. После пятидесяти ударов, когда я весь иссеченный молю о пощаде своим бессвязным мычанием с трусами во рту, она испытывает мощный оргазм и с легким стоном валится в кресло напротив, далее …

и я её естественно не стал больше стегать ремнём. Во время падения её халат опустился, и закрыл покрасневший зад. Встав с пола, и потирая одной рукой колени, и другой свою попу, испуганно посмотрела на меня. Сквозь слёзы Вероника сказала: — Что понравилось меня бить по попе. Хочешь продолжить. Подойдя к ней, я обнял её, и, гладя рукой по отшлёпанному, и битому ремнём два раза мягкому месту, сказал: — Солнышко моё. Я не хотел доводить тебя до такого состояния. Но зачем ты врёшь мне. И при чём уже …

а второй погладил грудь, ощущая, как сильно бьется её сердце. Наклонился к её шее, как будто примериваясь укусить. — А может, мне сделать шлюху из тебя? — шепнул на ухо, проводя рукой по её плоскому, вздрагивающему животу, — чтобы терлась об меня, упрашивая взять тебя? — Я… никогда… не попрошу тебя… — Я буду пороть тебя, а ты будешь вся мокрая от желания, — тихо продолжал он, в доказательство забираясь пальцами в её лоно, — будешь кончать от моего прикосновения… Роксана зажмурилась. Замирая от …

sexlib.org

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *