Стыдливость и смущение больных: Стыд. Стыдливость. Смущение.

Сущность понятия. Смущение определяют как замешательство, ощущение неловкости. У маленьких детей смущение возникает без видимой причины, при обращении к ним незнакомых людей. У взрослых смущение возникает в результате расхождения между тем, как человеку хочется выглядеть, и тем, как он действительно выглядит при неожиданной, помимо его желания, и неуместной ситуации, когда он «теряет свое лицо».

Проявления смущения. При смущении люди смотрят в сторону от других или опускают глаза, а малыши прячутся за платье или юбку матери; при этом некоторые из них украдкой посматривают на смутившего их человека. Характерным для смущения считается наличие легкой улыбки, пробегающей по лицу человека, или нервного и глупого смеха (в чем проявляется отличие от стыда), а также нарушение плавности движений и речи (Edelman, Hampson, 1981). Явным признаком смущения является покраснение лица (смутившийся человек говорит: «Ты вогнал меня в краску»), взгляд в пол. При наличии этих признаков в обыденной речи говорят «человек сконфузился». У взрослых смущение может вызываться как неудачей в каком-нибудь деле, так и удачей.

Смущение стало предметом систематических исследований сравнительно недавно (Goffman, 1967; Modigliani, 1968). Гофман не очень удачно, с моей точки зрения, определяет смущение как выражение мнения о том, что другие люди будут думать о нас или о наших действиях как несоответствующих ситуации. Такая формулировка скорее объясняет причину смущения (и то имеющую место скорее у достаточно взрослых людей, а не у маленьких детей), но не сущность смущения как эмоционального состояния. Гофман пишет, что, проявляя смущение, мы как бы извиняемся перед другими за реальную или возможную ошибку. По этому автору функция смущения состоит в том, чтобы показать «правильность» субъекта, возможность иметь с ним дело, так как он способен к коррекции собственного поведения.

Борг с коллегами (Borg et al., 1988) рассматривают смущение как вид стыда, а Эделман (Edelman, 1985) — как вид социальной тревожности из-за предполагаемого отрицательного впечатления окружающих.

Для появления смущения необходима публичная неудача в сохранении собственного лица, которая воспринимается как угроза репутации, «социальному Я» при негативной оценке окружающими (Silver et al., 1987; Crozier, Burnham, 1990; Parrot, Harre, 1996). Поэтому самая большая степень смущения наблюдается в том случае, если человек терпит неудачу в группе. При неуспехе в одиночной ситуации смущение бывает выражено слабо вследствие предполагаемого отсутствия других (Modigliani, 1971). Хотя смущение является эмоцией общения, связи между застенчивостью и общительностью либо не существует, либо она очень слабая (Crozier, 1986). Правда, В. Крозье отмечает, что у таких людей есть проблемы в общении с незнакомыми людьми, что делает вышеприведенный вывод этого автора сомнительным.

Переживание смущения часто протекает на фоне, с одной стороны, интереса к людям, а с другой — страха перед социальным взаимодействием. Поэтому Э. Шо-стром называет стеснительность странной эмоцией, которая обозначает одновременно тенденцию к созданию контакта и избеганию его. В результате она мешает человеку, ограничивая его свободу. С другой стороны, смущение мотивирует нормативное социальное поведение (Keltner, Buswell, 1997). Крозье (Crozier, 1990) отмечает, что человек, не способный смущаться, лишен важного человеческого качества, характеризующего чувствительность и способность к заботе.

Можно испытывать смущение и за другого человека, близкого и даже незнакомого нам. Так, мать может смутиться за нетактичное высказывание своего малыша по отношению к гостю («эмпатическое смущение»).

Имеется точка зрения, что смущение — преимущественно подростковая эмоция (Parrot, Harre, 1996), но нельзя забывать и про детей младшего возраста, проявляющих застенчивость при встрече с незнакомыми людьми, когда к ним обращаются или когда о них говорят. И тем более вызывает сомнение позиция Гриффин (Griffin, 1995), согласно которой о смущении у детей можно говорить только с 78-летнего возраста, когда они начинают давать определение смущения как осознаваемого нарушения социальных стандартов в присутствии других людей, оценивающих эти нарушения. Вряд ли 2-3-летний ребенок, стесняющийся чужих людей, думает о чем-то подобном.

Причины смущения. П. Пилконис и Ф. Зимбардо (Pilkonis, Zimbardo, 1979) опросили молодых людей о причинах, вызывающих смущение, неловкость. Полученные ими результаты представлены в табл. 8.1.

Таблица 8.1. Частота встречаемости причин, вызывающих застенчивость

Смущение возникает всякий раз, когда какие-то ключевые элементы трансакции неожиданно и явно дискредитированы хотя бы для одного участника взаимодействия. В результате последний оказывается неспособным к дальнейшему исполнению роли. Более того, смущение заразительно. Оно распространяется, лишая и других людей способности действовать.

В ходе содержательного анализа смущения мы классифицировали все примеры, по возможности сохраняя такими, какими они были нам представлены. Было выделено более семидесяти четырех категорий, среди которых различались промахи между друзьями, публичные промахи, разоблачение лжи, ситуации, когда человек был застигнут врасплох, использование неверных названий, забывание имен, оговорки, обнажение тела, вторжение в личную зону других, неконтролируемый смех, опьянение в присутствии трезвых (или наоборот), потеря контроля над физическими процессами и внезапное осознание унижения и других оскорбительных действий. Дальнейшее исследование этих категорий показало, что большинство из них могут быть включены в три основные группы: (1) несоответствующая идентичность; (2) потеря самообладания; (3) нарушение ожиданий людей относительно друг друга в социальных трансакциях.

ГроссЭ., СтоунГ. П., 2001, с. 195–197.

Типы смущения. Льюис (Lewis, 1995) пишет о двух видах смущения: один связан с осознанием себя и своего поведения, а другой — также и с оценкой себя на соответствие социальным нормам и правилам. В результате чего возникает переживание смущения, подобное стыду. Из того факта, что исследователи смущения выявили разные его проявления, К. Изард выводит два типа смущения — социальное и личностное. Первое связано с обеспокоенностью человека тем, какое впечатление он производит на людей, насколько он сможет соответствовать их ожиданиям. При втором типе основной проблемой является субъективное чувство дискомфорта, само переживание смущения. Мне такое деление представляется несколько искусственным: ведь первое не исключает второго.

Состояние смущения, вызванное сознанием собственной несостоятельности, было исследовано в ходе интересного эксперимента, поставленного А. Модильяни. Он провел серию различных «соревнований», некоторые участники которых, сами того не подозревая, должны были выступить плохо и подвести таким образом всю команду. Те, кто испытал горечь поражения на глазах у других, были очень смущены, гораздо больше тех, кому посчастливилось потерпеть неудачу не на публике. Последние переживали не слишком сильно, да и то главным образом потому, что об их неудаче вскоре предстояло узнать другим. Те, кто был смущен очень сильно, предпринимали огромные усилия для того, чтобы восстановить чувство собственного достоинства и вернуть уважение других членов команды. Модильяни отметил шесть тактических приемов, используемых для этого:

• Стремление перевести внимание на другое («Сколько мне еще ждать, у меня вскоре назначена встреча?»).

• Стремление оправдаться («Лампы дневного света мешают мне сосредоточиться»).

• Стремление показать другим свои достоинства («Вообще-то теннис — не мой конек, я люблю шахматы»).

• Стремление отвергнуть саму идею соревнования («Что толку есть палочками, когда рядом лежит вилка»).

• Отрицание своего поражения («Попробуй-ка ей угоди»).

• Желание встретить поддержку («Надеюсь, я не слишком подвел вас, ребята?»).

Таким образом, ключевой характеристикой смущения выступает беспокойство человека о своем внешнем имидже, обусловленное повышенным вниманием к нему в ситуации реального действия. Причину смущения помогает объяснить идея Я-концепции: представление о себе включает не только то, «что я думаю о себе», но и то, «что, как мне кажется, другие думают обо мне». Если я чувствую, что уважение окружающих ко мне падает, это тревожит меня. Однако угроза Я-концепции человека может быть сведена к минимуму, если те, кто наблюдал стрессовую ситуацию, дают знать, что случившееся не повлияет на их отношение к «пострадавшему». Для того чтобы помочь партнеру преодолеть смущение, можно использовать определенные коммуникативные приемы. В нашем примере такая помощь могла бы принять следующие формы:

• снижение важности произошедшего: «Не беспокойтесь, ничего не случилось, пролитый кофе — такая мелочь по сравнению с тем, что мы обсуждаем»;

• указание на смягчающие обстоятельства: «Трудно удержать чашку, сидя на таком расшатанном стуле»;

• воспоминание о собственном опыте подобных ситуаций: «Не переживайте, со мной тоже происходит нечто подобное, когда я увлечен какой-нибудь идеей».

Со своей стороны, для восстановления статус-кво смущенный человек может либо обратить происшествие в шутку, либо прибегнуть к извинению или каким-то иным способам, например из описанных выше.

Куницына В. Н, Казаринова Н. В., Погольша В. М., 2001, с. 224–225.

Легкость возникновения смущения характеризует эмоциональное свойство личности, называемое застенчивостью (см. раздел 4.6).

Читать книгу целиком

Следующая глава >

Стыд, вина, унижение. Комплекс неполноценности

 Психология стыда. Унижение и мазохизм

Комплекс неполноценности

Так называемый комплекс неполноценности очень тесно связан с беспокойством, вызываемым стыдом. Поэтому следует осмыслить данное понятие, ставшее частью нашего повседневного языка.

Оно основано на идее, что определенные части личности оцениваются как ущербные (я могу ощущать себя уродливым, невежественным, бесталанным, небольшого роста, толстым, непопулярным и т. д.). Такие мысли сопровождаются сильным чувством недовольства собой, даже ненависти к самому себе. Зависть и ревность тоже играют свою роль.

Мы завидуем всем тем, кому, похоже, улыбнулась судьба. Мы невольно сравниваем себя с другими, особенно с теми, кого считаем во многом лучше нас. Кажется, что эти люди взирают на нас пренебрежительно, вызывая чрезвычайно неприятное чувство стыда. Для того чтобы избежать такого болезненного состояния, а также зависти и ревности, человек зачастую использует защитный механизм идеализации. Если я водружаю Других на пьедестал, на котором они кажутся особенными и недосягаемыми, то я могу принять их превосходство, Я могу восхищаться ими потому, что неординарность выносит их за рамки выдуманного или реального соперничества.

Для людей с острым чувством собственной неполноценности открытое соперничество часто связано со стыдом. Участие в том или ином соревновании может выявить самонадеянную переоценку самого себя. Поэтому чувство соперничества маскируется стыдом. Но как преодолеть тяжкое чувство собственной неполноценности? Большей частью только неудовлетворительные или нереалистичные средства приходят нам на ум.

Например, мы рассуждаем так: «Если бы только я не был таким забитым, если бы только я был находчивее, привлекательнее, умнее, стройнее. Если бы только у меня не было такого безобразного носа или плохой кожи».

   За такими желаниями изменения в лучшую сторону обычно скрывается идеальный придуманный образ самого себя, суть которого не так легко ухватить. Реально же мы чувствуем лишь угнетающее расхождение между придуманным образом, который нам хотелось бы воплотить, и нашим чувством несоответствия на его фоне. Иногда такой придуманный образ проявляется через проекции. Идеализация — не всегда только защита. Иногда мы проецируем наш эго-идеал на других в надежде хоть чуть-чуть «влезть в их шкуру» или хотя бы стать похожими на них,
Кто устанавливает стандарт, по которому я меряю свое достоинство или его отсутствие?

Когда кто-то испытывает чувство собственной неполноценности, он принимает этот стандарт безоговорочно, покорно воспринимая его, как указание неоспоримо авторитетного знатока. Но, по-моему, этот эксперт сам нуждается в изучении; неоспоримые стандарты обычно являются следствием отношений, интернализированных в детстве. Как мы увидим позднее, одной из задач психотерапии является переоценка этого одобряющего/осуждающего авторитета. Большую свободу можно ощутить, обнаружив бессознательные связи между таким авторитетом и системами ценностей, воплощенными в значимых других из нашего прошлого.
Во многих случаях такой осуждающий авторитет соответствует не только интернализированной системе родительских ценностей, но и грандиозной самости. Это особенно справедливо, когда доминирует некоторый перфекционизм: «Кем бы я не был, чего бы я не достиг — это не будет достаточно хорошим».

Поиск совершенства становится тогда всепоглощающим занятием, хотя этот первоначальный запал улетучивается при малейшем разочаровании. Любое проявление своих недостатков становится причиной стыда, толкая человека в пучину унижения и ненависти к себе. В то же самое время он стыдится даже иметь желание когда-нибудь достичь чего-то выдающегося.
Здесь мы могли бы остановиться и задать вопрос — всегда ли в основе комплекса неполноценности лежат невыполнимые требовании внутреннего судьи? Не может ли это также быть осознанием своей реальной неадекватности, тем самосознанием, которое могло бы подсказать личности воспользоваться полезными обучающими программами? В чем различие между комплексом неполноценности и пониманием своей «действительной» неполноценности, причем и то и Другое может вызывать стыд? Другими словами, что является критерием нашей оценки?
Аналитическая психология Юнга считает, что критерий (от греческого krites — судить) в конечном итоге имеется у каждого из нас. Если мы научимся слушать внимательно, то сможем различить что-то наподобие «голоса» внутренней Самости и выработать восприимчивость к тому, что «звучит» для нас как истинное. Такой внутренний голос не бывает громким, и может зазвучать только после многих «проб и ошибок». С практической точки зрения лучше всего рассмотреть различные интерпретации чувства собственной неполноценности и учитывать материал сновидении, если они есть. Тогда мы сможем обнаружить, является ли ощущение неполноценности отдельных своих частей правильным. Приведут ли наши несовершенства к комплексу неполноценности, зависит от отношения к своим недостаткам и от того, вызовут ли специфические недостатки — ума, тела, характера — глобальную отрицательную самооценку.

Одной из характеристик комплекса неполноценности является то, что он, как магнит, притягивает к себе большую часть психического опыта, подчиняя его своей «силе». (Jung 1939; Jacoby 1959, Kast 1980).

Другими словами, мы не только воспринимаем свои ограничения и недостатки очень болезненно, пытаясь исправить их или примириться с ними; признание отдельного дефекта может оказывать влияние на весь наш внутренний настрой. Мы также должны учитывать возможность, что люди с бессознательной потребностью в причинении себе боли будут выискивать у себя настоящие недостатки для оправдания чувства полной неудовлетворенности собой. Комплексы имеют архаические корни. Следовательно, когда они начинают доминировать, то передают отношение «все или ничего». Осознание конкретных специфических недостатков перерастает затем в убежденность в своей полной ничтожности — благодатную почву для склонности к стыду.
Общеизвестно, что К. Г. Юнг разработал типологию отношений (экстравертированность и интровертированность) и функций сознания (мышление, чувство, интуиция и ощущение) (Jung, 1921). Он пришел к выводу, что все эти установки и функции нам нужны в жизни, но мы никогда не сможем развить их все в равной степени. В большей степени мы развиваем ту функцию, которая ближе всего нашим врожденным талантам (так называемая «основная» или «главная» функция, наряду с вторичной или «дополнительной» функцией). К.Г. Юнг назвал функцию, которая осталась самой неразвитой и не недифференцированной, «низшей» функцией.
Мы не можем провести здесь исследование, до какой степени теория типов Юнга все еще верна. Тем не менее, именно концепцию низшей функции я считаю относящейся к настоящей теме. Неадекватное или неправильное поведение относится к психической области, описываемой низшей функцией. Например, если я знаю, что мышление является моим слабым местом, то мне придется жить с сознанием того, что острая, как бритва, логика — не мое оружие, что я всегда проигрываю в шахматы, что чувствую себя глупо и приниженно за компьютером. Моей основной функцией, соответственно, будет чувство, а моей силой — разборчивость и способность оценивать и взвешивать дело со всех сторон. И возможно у меня будет к тому же особый талант эмпатии.
В дружеских отношениях иногда может наблюдаться следующая динамика: человек А чувствует себя ущемленным рядом с партнером Б потому, что первый всегда придерживается реальных фактов и конкретных вещей, в то время как его друг Б, похоже, быстро улавливает внутренние скрытые качества людей, их мысли, мотивации и манеру поведения. Но, затем и сам человек Б сталкивается с трудностью при ориентации в здесь и теперь возникающей ситуации, в организации своего времени и упорядочивании своей жизни. Он имеет склонность отдавать эти функции партнеру А, потому что в них — его сила. В этом случае партнер А имеет дело с «низшей» функцией ощущения партнера Б, сам же партнер А способен использовать свои ощущения очень дифференцировано. Основной функцией партнера Б является интуиция.
Такая стереотипная схема должна служить примером проявления низшей функции. Что мне хотелось бы подчеркнуть, так это то, что слабости и недостатки можно рассматривать как проявление отдельных особенностей личности. Это не значит, что низшая функция не может завести вас в вызывающие стыд ситуации, или что вы можете избежать самобичевания. Это также не мешает некоторым юнгианцам прикрываться этой теорией, используя свои низшие функции в качестве дешевых оправданий своей бестактности, безответственности или глупости.
Низшая функция может легко выродиться в комплекс неполноценности, жертвой которого сразу станет самоуважение. Например, я думаю о молодой швейцарской женщине, которая страдала от глубокого нарушения чувства собственного достоинства. Такое нарушение было вызвано, среди прочих причин, тем фактом, что она была необычайно интровертированной интуитивной личностью, которая жила в мире предчувствий, фантазий и образов. Из-за того, что ее «низшей» функцией было ощущение, этой молодой женщине было трудно вести домашнее хозяйство по всем правилам. Она просто не замечала пылинок на мебели и поэтому не вытирала их. В наши дни в настоящей швейцарской семье придается очень большое значение образцовому ведению домашнего хозяйства. Если гости вынуждены уйти с впечатлением, что жилище представляет собой хлев, то хозяйку охватит унизительное чувство стыда. Такое общественное отношение осложняло жизнь моей пациентки с ранних лет. Ее прозвали «глупой гусыней», которая не может даже заметить пыль на мебели; говорили, что из-за своей глупости она никогда не найдет себе мужа. Те же самые люди осуждали ее склонность к созерцанию и фантазированию как мечтательность и потусторонность. Неудивительно, что позднее она страдала от разрушительного недовольства собой, сильного ощущения собственной неполноценности и мучительного чувства стыда.
Именно родители, отдающие предпочтение тому типу поведения, которому к несчастью довелось стать низшей функцией, и принижающие его развитые функции, мешают ребенку в его поисках идентичности. Например, в академически ориентированной семье могут не придавать ценности утонченным и дифференцированным чувствам. Также в ней могут не признавать талант к «ощущению» — функции, направленной на практические дела. Скорее всего, они будут придерживаться веры в превосходство науки и функции мышления.
Комплекс неполноценности связан с сильной чувствительностью к стыду.

Альфред Адлер, который первым ввел этот термин, считал, что отчаянное желание достичь личной значимости (Geltungsstreben — честолюбивый замысел, Geltungssucht — честолюбие) следует рассматривать как «сверхкомпенсацию», как реакцию на бесконечный стыд, который личность испытывает за предполагаемую собственную неполноценность. В терминах современной теории нарциссизма это будет эквивалентно идентификации с грандиозной самостью, которая проявляется как «нарциссическая грандиозность». Конечно, такая раздутая грандиозность грозит рассыпаться, как карточный домик, при малейшем ударе. Одним из способов избавления от бездны стыда является чувство ярости из-за наглости того, кто осмеливается подвергнуть сомнению мою грандиозность. Однако в «момент истины» мы можем ощутить стыд, который сигнализирует об отклонении от «чистой» правды в понимании Аристотеля. Другими словами, можно научиться осознавать свои инфляции. И когда найдется отражающее их зеркало, мы сможем здоровым образом устыдиться наших преувеличенных, иллюзорных желаний.
Другой способ отделаться от чувства собственной неполноценности и постоянной опасности стыда заключается в том, чтобы избегать человеческих контактов, прятаться за персоной, маской, изображающей холодность и отрешенность. Многие из тех, кто страдает от этой проблемы, просто изумились бы, узнав, что другие считают их гордыми и надменными, и что в этом источник их непопулярности. Это не совпадает с их собственным чувством неполноценности и страхом стыда. Они попадают в порочный круг, в следующий психологический паттерн: «Я должен уберечь себя от того, чтобы другие узнали, что я на самом деле ничего собой не представляю, так как это толкнет меня в бездонную яму стыда — я буду вычеркнут, занесен в черный список и презираем всю оставшуюся жизнь. Так как страх стыда заставляет меня насколько возможно избегать контактов, я становлюсь изолированным от других людей. По-видимому, никто не хочет иметь со мной дело, что в лишний раз подтверждает ту низкую оценку, которую я даю себе сам. И чем сильнее я ощущаю свою неполноценность, тем больше мне хочется избегать общения». Для разрыва такого порочного круга требуется длительный курс психотерапии.
Противоположная установка у тех, кто спекулирует своим чувством неполноценности, рассказывая всем и каждому о своих недостатках, независимо от того, хотят ли их слушать. Это еще одна форма защиты от внутренних страдании. Она несет с собой надежду, что человек заслужит уважение именно благодаря такой самокритике. За таким поведением обычно лежит бессознательное стремление самому раскрыть свои больные места, чтобы не позволить это сделать другим. Здесь целью является сохранение контроля. Показывая осведомленность о своих собственных слабых сторонах, человек лишает других возможности нападать на него.
От такого поведения недалеко до другой формы защиты, навязанной комплексом неполноценности: необходимости постоянного самоконтроля и надзора за собой, чтобы избежать обнаружения своих недостатков.
Конечно, общественная жизнь, равно как и рост сознательности немыслимы без самоограничений, которые всегда основаны на наблюдении за собой. В конечном счете, психотерапия и анализ предполагают способность направлять внимание на самого себя, на то, что там внутри обнаружилось. Но следует отличать такое самосознание от навязчивой тенденции контролировать себя. Избыточный самоконтроль исключает спонтанность, заменяя ее различными формами подавления, которые становятся мишенью для дальнейшей критики со стороны «внутреннего ока». Хотя можно попытаться компенсировать это наглостью, большей частью такое поведение ведет лишь к новому витку спирали. Навязчивый самоконтроль вызывает подавление; подавление вызывает стыд, а усиливающееся в результате наблюдение за собой ведет к еще большему подавлению.
Способность к наблюдению за собой появляется впервые в возрасте около 18 месяцев в процессе развития фазы «вербальной самости». Она совпадает с осознанием того, что на себя можно смотреть глазами других.

Личности, страдающие комплексом неполноценности и испытывающие необходимость постоянно контролировать себя, имеют «внутреннее око», всегда нетерпимое, критичное и уничижающее.

Следовательно их «самость» обесценивается изнутри, хотя одновременно подвергаясь наблюдению со стороны других, человек воспринимает их как строгих и не одобряющих его. Это похоже на то, как если бы его заставляли постоянно оценивать себя со стороны.
Один музыкант начал анализ потому, что страдал от иррациональной боязни сцены, и этот страх сильно сказывался на его технике и экспрессии. Проблема угнетала его. Подробный анализ позволил установить, что как только он выходил на сцену, его охватывали мысли о том, какое впечатление он произведет на публику, как примут его исполнение, как оценят его мастерство. Это делало невозможным «оставаться самим собой» и значительно нарушало его концентрацию на интерпретации музыкального произведения. Естественно, отслеживание себя (которое представлялось ему исходящим от публики) было безжалостным, и малейшие отклонения в исполнении вызывали у него желание провалиться от стыда. Чем больше он смущался, тем напряженнее становилась его игра, а будущее казалось ему все более безысходным и кошмарным. В конце концов, публичные выступления стали сплошной пыткой. Его психическая проблема состояла в том, что он придавал слишком большое значение воображаемым «им», строгой и недоброжелательной публике, которая пугала и парализовывала его. Он подозревал, что другие принижают его, и в результате принижал себя сам.
В целом, однако, критический самоконтроль имеет решающее значение для любого достижения. Музыкальный мир дает прекрасное подтверждение этого на примере великого виолончелиста Пабло Касалса, который говорил о decloublement (раздвоении), необходимом музыканту на протяжении всего выступления.
Уходя целиком в музыку в самоотречении, тем не менее, он остается внимательным и способным контролировать себя, держась непринужденно за инструментом, работая экономно, без лишних усилий, чтобы не испортить или не задавить свою музыкальную экспрессию.
Касалс приводит описание строгого самоконтроля музыканта, при котором он представляет, что зрители ждут от него высшего мастерства. Однако в противоположность моему анализируемому Касалс, похоже, был достаточно уверен, что сможет на практике оправдать эти ожидания.
В целом, навязчивый самоконтроль становится проблемой только в присутствии других. Рассматривая себя чужими глазами, мы теряем доступ к своему собственному источнику спонтанности. Мы беспрестанно ощущаем чужие взгляды, которые воспринимаем как критические и неодобрительные. Например, молодой человек, страдающий комплексом неполноценности, часто жаловался мне на то, что придает другим слишком большое значение, и что в своем поведении в значительной степени ориентируется на мнение других о себе. Возникла проблема неуверенности в себе. Потребовалось какое-то время, чтобы он понял, что все эти «другие» были проекцией его собственного отрицательного отношения к себе.
Я надеюсь, что отразил некоторые заслуживающие внимания точки зрения на внутреннюю динамику чувства неполноценности и его отношение к стыду.

Смущение и стыдливые желания

Теперь перейдем к рассмотрению стыда как реакции, которая необязательно является следствием комплекса неполноценности, а скорее вызвана бесконтрольным поведением, которое «может случиться с кем угодно» и ведет к некоторому нарушению границ стыда. Я говорю о ситуациях, вызывающих смущение. Появление стыда в этих случаях обычно явление временное, возникающее, когда определенные части личности, которые «никого не касаются», внезапно и ненамеренно дают о себе знать. Сильное волнение или излишнее усердие могут способствовать ошибочному проскальзыванию чего-то такого, что осталось бы в ином случае под контролем. Например, кто-то может сделать критическое придирчивое замечание о работе преуспевающего коллеги. Позднее он осознает, что это замечание было вызвано отчасти завистью, и в результате почувствует себя ужасно и смутится. Теперь ему захочется смягчить свою критику юмором, небрежным замечанием типа: «Надеюсь, вы не услышали ноток зависти в моих словах?» Произнеся это, он вроде бы и поведал слушателям о своей зависти, но одновременно снизил ее значение хотя бы тем, что не скрывает от себя этого чувства. Теперь, думая каждый раз о тех троих, кто слышал эту критику, его охватывает смущение и стыд, потому что в их глазах он — завистник. Ситуация не оставляет ему другого выбора кроме, как быть терпимым к этой темной стороне своей личности и смириться с фактом, что другие тоже видят ее.
Чем более четкие и узкие границы у стыда, чем больше они ограничивают нашу свободу и спонтанность, тем сильнее вероятность того, что сдерживаемые чувства вырвутся из бессознательного. Я думаю об одной очень щепетильной даме, чувствовавшей себя обязанной сразу же подбирать каждую крошку, которую ее очаровательный и общительный муж ронял на стол, когда они наносили кому-нибудь визит. По-видимому, она чрезвычайно стыдилась «неопрятности» своего мужа.

В один из вечеров, во время одного из таких визитов случилась неприятность, которая вызвала у нее неописуемое смущение. Уходя, она неосторожно взяла свою ослепительно белую сумочку, так что та сделала неожиданный пируэт в воздухе и приземлилась на бутылку, наполовину заполненную красным вином. Содержимое бутылки пролилось на скатерть, ее платье и хозяйский ковер. Ясно, что ничего более убийственного не могло случиться для этой женщины. Хозяин, видя ее смущение, стал уверять, что такое случалось не раз, и что ковер оказался достаточно устойчивым к пятнам от вина. Хотя женщина сохранила невозмутимость благодаря своей железной воле, единственное, чего она не смогла скрыть — это краска стыда.
Несмотря на сильное смущение бедной леди, хозяин не смог не рассмеяться про себя. Как будто бессознательное взяло реванш за то, что она загнала свою жизнь в такие тесные рамки, обременяя себя и своего мужа стыдом. Это событие стало разрушительным ударом по всей структуре ее самоуважения. Немного юмора позволило бы ей преодолеть такую унизительную ситуацию. К сожалению, этот случай, может быть, и поныне имеет для нее значение. Не сработал ли здесь дух жизни, создав «происшествие» во имя большей свободы?
Часто за чувством смущения скрывается конфликт. Например, кто-то тайно мечтает проявить свои определенные качества или, по крайней мере, дать возможность другим заметить их. Но, с другой стороны, его может сдерживать тревога стыда за то, что его желание могут расценить как саморекламу или проявление эксгибиционизма. Например, можно представить достигшую половой зрелости девушку с начавшей формироваться грудью. Должна ли она гордиться такими переменами или рассматривать их как повод для смущения? Что в этом случае лучше — скрывать или показывать себя? Или взять хотя бы юношу-подростка, «не нарочно» стоящего в душевой так, чтобы все могли видеть его первые волоски — признак развивающейся мужественности, которым он втайне гордится. Конечно, в то же самое время желание показать себя вызывает у него смущение. В обоих случаях вызывающая смущение двусмысленность вырастает из незащищенности. Как нужно оценивать и интегрировать эти новые проявления? Как они выглядят в глазах других?
Как только в центре внимания оказывается тема тела и секса, появляется и архетипическим стыд наготы даже, если эта тема широко обсуждается в современном обществе или в вашей семье. В конкретных воспитательных программах сексуальные проблемы и обнаженность могут обсуждаться открыто и честно, но чувства стыда никак нельзя избежать. Особенно в пору полового созревания определенные ситуации неизменно вызывают покраснение — реакцию, которая часто выражает стыд, смешанный с желанием.

Мы могли бы назвать это явление «стыдливым желанием» и отнести к нему приятное возбуждение, испытываемое в любви и сексе. С одной стороны, стыд может очень сильно снизить радость любви. С другой стороны, неприкрытая похоть может грубо нарушить границы стыда (все виды изнасилования служат тому наиболее ярким примером). Но имеется множество любовных ситуаций, когда чувство стыда усиливает сексуальное желание. Если примитивная похоть в какой-то степени сопровождается чувством стыда, то ее можно смягчить, «очеловечить» — побуждение к немедленному удовлетворению желания можно сдержать и направить на фантазии, ощущения и переживания.
Конечно, стыдливые желания не ограничиваются только любовными ситуациями. Они могут также проявляться, когда человек внезапно становится центром внимания, на него обрушивается поток комплиментов на публике, или его просят произнести речь. Такие ситуации могут вызвать смущение, но способны также принести нарциссическое удовлетворение, если человек умело воспользуется обстоятельствами. Смущение, которым мы часто реагируем на восхищение и похвалу, можно отнести к стыдливому желанию: мы и смущены и испытываем удовольствие. Опасно то, что люди, наблюдающие за нашей реакцией, могут усмотреть в нас самодовольство или нарциссизм — оценку, которой нам хотелось бы избежать. Привыкшие к восхищению окружающих люди обычно имеют наготове более или менее отработанные ответные приемы такие, как: «Я рад, что вы не разочарованы» или «Всегда приятно получать комплименты». Привычка к успеху снижает стыдливые желания, а также и нарциссическое воодушевление, вызываемое неожиданным восторженным признанием.
Следовательно, стыдливые желания выражают нашу амбивалентность, комбинацию «да» и «нет». Хотя мне и хочется, чтобы все видели и восхищались моим прекрасным телом, высокими доходами или удивительным талантом, в то же самое время я боюсь, что эти желания станут слишком уж очевидными и вызовут стыд. Другие могут посчитать мою радость неуместной и стыдной. Иногда мое страстное желание берет верх над осторожностью, и я поступаю вопреки своему подсознательному чувству стыда. А затем, в других случаях, стыд вновь преобладает, и я прячусь в свою раковину.
Повторю еще раз, решающее значение имеет то, насколько я способен принять себя, включая и свои темные стороны. Именно это в большой степени определяет силу моего страха быть увиденным «беспощадным оком» или совершить faux pas («ложный шаг»), который выставит меня смешным.

Откуда берётся стыд и как с ним справиться — Wonderzine

Как справиться со стыдом

Заметить и признать стыд — первый шаг к освобождению от него. Осознать это переживание, увидеть его непосредственно в моменте и как бы со стороны крайне непросто. Главным барьером для этого становится, как правило, само это чувство. Вспомните любую неловкую ситуацию: столкнувшись с ней, мы стараемся скрыть свое замешательство. Это происходит потому, что переживать стыд тоже стыдно. В состоянии стыда мы чувствуем себя уязвимыми: становятся заметны наша хрупкость, то, что мы зависим от того, как относятся к нам другие люди. Популярные сейчас индивидуалистические ценности («Я должен справляться сам», «Человек должен быть сильным») делают стыдным сам факт того, что мы зависим от других людей. Кроме того, у нас почти отсутствует «словарь» стыда: нет подходящих слов, чтобы выразить то, что мы чувствуем, а наши переживания становятся смутными и непонятными. Это связано с тем, что мы не привыкли искать для них названия, а также с тем, что стыд впервые появляется в раннем возрасте, в довербальный период развития — когда слов для нас ещё вообще не существует. 

Есть и ещё одна причина. Если просто ощущать стыд стыдно, то в полной мере прожить его, глубоко прочувствовать — больно. В стыде мы чувствуем, что не дотягиваем до определённого «стандарта»: «не заслуживаем» любви и уважения значимых для нас людей, «недостойны» общества тех, кто нам интересен и дорог. Мы бессознательно ищем любые способы избежать встречи со стыдом. Переключаем внимание на что-то другое, злимся на себя или на кого-то ещё, смотрим сериалы все выходные напролёт, пьём алкоголь или курим одну сигарету за другой, фанатично ухаживаем за собой или работаем на износ — лазеек и способов отвернуться от собственного стыда множество. 

Как можно заметить стыд? В первую очередь спросить себя прямо: чувствую ли я его прямо сейчас? Попробуйте взять паузу, подышать, прислушаться к своим телесным ощущениям. Обратите внимание на любые мышечные напряжения, похожие на стремление спрятаться, исчезнуть. Иногда, например, можно заметить, как в стыде мы округляем спину и плечи, втягиваем голову, напрягаем живот, словно пытаемся сгруппироваться, уменьшится, сжаться. Ещё один характерный признак стыда — взгляд: когда нам стыдно, нам очень трудно (часто это кажется просто невозможным) поднять глаза, взглянуть на окружающих, особенно на тех, кто своим присутствием вызывает в нас это чувство. Кроме того, стыд можно заметить по дыханию: мы начинаем дышать прерывисто и поверхностно, надолго задерживаем вдох или выдох. А иногда кажется, что и не дышим вовсе.

Исследование показывает, что положение себя в качестве наблюдателя может стать ключом к преодолению чувства смущения — ScienceDaily

Чувство смущения можно преодолеть с помощью умственного обучения. Это вывод исследования, опубликованного в журнале Springer Мотивация и эмоция . Обучая свой ум быть наблюдателем, а не активно участвовать в неловкой ситуации, можно преодолеть унизительные или огорчительные чувства, говорит Ли Цзян из Университета Карнеги-Меллона в США, который руководил исследованием.

Некоторые люди настолько сильно боятся смущения, что идут на все, чтобы обойти, казалось бы, повседневные ситуации. Это может включать в себя не задавать продавцу вопрос о новом продукте, из-за боязни звучать глупо или не проходить смущающий, но потенциально спасительный медицинский тест.

«Смущение не позволяет нам спрашивать совета о том, что мы должны делать, например, о наших растущих ипотечных счетах или незапланированных беременностях. Во многих случаях, если мы хотим помочь себе и другим, мы должны преодолеть наш страх смущения в социальных ситуациях «объясняет Цзян.

Цзян и ее коллеги провели три серии исследований, в каждой из которых участвовали разные группы студентов из крупного университета в США. В первом исследовании исследователи попросили участников ответить на рекламу, показывающую, что кто-то случайно пукнул на занятиях йогой. Второе исследование проверило реакцию участников на рекламу о том, чтобы пройти тестирование на венерические заболевания. В третьем исследовании участники опрашивали участников о рекламе, где мужчина случайно пукнул перед потенциальным любовным интересом.В каждом исследовании исследователи хотели проверить гипотезу о том, что принятие точки зрения наблюдателя может уменьшить чувство смущения.

Один из выводов заключался в том, что люди, которые крайне застенчивы на публике, с большей вероятностью воспримут актера в неловкой ситуации, даже если это касается других. Застенчивые люди будут даже чувствовать себя огорченными, когда смотрят рекламу с призывом смущения. Однако уровни самосознания падают в этих людях, когда они могут представить себя наблюдателями ситуации, а не непосредственно вовлеченными в нее.

«Наше исследование показывает, что разработка стратегий для успешного снижения избегания смущения является сложной. Это связано с тем, что потребители по-разному реагируют на тактику убеждения в зависимости от уровня общественного самосознания и количества доступных когнитивных ресурсов», — добавляет Цзян.

Она считает, что результаты имеют существенное значение для маркетологов, которые часто используют потенциально неловкие ситуации в своих рекламных объявлениях, чтобы побудить потребителей покупать их продукты.

«Предотвращение смущения формирует основу для попыток мотивировать потребителей покупать широкий ассортимент товаров: от моющих средств для стирки, которые могут образовывать кольца вокруг чьего-то воротника, до жидкости для посудомоечной машины, которая может удалять неприглядные пятна на посуде», — объясняет Цзян. «Наше исследование относится к тем ситуациям, в которых маркетологи хотят привить потребителей от страха смущения и побудить их предпринять действия, которых они иначе могли бы избежать».

История Источник:

Материалы предоставлены Springer . Примечание: содержимое может быть отредактировано по стилю и длине.

,

Почему мы смущаемся? Это легкомысленное чувство, объясненное

Вы из тех, кто стесняется всего: от простого промаха языка при заказе кофе до случайного споткнуться о чью-то ногу? Оказывается, на самом деле есть много причин, почему вы смущаетесь, когда делаете что-то социально проблемное. И это может вас утешить в следующий раз, когда вы почувствуете, как покраснели шеи после того, как выпили кофе на свидании.

На самом деле определить смущение может быть немного сложно.«Смущение», отмечает исследование по этому вопросу в 2005 году, «это социальная, моральная и застенчивая эмоция, и оно характеризуется как сложное взаимодействие между вызывающей ситуацией, личностью и реальным или воображаемым присутствием другого». » Другими словами, то, что смущает нас, является очень сложным вопросом: оно зависит от нашего собственного восприятия того, что считается ошибкой. Но это всегда о других, даже если они не там, чтобы увидеть, как мы падаем вниз по лестнице или плохо поем в зеркале в ванной, и это суть чувства.Эксперты полагают, что если вы краснеть или запинаетесь после какого-то трудного момента, то это потому, что вы социально мотивированы делать это другим людям, чтобы попытаться решить проблему.

Другая важная вещь, которую нужно знать, это то, что смущение на самом деле очень ценно, и это чувство и демонстрация его могут быть социально значимыми. Если вы чувствуете это слишком часто или ощущаете, что это отключает, это не потому, что смущение по своей сути плохо; это, вероятно, потому что у вас есть социальная тревога, глубокий страх восприятия других и того, как они могут навредить вам.Смущение само по себе не является большой проблемой, поэтому не бойтесь этого: поймите это.

Видимое смущение — это способ способствовать сближению в группах

По мнению экспертов, ключевым элементом для понимания смущения как человеческой эмоции является тот факт, что мы глубоко социальный вид, который слоняется в группах, и что эти группы были необходимы для нашего выживания на протяжении тысячелетий. Они называют смущение «просоциальным» поведением, которое сопровождает какой-то разрыв социальных нравов (пукает на публике, называет кого-то глупым именем, крадет их обед) и сигнализирует, что вы сожалеете и больше не будете это делать.

Если бы мы были одиноки, у нас, вероятно, не было бы развитых лицевых и телесных сигналов, о которых мы сожалели, и беспокоились о том, что мы только что сделали, потому что нам некому было бы сигнализировать. И эта сигнализация выходит за рамки просто краснеть и кусать наши губы. Психологические эксперименты показывают, что существует интригующая связь между людьми, которые более склонны проявлять смущение, и теми, кто также более склонен демонстрировать другие «просоциальные» формы поведения, такие как доброта и щедрость. Отсутствие смущения на самом деле не является желательной целью в социальных ситуациях: действовать полностью без стыда означает, что вы либо не знаете социальных правил, которые связывают эту группу, либо не заботитесь о них.Не совсем дружелюбный Покраснение, с другой стороны, демонстрирует, что вы знаете о нарушении, а также что вы испытываете боль как самонаказание за это. Подобные вещи усиливают первоначальные правила.

Это, вероятно, коренится в нашем конкурсе на ресурсы, друзей и друзей

Технический термин для выражения смущения в социальном контексте, по мнению экспертов, — это «поведение умиротворения». Профессор Дахер Келтнер проанализировал поведение многих различных видов, которые живут группами, от морских слонов до приматов, и обнаружил, что открыто демонстрировать своего рода смущение от того, что сделал что-то неразумное или рискованное (например, пойти за чьей-то пищей и быть пойманным) довольно частоЭто метод деэскалации, предназначенный для снижения возможной напряженности путем открытой покорности и признания своей неправоты. «В основе проявления смущения, как и в умиротворяющем поведении других видов, — пишет он для Университета Беркли, — лежит слабость, смирение и скромность». И это может помочь выживанию в контексте, где вы оба всегда соревнуетесь и должны зависеть от других, чтобы выжить.

Тот факт, что перетягивание каната между борьбой и сотрудничеством с другими людьми в вашем ближайшем круге общения также может лежать в основе социально-тревожного поведения, что и вызывает смущение: опыт унижения и потенциальной потери лица с другими.Согласно одной из гипотез, мы испытываем смущение, потому что мы сделали что-то, что угрожает нашему социальному положению и, следовательно, создает проблемы для нашего будущего. В

.

Преодолевая ЗастенчивостьОткрой Мозг | Мотивация и самосовершенствование

Всю свою жизнь я был внутренне ориентированным человеком. В то время как некоторым людям нравится мыслить вслух, я предпочитаю обрабатывать мир внутренне, отвечать на свои вопросы и приходить к выводу, прежде чем говорить.

Эта личностная черта имеет свои преимущества и недостатки. С положительной стороны, это источник силы как писателя и аналитического мыслителя. Без этого я бы не стал интересоваться книгами / письмами, и этот сайт не существовал бы.С другой стороны, моя тенденция держать все внутри несет ответственность за одну из моих главных слабостей — застенчивость.

Понимание застенчивости

Застенчивость коренится в страхе — иррациональном страхе говорить и быть униженным или игнорируемым. Почему некоторые люди так боятся высказываться? На мой взгляд, основными причинами являются чрезмерная чувствительность и отсутствие безопасности. Когда вы связываете высказывание с болью и смущением, вы сделаете почти все, чтобы избежать этого.

К сожалению, застенчивость — огромный вред для успеха.Для людей, которые разделяют эту проблему, важно понимать причины и работать над ее преодолением.

Это не вы. Это они

. Для естественно тихих людей страх речи может возникнуть из-за нескольких неприятных ситуаций, особенно в раннем возрасте. Когда взрослый гневно или пренебрежительно реагирует на попытку самовыражения, естественно принимать это лично и уклоняться от будущего выражения. Даже если это происходит только один или два раза, люди склонны преувеличивать эти инциденты, пока они не станут ментальными монстрами.Взрослея, мне потребовалось много времени, чтобы понять, насколько эгоцентричны люди. То, как кто-то реагирует на то, что вы говорите, обычно не имеет к вам никакого отношения — скорее, это отражение настроения, в котором он находится, или недавнего события в их жизни.

Ключом к преодолению стеснительности является признание этих воспринятых пренебрежительных взглядов такими, какие они есть — бессмысленными. Когда кто-то отрицательно на вас реагирует, не принимайте это на свой счет. Представьте себе точку зрения другого человека. Есть ли что-то, что могло поставить их в плохое настроение? Они пытаются прикрыть свою собственную неадекватность? Рассматривая точку зрения другого человека, легче выразить свою реакцию в правильном контексте.

Также важно избавиться от плохого опыта. Когда вы останавливаетесь на плохом опыте, он перерастает в нечто гораздо более пугающее, чем реальность. Не делай этого с собой! Чем больше вы думаете о плохом опыте, тем больше вы даете ему силы. Не вини себя. Подумай о чем-нибудь конструктивном. Чем больше вы можете наполнить свой разум позитивными воспоминаниями о разговоре, тем легче становится.

Другие люди не такие разные

Еще один важный шаг в преодолении застенчивости — это осознание того, что другие люди в основном такие же, как вы.Все небезопасны и боятся смущения. Другие люди обычно не так умны, как вы думаете. Если у вас есть вопрос, скорее всего, кто-то еще задается вопросом о том же.

Не позволяйте одному или двум плохим событиям диктовать все ваше мнение о человечестве. В общем, люди дружелюбны и заинтересованы в общении с другими. Они положительно отреагируют на ваши попытки общения. В большинстве случаев люди будут в восторге от того, что вы проявили инициативу, чтобы сломать лед.

Осознание собственной ценности

Вторая причина стеснительности — отсутствие безопасности.Если вы не думаете, что можете сделать что-то ценное, какой смысл рисковать смущением?

Чтобы преодолеть это, вам нужно осознать достоинства ваших собственных мыслей и ценность, которую они представляют для других. Ирония в том, что люди, наиболее склонные к стеснительности, часто самые вдумчивые. Чтобы раскрыть свой потенциал, вам нужно поделиться с миром. Ваши блестящие идеи не имеют никакой ценности, пока они не просветят кого-то другого.

Лучший способ привыкнуть делиться — это практика.Заставьте себя говорить, особенно когда вы этого не хотите. Сядьте в передней части комнаты и сделайте себя видимым. Поймите, что если вы делитесь своими мыслями с людьми, это делает им одолжение. Как только вы привыкнете к открытости, вы заметите, как позитивно реагируют люди. Это укрепит вашу уверенность в себе и веру в добрую волю других.

Обязанность внести свой вклад

Преодоление застенчивости — это не только то, что вы должны сделать для себя, это также часть того, что вы вносите свой вклад в жизнь общества.Когда у вас есть мысль или идея, которая заслуживает того, чтобы ее услышали, вы не только наносите себе вред, молча, но и причиняете боль окружающим.

Баскетбольный тренер однажды объяснил мне, как прохождение может быть эгоистичным. Если у игрока есть открытый выстрел, который он может сделать, и вместо этого он решает пройти, этот игрок эгоистичен и наносит вред команде. Когда вы упускаете шанс преуспеть из-за стеснительности или страха неудачи, вы мешаете группе укрыться.

Другие люди нуждаются в тебе.Им нужен ваш разум и понимание. Им нужна ваша помощь для решения проблем. Прикрываясь стеснительностью, вы ограничиваете помощь, которую вы можете оказать своим друзьям, членам семьи и коллегам.

Мой профессор из колледжа много думал о преодолении стеснительности. Он назвал это «глупой, глупой привычкой» и сказал: «Чем раньше ты сможешь это сломать, тем лучше». Застенчивость никому не приносит пользы. Сэкономить себя немного смущения не значит много в долгосрочной перспективе. Преодолевая стеснительность, вы даете себе шанс быть признанным и продвинутым.Вы создаете возможности и открываете себя для формирования значимых отношений.

Не держите свой талант внутри, делитесь им при каждой возможности, чтобы он мог расти и процветать.

См. Также:

Автор изображения mcwong

Не забудьте подписаться на PickTheBrain в Twitter!

---

ПОЛУЧИТЕ КНИГУ ОТ
ЭРИН ФАЛКОНЕР!

Эрин показывает перегруженным и перегруженным женщинам, как делать меньше, чтобы достичь большего.Традиционные книги о продуктивности, написанные мужчинами, едва затрагивают клубок культурного давления, которое испытывают женщины, когда сталкиваются с перечнем текущих дел. Как получить Sh * t Done научит вас, как сосредоточиться на трех сферах вашей жизни, где вы хотите преуспеть, а затем покажет вам, как разгрузить, передать на аутсорсинг или просто прекратить наплевать на остальные. ,

медицинских ENF | ENF, CMNF, блог «Смущение и насильственная нагота»

Еще одна замечательная история от Sabineteas , автора «Глупости и унижения», многочастной истории, которая получила (очень высокий) рейтинг 4,57 от вас, мои читатели. На этот раз история о полном физическом осмотре нового сотрудника очень эксцентричной компании. Я не буду здесь вдаваться в подробности, только в общих чертах: девушке трудно получить работу после окончания колледжа, она видит это отличное предложение и принимает все условия контракта, включая полный медицинский осмотр.Это достаточно плохо, думает она, но оказывается намного хуже, чем она думала: ее боссы видят ее голой, а ее коллега по женщине, ее соски и даже клитор измеряются для записи, а ее ласкают и мастурбируют три мужчины, которых она едва знает (док и два из ее начальства), в то время как ее коллега наблюдает … и после этого, ее окончательное унижение происходит …

«Физическая работа» от Sabineteas

^{read 15 минут чтения}

Я только что закончил бизнес-школу и искал свою первую работу.Я был довольно наивным и из маленького города. Это было действительно мое первое знакомство с большим городом. У меня были накоплены деньги, чтобы я могла снять квартиру, и у меня была хорошая одежда для интервью.

Я организовал несколько собеседований, чтобы дать мне хороший шанс увидеть, что происходит на рынке труда. На моем уровне подготовки и опыта, к сожалению, было мало что доступно. Когда я пришел на мое последнее собеседование, я был приятно удивлен, когда меня тепло встретили и интервью прошло хорошо.И я был поражен, когда мне предложили работу и зарплату выше, чем я видел раньше. Конечно, я согласился, так как мне нужна была работа.
,

Оцените этот пост! Текущий рейтинг 3.99 из 5

Спасибо за голосование!

Продолжить чтение …

Метки: CMNF, ENF, принудительная мастурбация, принудительная обнаженная натура, унижение, медицинский ENF, голая на работе, только одна голая, рассказы

.

No related posts.

0

Разное