Зависть как: Как использовать зависть для карьерного роста

Как использовать зависть для карьерного роста

Зависть – базовая эмоция, связанная с конкуренцией. Она предлагает нам решения при движении к новой карьерной ступени и мобилизует в ситуации усталости. То есть это наш навигатор в карьере и одновременно источник энергии для движения – при условии, что мы умеем использовать эту энергию. Чтобы научиться правильно обращаться с этой эмоцией, нужно выполнить несколько шагов.

Признать, что зависть присуща всем и вы не исключение. Вот пример из моей практики: владелец сети спортивных магазинов завидовал лидеру рынка, своему приятелю. В результате завистник заставлял свою компанию развиваться быстрыми темпами без учета ограниченных ресурсов. Например, завистник вводил в ассортимент позиции, отсутствовавшие в магазинах конкурента. Однако они отсутствовали у конкурента потому, что этот товар плохо продавался. И таким образом завистник только ухудшал показатели своей компании. Логика зависти следующая: «Чужие достижения на самом деле примитивны, а я найду собственный крутой путь». В результате возникла цель сделать все иначе, чем успешный конкурент. Когда зависть осознается, сила этой эмоции сохраняется, но логика стремлений другая: «Очень хочу такого успеха, как у конкурента, поэтому возьму все самое лучшее из его методов». Признание зависти дает возможность использовать силу этой энергии.

Понять, чему ты завидуешь на самом деле. В нашем соревновании с объектом зависти всегда есть судьи. Это значимые для нас люди, и именно их отношению к конкуренту мы завидуем. Еще один пример: опытный хирург на встрече выпускников своего вуза увидел, что окружающие гораздо больше уважают его друга-предпринимателя, нежели его самого. Зависть подсказала объяснение: люди уважают именно деньги друга, давно ушедшего из медицины. На самом деле хирург завидовал способности друга выстраивать отношения со статусными людьми. Именно их отношение было критерием победы в этом соревновании с другом. В результате хирург стал выстраивать карьеру администратора, хотя до этого отказывался от такой возможности. Осознание того, чему мы завидуем на самом деле, дает четкое понимание пути движения к успеху.

Нужно вовремя распознавать в себе подавляемую зависть по косвенным признакам – спутникам зависти. Спутник зависти – злорадство, в частности по отношению к друзьям, знакомым или известным людям. Это чувство опасно тем, что возникает ощущение «любимчика судьбы» (якобы мы с судьбой на одном уровне, а конкурент гораздо ниже). При такой установке обычно человек принимает неоправданно рискованные решения. Другие спутники зависти – презрение, насмешка и сарказм. Например, известный шахматист Бобби Фишер смотрел матч Карпова с Каспаровым, критиковал их игру, но сам сыграть не решался. А когда решился, выбрал откровенно более слабого Спасского. Таким образом, за критикой скрывалась зависть. Третий спутник зависти – покровительство тем, кто занимает более низкое положение, оно часто маскируется под сострадание. Например, владелец компании, завидовавший своему приятелю (владельцу компании-конкурента), пригласил коммерческого директора, которого стал опекать и поддерживать (как свою опору в этой борьбе с приятелем). Позиция покровителя, питаемая завистью к конкуренту, помешала завистнику заметить нечистоплотность сотрудника, который брал откаты и обманывал своего покровителя.

Поднять свою самооценку. Чем ниже наша самооценка, тем сильнее мы завидуем другим. Следовательно, избавление от зависти идет через поднятие самооценки, через разрешение себе быть неидеальным. Если низкая самооценка сочетается с высокой требовательностью (перфекционизмом), то помимо зависти возникают также и отказ от конкуренции и нежелание прикладывать усилия: «Я не могу добиться того, что могут другие, я не могу стать самым лучшим, поэтому бесполезно стараться». Но эту мысль можно заменить на более конструктивную: «Я не могу стать самым лучшим, но я могу добиться самого лучшего для себя результата, и это именно то, что мне нужно». Например, сын одного из владельцев предприятия по производству строительных материалов активно развивал принадлежащую ему на 50% сеть фирменных магазинов компании. Дизайн каждого магазина и схему его продвижения он продумывал лично, по нескольку раз меняя концепцию. Акционеров не устраивал темп развития сети, поэтому в ряде областей магазины открыли региональные партнеры. Хотя у нашего героя были помещения для магазинов в этих городах, он так и не вступил в прямую конкуренцию с местными магазинами. Когда он смог осознать, что завидует умению конкурентов быстро и за небольшие деньги открывать магазины, это привело к внутренней трансформации этого талантливого человека. Результатом стала разработка системы франчайзинга.

Осознать, что ты не обязан быть прав. Желание быть более правым, чем другие, – одно из проявлений зависти. Оно может выражаться в искаженном виде – в желании, чтобы неправы были другие. Например, коммерческий директор, являющийся одним из владельцев компании, выдал крупный товарный кредит клиенту, уже имеющему большую задолженность и нарушавшему сроки выплат. Оказалось, что им руководило желание доказать себе и партнеру, что предыдущее принятое им же решение о выдаче кредита было правильным. Иными словами, поступок был продиктован завистью к партнеру и стремлением сохранить свой статус в отношениях с ним даже ценой рискованных решений. Нужно освободиться от привязанности к своей прошлой «правоте», научиться менять свою точку зрения в зависимости от изменившихся условий. Если раньше я ошибался, я это признаю и выбираю новую точку зрения. Здесь помочь может общение с людьми, которые часто оказываются правыми (умными, с более развитой интуицией). Тогда мы перенимаем их модели поведения. Измените угол зрения, сфокусируйтесь не на том, чтобы принизить других, а на том, чтобы улучшить себя. И тогда вы сможете, используя энергию зависти, достичь желаемых карьерных успехов.

Автор – управляющий партнер Центра образовательной кинесиологии

Как избавиться от зависти: 8 способов побороть зависть

Повсюду нас подстерегает болезненное чувство зависти. Попробуем разобраться, как преодолеть зависть и стоит ли переживать о том, что у кого-то жизнь сложилась лучше, чем у нас.

Определения в психологии: черная и белая зависть

Для начала давайте узнаем, как определяет зависть психология. Наука о душе говорит нам, что это многогранное чувство, состоящее из нескольких уровней переживания, за которыми стоят разнообразные мотивы. Обычно, когда о зависти отзываются негативно, имеют в виду ее темную сторону, иначе говоря, «черную зависть». В этом случае человек может желать вреда объекту своей зависти.

При этом обычно завистник неосознанно подменяет истинные причины своего будто бы униженного положения: он воспринимает свой объект зависти как причину собственных неудач и фактически снимает с себя ответственность как за свои провалы, так и за успехи и достижения. Причины этого индивидуальны, но, как правило, за этим скрывается чувство собственной неполноценности и заниженная самооценка.

Как следствие, завистник оценивает себя только по сравнению с другими людьми и зачастую сам не замечает того, как вступает в гонку за чужими ценностями и целями. Начинает хотеть чего-то просто потому, что это есть у другого, а не потому, что ему самому это в действительности необходимо. Поэтому так важно побороть «черную зависть» и обрести свободу и внутреннюю гармонию.

Однако существует и такой феномен, который можно описать как «белую зависть». В этом случае тот, кому завидуют, становится кумиром, образом для подражания, неким эталоном, с которым завидующий сверяет свои достижения и цели. Это продуктивная сторона зависти, которая помогает стремится вперед и достигать большего.

8 способов борьбы с завистью

Как можно избавиться от «черной зависти» и использовать себе во благо все преимущества «белой»? Мы собрали для вас несколько советов.

1. Вместо самокритики сконцентрируйтесь на собственных достоинствах. Не бывает человека без недостатков. Составьте полный перечень своих и подумайте, какие из них вы могли бы простить себе. Взгляните на этот список глазами своего близкого. Возможно, среди этих качеств есть и ваши сильные стороны? Или стоит поработать над собой, и тогда недостатки станут достоинствами? Научитесь подмечать в себе положительные качества, и вы заметите, что будете чувствовать себя спокойнее и свободнее.
2. Сравнивайте себя только с собой. Как мы выяснили ранее, за чувством зависти скрывается заниженная самооценка и чувство собственной неполноценности, а также ориентация на достижения окружающих. Поэтому так важно оценивать себя только по сравнению с собой в прошлом. Каким человеком вы были вчера и каким можете стать завтра? Вот что в действительности имеет значение.
3. Подумайте о своих истинных желаниях и ценностях. Подруга похвасталась новым смартфоном, ваши соседи уехали на зимовку в теплые края, а коллега вместо вас получил повышение в должности. Это лишь несколько примеров того, что может стать поводом для зависти. И когда возникает это чувство, подумайте, принесет ли вам счастье этот предмет зависти? Ваша ли это цель? Действительно ли вам тоже нужно обновить телефон, готовы ли вы резко изменить свою привычную жизнь, уехав в другую страну, и правда ли вам нужно повышение — со всей ответственностью, которое оно предполагает? А главное, как эти три таких разных цели сочетаются между собой?
4. Радуйтесь маленьким победам каждый день. Вместо того, чтобы огорчаться из-за того, что у вас чего-то нет, лучше научиться радоваться тому, что у вас есть. Составьте список того, что вас радует в жизни, из 30–50 пунктов. Очень важно, чтобы это были действия разного масштаба — от покупки шоколадки до кругосветного путешествия. И чтобы это было действие, которое вы можете реализовать сами. Например, формулировку «Меня порадует звонок лучшей подруги» стоит заменить на «Я радуюсь, когда звоню и общаюсь с лучшей подругой». А теперь самое интересное: проведите личный марафон, и в течение 2 недель выполняйте действия из списка. С одним условием — не ограничиваться чем-то одним, а все время выполнять разные действия. Результат не заставит себя ждать: вскоре вы почувствуете, что стали чаще радоваться жизни. Пусть это станет хорошей привычкой!
5. Чаще обращайтесь к приятным воспоминаниям. Наверняка, в вашей жизни происходят интересные события, просто человеку свойственно быстро забывать о них, погружаясь в негативные переживания. Почаще задавайте себе вопрос: «За что я благодарен в жизни?» Может, в прошлом году у вас было прекрасное путешествие на море или вы посетили концерт любимой рок-звезды, встретились с друзьями. Именно в это и есть настоящая жизнь, а не в постоянном сравнении себя с другими.
6. Не забывайте о том, что зависть разрушает. Причем страдает от этого не только ваша психика, но и физическое самочувствие. В нескольких исследованиях убедительно доказано, что зависть, как и другие негативные чувства, плохо сказывается на здоровье. Для организма чувства не проходят бесследно, они могут провоцировать возникновение психосоматических заболеваний. Позаботьтесь о своем здоровье и отпустите тяжелые мысли.
7. Оцените реально, стоит ли вам завидовать кому-то. Многие изо всех сил стремятся произвести впечатление на окружающих, но «за глянцевым фасадом» может скрываться совсем не радужное содержание. Например, ваша подруга купила новую машину. Но для этого она взяла большой кредит и теперь вынуждена экономить на всем, да еще и теряет много времени в пробках. Есть ли тут чему позавидовать?
8. Относитесь к зависти, как к мотивации для собственного развития и роста. Пусть победы других вдохновляют вас на новые подвиги. К тому же на свете очень мало счастливчиков, которым все досталось просто так, без упорного труда. Как правило, людям требуется прикладывать большие усилия для достижения успеха. Работа над собой — это постоянное самосовершенствование. Ваши знания и опыт должны накапливаться и развиваться. В этом случае у вас просто не останется времени размышлять о безоблачной жизни тех, кому вы завидуете.

Почему возникает зависть и как ее победить?

Американские ученые из университета Вандербильта провели исследование, в результате которого пришли к выводу, что чувство зависти обладает особой энергетикой, способной быть эффективным двигателем в конкурентной борьбе. Но для этого необходимо научиться работать с этим противоречивым чувством.

Исследователи провели эксперимент в одной из организаций, разделив людей на две группы и предложив им одну и ту же идею к исполнению. Одной группе сказали, что она исходит со стороны компании-конкурента, а другим, что это мысль одного из сотрудников. Оказалось, что люди, которые, считали, что идея принадлежит сторонней организации, восприняли ее с большим энтузиазмом, чем те, кто был уверен, что это предложение коллеги.

Ученые далеко не в первый раз изучают чувство зависти. В 2012 году французские исследователи из Национального института здравоохранения и медицинских исследований (INSERM) и вовсе назвали зависть отклонением в работе головного мозга. Во время эксперимента ученые зафиксировали чувство зависти при помощи ФМРТ, отметив повышенную активность зеркальных нейронов в теменной доле и в перемоторной коре. Обычно эти же области помогают решать человеку, стоит ли тот или иной объект внимания или активности. Таким образом, ученые сделали вывод, что система оценки и система подражания связаны в мозге, и чем больше эта связь, тем завистливее человек. Исходя из этого, возникло предположение, что у завистников нарушена система работы мозга.

А вот немецкий специалист по предпринимательству, профессор Рейнхольд Вюрт из университета Карлсруэ и вовсе отмечает, что зависть никогда не была такой сильной, как у сегодняшнего поколения, даже несмотря  на высокий уровень жизни.

«Хотя люди никогда еще не жили так хорошо, как сейчас, современное общество более чем когда-либо пронизано завистью. В Швеции, Германии и Австрии особенно часто слышишь сетования на это», – говорит он.

С ним согласна и профессор медицины из Калифорнии Бетси Коэн. По ее мнению, все последующие поколения будут еще завистливее. «Никогда еще не было столько зависти, как сегодня. И наши внуки станут еще более завистливыми, чем мы», – говорит Коэн.

Российские психологи считают зависть стратегией мышления, с помощью которой люди воспринимают мир, рассказала корреспонденту «МИР 24» врач-психотерапевт Айна Громова.

«Ревность и зависть – самые стандартные эмоции, которые мы испытываем каждый день. Они обусловлены тем, что мы постоянно сравниваем свои успехи и достижения с успехами и достижениями других людей. Мыслим мы, как правило, в этом случае так – если у меня лучше, чем у других, то я молодец. Если другие в чем-то меня обошли, то значит мне плохо, потому что зависть пошатывает не очень правильную самооценку. Это такая стратегия мышления, с помощью которой мы воспринимаем мир», – говорит эксперт.

Опять-таки если вы завидуете, не думайте, что это чувство знакомо только вам. Испытывает зависть в той или иной мере почти каждый человек, уверяет эксперт.

«Первое, что нужно для себя уяснить – это стандартная разрушительная эмоция, которую испытываем, к сожалению, мы все, за редкими исключениями. Она обусловлена тем, что мы неправильно воспринимаем себя и других людей. Эта неправильная стратегия мышления называется «несправедливое сравнение». Сравнивая себя с кем-то другим, ты обязательно обнаружишь у него что-то лучше, чем у себя, и начинается рушиться твоя самооценка, происходит эмоциональный дискомфорт. Постоянно сравнивая себя с кем-то другим, ты не становишься лучше. Завидуя другому, нет возможности продвинуться ни в каком направлении, будь оно профессиональным или личным. Ты все свои ресурсы выбросишь в топку этих эмоциональных переживаний», – говорит Громова.

Однако в большинстве случаев зависть оказывается неоправданной. Лишь изредка можно адекватно оценить результат достижений человека, который видят окружающие. Но есть у зависти и обратная сторона – это защитная реакция в виде преуменьшения успехов человека.

«Очень важно понимать, в чем несправедливость таких суждений. Мы ревнуем и завидуем, очень искаженно воспринимая успех другого человека, видя, скорее обертку, яркий красивый фантик, но мы не в состоянии адекватно сравнить свои достижения с достижениями другого, оценивая суть. Вот конкретный пример. Сосед купил себе хорошую машину. Человек ему завидует и пытается объяснить успех соседа. Например, «он сам бестолковый и ни на что не способный, но его спонсируют богатые родители». Или ему «просто повезло». И если такое оправдание найдено, то человек испытывает успокоение», – сказала Громова.

Зависть возникает гораздо реже у тех, кто задумывается, как много человеку, возможно, пришлось пережить, чтобы достигнуть сегодняшних результатов.

«Несправедливость заключается в том, что мы ограничены в убеждениях. Мы не думаем о том, каково соседу было в реальности заработать эти деньги, на которые он приобрел автомобиль. Отсюда вывод – окружающие всегда оценивают поверхностно, они не готовы пройти путь другого человека. В чужую шкуру никто не готов влезть. Мы судим по внешним признакам, не желая пройти тот путь, который прошел другой человек. В этом и есть несправедливость», – объясняет психолог.

Чтобы избавиться от зависти, для начала нужно сказать себе жесткое «стоп».

«Надо базово понимать, что ревность и зависть приносят много отрицательных, негативных моментов. Это проявления аутоагрессии. Чтобы избавиться от них, человек должен сказать себе «стоп». И, прежде всего, разобраться в причинах возникновения зависти. Именно работа с причиной, которая вызывает негативные эмоции – и есть ключ к тому, чтобы от них навсегда избавиться», – сказала Громова.

Чаще всего причинами зависти становятся неуверенность и заниженная самооценка. В этом случае психолог рекомендует начать вести дневник собственных достижений.

«Как инструмент избавления от этих причин полезен будет дневник, в который нужно записывать свои достижения. Всякий раз, как что-то особенно хорошо получилось, нужно записать в дневник и обозначить буквой «М» – мастерство. Такой способ поможет посмотреть на себя со стороны в позитивном ключе – «я молодец», «у меня многое получается».

Параллельно этому, на основании реальных достижений, не только меняется самооценка, но и растет уверенность в себе. Чем больше человек видит, какой он молодец, тем выше его уверенность в себе и меньше невротический мотив сравнения с другими. Вектор внимания  будет направлен на собственные успехи и достижения, собственное планомерное развитие и предметы для гордости собой», – сказала Громова.

Победу над завистью можно будет считать успешной в том случае, если на ее месте возникло уважение. «Тогда ты будешь воспринимать успехи и достижения других людей как должное и нормальное явление. Идя своим путем, ты понимаешь, что не бывает успеха просто так. Это большой труд. Те люди, которые раньше вызывали у тебя зависть и ревность, начинают вызывать уважение. Ты понимаешь, что это большой путь, и ты тоже идешь этим путем», – заключила психолог.

О чем говорит зависть?

Запрет на открытое проявление своей потребности в близости с мужчиной лишает Наталью возможности найти такую близость, ей остается только завидовать. И поскольку она не может высказать Светлане свою неприязнь, та превращается в аутоагрессию. Наталья стареет, болеет, разрушает себя. «Черная» зависть может нанести большой вред самому завистнику, если остается неосознанной. Если человек не признает в себе зависть как агрессию, недоброжелательность, направленную на другого человека, то, будучи вытесненной в бессознательное, она превращается в аутоагрессию и разрушает изнутри.

Так или иначе, зависть говорит нам о наших подавленных желаниях, вытесненных потребностях, о мечтах, которые кажутся несбыточными. Чтоб не переживать сильное разочарование из-за фрустрации своей потребности, лучше не желать, не хотеть, не мечтать, не признаваться даже самому себе, что ты этого хочешь, вместо этого использовать рациональные защиты, придумывать для самого себя объяснения, почему это неприемлемо или невозможно. И страдать, мучаться, терзаться завистью.

Как сделать зависть помощником и союзником?

1. Признаться самому себе, что вы завидуете. Осознать это трудно и неприятно. Но если вы хотите иметь что-то, что есть у другого, но чувствуете, что это для вас по каким-либо причинам недоступно, если вы ничего не делаете, чтобы это получить, значит, вы завидуете. Желание плюс запрет рождают зависть.

2. Исследовать зависть. Понять, чему конкретно вы завидуете, и признать ценность этого объекта зависти для вас. Тут вы можете обманываться. Например, вам может казаться, что вы хотите выйти замуж, как ваша подруга. А на самом деле вы хотите такой же близости и любви, как у нее, но вовсе не официального статуса жены. Признайте ценность именно близости и любви, и тогда можно не настаивать на штампе в паспорте и быстрей получить желаемое. Попробуйте понять, что мешает это получить. Если бы ничего не мешало, у вас бы это уже было. Обычно мешает какое-то убеждение. Внутренняя критика, запрет на какое-то действие. В вышеупомянутом примере это может быть запрет на отношения вне брака.

3. Внутренне поблагодарить зависть за то, что она сигнализировала о таких важных для вас вещах. Ведь теперь вы поняли, чего хотите и что мешает это получить, и можете начать действовать в направлении желаемого.

4. Преодолеть внутреннюю критику или придумать, как получить желаемое другим путем, который для вас приемлем. Вы можете с помощью психотерапевта поработать с внутренним критиком. Или, если внутренний критик слишком силен, поискать иные пути достижения желаемого. Например, вы не смогли преодолеть внутренний запрет на близкие отношения с мужчиной вне брака, а замуж он вас не зовет, тогда надо искать другие варианты, где, как или с кем другим вы можете найти вожделенную близость и любовь.

5. Действовать. Делайте конкретные шаги для достижения желаемого.

Зависть как социальный и психологический феномен

Елена Фанайлова: Свобода в Клубе «Квартира 44». Зависть. Зависть как худший из грехов, зависть как ежедневное человеческое чувство, зависть как социальный и психологический феномен. «Черная» и «белая» зависть. Обо всем этом мы сегодня будем разговаривать с социологами «Левада-Центра» Львом Гудковым и Борисом Дубиным, с отцом Яковом Кротовым, ведущим программы «С христианской точки зрения», с Юлией Идлис, она поэт, заведующая отделом культуры журнала «Русский репортер», с Людмилой Кирсановой, клиническим психологом, и с продюсером, одним из основателей группы «Звуки Му» Александром Липницким.

Друзья мои, кому и когда вы последний раз завидовали?

Юлия Идлис
Юлия Идлис: Дело в том, что я вчера позавидовала, и могу об этом рассказать. Я ехала на работу по узкой улице между двумя зданиями – между зданием ВГТРК и зданием «Планеты Фитнес», фитнес-клуба. И передо мной остановилась машина, которая не давала мне и десяти машинам за мной проехать, собственно, по этой улице. И все мы, стоящие, я думаю, про себя говорили нехорошо про эту машину, но до тех пор, пока дверь не открылась и наружу не вылез Эдуард Бояков, создатель «Золотой маски», театрального фестиваля, и вообще, очень хороший театральный режиссер. И вот в этот момент я подумала, что если он пойдет направо – в ВГТРК, значит, пошел человек работать, что можно понять, а если он пойдет налево – в фитнес-клуб, то я не готова ему этого простить. Естественно, он пошел налево. И я, едущая на работу, опаздывающая и полная мыслей про то, что мне нужно сегодня сделать, все успеть и чтобы все получилось, страшно ему позавидовала. Потому что вот едет человек буквально заботиться о себе в рабочий день. И завидно до сих пор.

Людила Кирсанова
Людмила Кирсанова: Наверное, я тоже вчера испытала это чувство. Потому что вчера я была в замечательном городе, который называется Милан. И когда я вышла на площадь Собора Дуомо, центральную площадь города Милана, я поняла, что у меня есть такое чувство… ну, наверное, сложно назвать его завистью в чистом виде, а чувство некоего сопричастия ко всему происходящему и к жизни людей в этом городе. Потому что они живут в необыкновенной красоте, каждый день это видят и созерцают, и порой даже не замечают. А мы приезжаем, чтобы полюбоваться этим. Ну, наверное, можно это назвать «белой» завистью. Хотя я глубоко уверена в том, что такого понятия, как «белая зависть», не существует.

Елена Фанайлова: Спасибо, Людмила Кирсанова. Это очень интересное замечание. И мы его продолжим после того, как все выскажутся.

Борис Дубин: Я завидую каждый день двумя разрядам людей. Я, может быть, об этом уже когда-то говорил. Извините, кто уже слышал. Которые умеют танцевать и которые говорят на других языках. И эта зависть не проходит никогда, она каждый день со мной.

А если всерьез, то последний раз, если я правильно помню, я завидовал лет 35-36 назад Антону Павловичу Чехову, написавшему рассказ «Черный монах». Я его часа в 3 ночи прочел – и понял, что я никогда в жизни не напишу такого. И до чего мне было обидно!..

Лев Гудков: Ну, вообще я бы не сказал, что в последнее время мне приходилось кому-то завидовать. Раньше, действительно, я завидовал, и в основном западным ученым, профессорам, которые имеют возможность раз в семь лет получить свободный год на работу. Ну и пожалуй, да, действительно, завидую тем, кто говорит свободно на языках.

Елена Фанайлова: Ну вот!

Лев Гудков: Ну, это хроническое, поэтому что об этом говорить. ..

Борис Дубин: Это поколенческое.

Лев Гудков: Да, это поколенческое.

Юлия Идлис: Нашему поколению очень приятно, что нам завидуют.

Яков Кротов: А мне не очень свойственно завидовать. Я обычно согрешаю гневом и самолюбием. Ну а как фон, наверное, я перманентно завидую тем, у кого много денег. Ну, это шумовое явление просто.

Елена Фанайлова: И я хочу у Людмилы Кирсановой спросить. Я, вообще-то, всегда была уверена в том, что «черная» и «белая» зависть существует. Что в «белой» зависти, в ней есть нечто от восхищения, от сопереживания, и это что-то, что толкает человека развиваться. А «черная» – ну, это, конечно, негативная зависть, это то, что, видимо, следует рассматривать как грех. И об этом мы у Якова Гавриловича потом спросим. А почему, Людмила, вы считаете, что «белой» зависти не существует?

Людмила Кирсанова: Вы знаете, наверное, я немножко испорчена двумя образованиями. И по первому образованию я окончила философский факультет университета. И когда-то очень давно, осваивая историю философии, в частности, и Бекона, и Декарта, и Аристотеля, и создавая для себя, собственную, этическую картину мира… Многие из философов говорили о том, что существует некая «черная» и «белая» зависть, которая потом вылилась уже в более красивую картину Иммануила Канта. Вы знаете, мне кажется, что зависть по своей природе, по своей структуре как таковая может быть только «черной». Такая агрессивная, наступательная и всепоглощающая. А «белая» зависть – это нечто другое, это уже не зависть. Может быть, лингвисты меня поправят, может быть, вот этому состоянию «белой зависти» нужно дать некую другую характеристику. Согласитесь, что «белая» зависть, скорее, сродни биологической конкуренции, соревновательности, то, что толкает человека быть лучше, сравнивать себя с другим. Но это отнюдь, наверное, не «белая» зависть, мне сложно так определить.

Лев Гудков: Ну, прежде всего, давайте немножко определимся. С моей точки зрения, зависть – это одно из самых ярких социальных чувств. Ну, действительно, о нем писали все…

Елена Фанайлова: …все философы.

Лев Гудков
Лев Гудков: Ну, не так много, но писали довольно много. И мне кажется, что зависть… я бы определил ее как страдание или мучение от того, что другой обладает тем, чего субъект зависти лишен, в большей или меньшей степени мучается по этому поводу. И тем самым утверждает носителей ценностей в определенном статусе. И не просто в определенном статусе, но и пытается его тем самым дисквалифицировать. Ведь зависть – это не просто переживание по поводу того, что кто-то чем-то обладает, кого любят, кто более удачлив, более богат, кто более талантлив, кто занимает более высокий статус, чем, собственно, завидующий, но и пытается его дисквалифицировать, то есть сделать его человеком менее достойным того, чем он обладает, либо незаслуженно оказывается любимым, либо незаслуженно богатым, либо незаслуженно занимающим высокое положение, либо незаконно признанным и так далее.

Зависть – это довольно сложный комплекс социальных чувств или, я бы даже сказал, социальных отношений, социальных действий. Поэтому чем сложнее общество, тем разнообразнее и формы зависти, и тем сильнее проявляется социальный контроль. Вообще-то, говорить о каком-то одном… Я категорический противник биологического подхода к этому. Я думаю, что мы, как социологи, культурологи, историки, этики, должны все-таки говорить о социальных или культурных аспектах этого. Поэтому зависть – это одна из форм социального контроля, работающего на понижение качества и уравнивающего людей в этом смысле. Зависть может быть индивидуальной, локальной или массовой. И тогда мы имеем дело уже либо с социальными движениями зависти, либо с социальным устройством, которое вообще играет на понижение. Ну, наше общество чрезвычайно завистливо, и чем менее оно успешно, тем более сильно проявляются эти чувства зависти, которые, вообще говоря, не осознаются в этой своей природе зависти. Ну, такие явления самые простые, как, допустим, антиамериканизм или зависть к олигархам, или к наиболее талантливым и успешным, антиинтеллектуализм в нашем обществе, антиэлитарные настроения. Вот уравнительный, понижающий характер нашего общества – это все разновидности форм зависти.

И я думаю, что, действительно, может быть «белая» зависть, когда одновременно проявляется подавление желания вреда тому, кому завидуют. И напротив, есть чистое восхищение его успехами. И при ясном понимании, что они никогда не достижимы для тебя. Вот как Борис Владимирович говорил. Крейсер под боевым командованием никогда не выйдет из нейтральных вод. Или: никогда я не буду балериной. Точно совершенно. Поэтому это не сопровождается какими-то «черными» переживаниями. И есть завистливое восхищение. Вот у меня, например, чистый восторг по отношению к Канту, как к мыслителю. Я знаю, что я никогда не достигну этого. Но эти переживания восторга перед его достижениями, они очень сильные. И есть «черная» зависть, которая сопровождается желанием вреда, в том числе и самого низкого вреда тому, кому завидуют. Поэтому я бы разводил эти вещи.

Елена Фанайлова: А я хочу у Якова Гавриловича спросить. Вот Лев Дмитриевич сказал, что зависть – это совсем не биологическое понятие. А как же Каин и Авель? Я прошу прощения. Каин же позавидовал Авелю в простом, в биологическом смысле.

Яков Кротов
Яков Кротов: Нет, с точки зрения биологии вообще грехов не существует, а существуют эмоции, мотивации и так далее. Понятие греха появляется там, где психолог уходит и появляется человек. И в этом смысле вопрос надо задавать не «когда мы последний раз испытывали зависть», а «когда человек испытывал зависть первый раз». Тогда это очень простой ответ: когда Адам и Ева позавидовали Творцу, затем последовало грехопадение. И в этом смысле зависть – это самый древний грех, хотя все-таки не самый важный и, кажется, не самый распространенный.

И потом, состояние зависти, я бы сказал так, оно подразумевает определенное мировоззренческое какое-то представление. Оно богоборческое. В каком смысле? Отрицается творчество в мире. В чем сила зависти? Это превращенная, извращенная форма любви с состраданием, с патией. И в этом смысле это превращенная форма чувства справедливости. Это не просто зависть к другому, что у него что-то есть, а у другого – что-то, что ему не должно принадлежать или даже должно принадлежать мне. И в этом смысле зависть, она рисует мир как замкнутое пространство, которое подлежит дележке, но умножено быть не может. То есть жизнь с нулевым приростом. Можно только поделить, отобрать и перераспределить.

И еще я бы сказал в порядке дискуссии, что как раз наше общество российское мне представляется абсолютно независтливым. Почему? Оно максимально простое. И в этом смысле, да, все то, что вы перечислили, конечно, имеет место быть. Но это не совсем зависть. Простейшая иллюстрация. Никто не завидует ни Медведеву, ни Путину, хотя у этих людей на запястьях часы по 300 тысяч «баксов». Это военная психология. Я имею в виду, что в армии зависти нет. В армии есть какие-то совсем другие отношения, и тут человеческое настолько подавлено, что зависть… ну, в семье может быть. А по отношению к богачам завидуют не богатству, а тому, что человек не на своем месте в иерархии или ведет себя не совсем так. То есть завидуют тому, что человек выскочил из вот этой квазивоенной иерархии. Но если человек находится в иерархии, то ему уже не завидуют – он получает по чину. То есть тут, скорее, претензия вот к этому. Если по чину – то все хорошо.

Елена Фанайлова: Яков Гаврилович, вот Чосер, в отличие от вас, говорил, что зависть – это самый худший из грехов, поскольку остальные грехи – это грехи против какой-то одной добродетели, в то время как зависть против всех добродетелей и против всего хорошего.

Яков Кротов: Чосер был поэтом, а у поэтов сказано: «У поэтов есть такой обычай: вкруг сойдясь, оплевывать друг друга». Поэты, по определению, очень завистливы, а я прозаик.

Елена Фанайлова: А мы сейчас у поэта Идлис спросим. Как распространена зависть в творческой среде?

Юлия Идлис: Да, очень распространена. И я просто хотела бы, может быть, немножко уточнить понятие «зависть», которое мы тут крутим. Мне кажется, что для меня зависть, ну, основной ее компонент – это зависть чужому счастью во всех видах, что угодно может пониматься под счастьем. И Путину с Медведевым как раз никто не завидует ровно потому, что несмотря на свои часы за 300 тысяч «баксов», они глубоко несчастны, и это видно. Вот если завидуемый явно совершенно несчастен, несмотря на все свои достоинства, ему завидующий не стремится завидовать. Мне кажется, что это важно. Потому что есть много людей, которым можно позавидовать с первого взгляда, но потом, узнавая этого человека ближе и глубже, начинаешь понимать, что он, собственно, ничего не получает от того, чему ты завидуешь. И тогда зависть прекращается. И тогда, значит, ничего в этом хорошего нет.

Борис Дубин: Собственно, два слова мне представляются важными, кроме всего важного, что было уже сказано, важными для того, чтобы развить это дальше. Слово «равенство» и слово «соревнование». Совершенно понятно, что зависти, по определению, нет в тех обществах, где каждый сидит на своем месте.

Елена Фанайлова: Мы говорим о социальной зависти.

Борис Дубин: Да. Ну, в статусном обществе или в индийском кастовом обществе и так далее. Ну, предопределено человеку быть таким, и о чем здесь речь.

Елена Фанайлова: Но мне вообще кажется, что, например, в буддийской системе координат, там, в принципе, невозможно такое представление.

Борис Дубин
Борис Дубин: Конечно. Просто другое представление о человеке совершенно. А зависть, видимо, возникает в той створе, где соединяются горизонталь и вертикаль – равенство и соревнование. Иначе говоря, где блага становятся достижимыми, можно за них конкурировать, и в то же время вводится презумпция равенства. Но зависть есть в этом смысле извращенное чувство равенства. Это чувство, когда нужно всех унизить. И извращенное чувство соревнования, когда ты видишь, что другой человек делает что-то лучше, и это не вызывает в тебе гордость за человеческий род. Вот в чем наше равенство – в том, что мы род человеческий. И тогда зависть снимается или, по крайней мере, смягчается. Ты не можешь порадоваться за него лично, ты такой мелкий человек, но порадуйся за род человеческий, за то, что, оказывается, для него это возможно.

За завистью есть два еще чувства очень важных, по-моему. Про одно из них уже сказали, а про другое не сказали. Это зложелательство, злопыхательство, если угодно. В высшей степени развитое в нашем обществе чувство, молчаливо или открыто. И второе чувство – это обида. «Как же так! Почему не у меня?!». И вот эта вечная обида, с которой люди носятся всю жизнь свою, предъявляя счеты мирозданию, обществу, соседу, жене, кому угодно.

И пожалуй, еще одно чувство, тоже очень характерное для нашего общества: чтобы тебе не завидовали, надо себя принизить, надо быть несчастненьким, несъедобным, жаловаться, говорить, что у тебя как-то все ни шатко, ни валко.

И вот эти три комплекса, так сказать, эта троица танцует, танцует, танцует, но никак не может разорваться, потому что в основе, я извините, повторюсь, извращенная идея равенства и извращенная идея соревнования. И тут уже дефект, мне кажется, может быть даже антропологическим. Вот мне кажется, что в нашем обществе есть некоторый антропологический дефект. Он исторически складывался социальными обстоятельствами, закреплялся культурой и так далее, но он чрезвычайно серьезный. По правде сказать, я не знаю, как пытаться его, ну, хотя бы лечить, потому что он не операбелен по определению. Значит, надо как-то лечить. Любовью, терпением, я не знаю. Тут, может быть, отец Яков что-то может сказать по этому поводу. Тут, так сказать, я опускаю руки.

Елена Фанайлова: Я вот сейчас Льва Гудкова попросила бы выступить. Вот я совершенно не согласна с отцом Яковом, что зависть не свойственна нашему обществу. Мне кажется, что безумно завистливое общество.

Лев Гудков: Для меня просто это было некоторым потрясением, когда я натолкнулся в своих социологических анализах на такую вещь. В 1995-1996 годах я написал пару статей про это на чисто эмпирическом материале. И я никакой априорной установки здесь не имел. Это просто было открытие. Во-первых, зависть, она входит в социальную природу нашего человека. Простой пример. Большинство считает, что люди окружающие живут лучше, чем он сам, зарабатывают больше, чем он сам. Больше половины считают, что зарабатывают больше, чем он, что, понимаете, просто логически, статистически невозможно. Это очень важная вещь. Ну, Ницше еще описывал это как рессентимент , потом Шелер это описывал как рессентимент. Рессентимент и зависть – это очень родственные вещи. Просто рессентимент – это ярость, возмущение, завистливое негодование против тех, кто лучше, выше, богаче, умнее и прочее, и это конститутивная особенность нашего общества, иерархического общества. Тут нет никакой уравнительности. Наше общество, несмотря на свою кажущуюся простоту, чрезвычайно иерархично. Оно мыслит себе, что вышестоящий обладает большими правами, другими возможностями, другой этикой, другими ценностями, чем он сам. И соответственно, вот эта невозможность достижения или уравнения, она чрезвычайно завистлива. Это пронизывает, действительно… и это общий характер наших исследований, зависть фундаментальна для нашего общества. Она, действительно, покрывает все это.

В развитых обществах, что называется, современных, где соревновательность входит в само устройство, и есть возможности достижения, открытого достижения, утверждения, реализации некоторых ценностей, там действуют еще некоторые механизмы, подавляющие «черную» зависть, и самые разные.

Елена Фанайлова: То есть?

Лев Гудков: Существует в древнем мире так называемая «зависть Богов», когда есть некоторые процедуры, ритуалы, подавляющие появление завистливой агрессии. Надо сказать, что где-то я прочел одну идею, которая мне очень понравилась, что христианство – это вообще единственная религия, где Бог не завистлив, а наоборот. В отличие от всех традиционных религий, где есть некоторых механизм предупреждения, здесь этого нет. Здесь как бы утверждается чистая любовь, не завистливая. Поэтому есть процедуры, которые блокируют зависть и утверждают высокий статус соревновательности, открытости, проявления добра или выражение ценностей. В нашем обществе существует жесткий совершенно запрет на энтузиазм, на идеализм, на добро. И напротив, поддерживается, причем поддерживается очень агрессивно представление о злой природе человека, завистливой природе человека.

Юлия Идлис: Мне кажется, что зависть именно для нашего общества имеет такое значение, потому что она у нас заменяет все возможные механизмы соревновательности. У нас нет другого соревнования, кроме зависти. И собственно, только зависть, мне кажется, является двигателем прогресса у нас. То есть только из зависти, короче говоря, наш человек способен что-нибудь сделать, вот реально взять и сделать. Никакое другое чувство – ни восхищение, ни сопереживание, ни сострадание, — никакие другие прекрасные душевные порывы не способны сдвинуть человека с места просто, не способны выступить стимулом для какого-то конкретного действия. И мне кажется, что это одновременно и очень грустно, потому что зависть – это все-таки не то чувство, исходя из которого следует совершать какие-то поступки в жизни, но это, может быть, и хорошо, что есть все-таки что-то, что заставляет человека действовать.

Елена Фанайлова: Саша, когда вы кому-то или чему-то завидовали последний раз? У вас есть такое соображение?

Александр Липницкий Александр Липницкий: Во-первых, я хотел бы подчеркнуть последние слова, что зависть является таким стойким чувством в нашем обществе, что только обитая среди андеграунда, можно быть вне. Поэтому я из него стараюсь не выходить. Будь это даже андеграунд в бизнесе. То есть когда я занимался в начале 1970-ых годов иконами или потом, когда я уже стал рок-музыкантом, в любом случае, это андеграунд. И там можно никому не завидовать.

А с точки зрения зависти, да, я очень часто завидую, и считаю это чувство очень позитивным для себя. То есть я сейчас делал большую передачу про группу «Кино», и слова Виктора Цоя в одной из песен: «Завидуешь тем, кто что-то сделал. Завидуешь тем, кто может быть лучше». То есть, собственно, такой соревновательный момент в творчестве, такая здоровая зависть является очень важным побудительным моментом для артиста.

Елена Фанайлова: Вы знаете, друзья, когда я пыталась изучить предмет, то есть когда я готовилась к передаче, я наткнулась на одно рассуждение. Кстати, к вопросу о равенстве, о социальной теории, связанной с равенством. Это имеет отношение к социальной психологии. И в частности, среди рассуждений социополитических мне встретилось рассуждение о том, что зависть одной страны к богатству, к благополучию другой может привести к войнам между ними. И сразу, безусловно, вспоминается последний военный конфликт на территории страны – это конфликт между Грузией и Россией или между Грузией и Осетией, уж и не знаю, как его правильнее было бы назвать. Это что, значит, Грузия позавидовала Осетии или Россия позавидовала Грузии? Что это? И была ли здесь зависть, на самом деле?

Свобода в Клубе «Квартира 44»
Яков Кротов: Я еще раз вернусь все-таки к тезису о том, что зависть – не свойство российского общества. Простейший пример. Да, иногда зависть является творческим мотивом, но это просто по Юму, по мыслителям начала XVIII века: страсти — суть ветра, надувающего паруса корабля человеческой жизни. Но, скажем, нападение на Грузию Россией не было вызвано в общественном сознании, как мне представляется, завистью, а прямо наоборот. Завидуют тому, кому лучше. А тут мы помогали тем, кому хуже: бедные осетины, бедные абхазы. Ибо в имперском сознании русских как раз большой зависти к окраинам нет. Иногда она прорезается, что «мы ради вас пожертвовали». Но, в принципе, вот если Батухан: «Я оберну ваши животы шелком…», — ну, в интерпретации советской литературы, то есть войны из зависти. А российский империализм, вот как он начинался в XVI веке: «Мы несем свет веры, мы благодетельствуем несчастных жителей Сибири», — и так далее. То есть это психология благодетеля, который, в общем, не завидует. И внутри армии в этом смысле зависть не очень поощряется, я еще раз возвращаюсь к этому.

Рессентимент… В чем отличие от зависти в чистом виде? Это, по-русски говоря, «смердяковщина». Зависть – это активная мотивация, она побуждает что-то делать. Смердяков, ну, убить, может быть, и убил, но убийство – это не действие, это отказ от действия. И в этом смысле рессентимент, озлобленность, которые присущи российскому обществу, они лишены того творческого, что есть в зависти. То есть русское общество, оно не относится к числу агональных. Вот греческая цивилизация, она агонистическая. Агония – как соревнование, по-гречески. А наше общество в этом смысле, ну, коллективистское. И тут зависть все-таки, скорее, изначально, с детских лет, она подавляется. Ну, если это и зависть, то она какая-то оскопленная, то есть в ней чего-то существенного недостает.

Елена Фанайлова: Вот совершенно противоположную мысль Юлия Идлис высказывала, что русский человек только из зависти может что-то заставить себя делать.

Лев Гудков: Мне кажется, что мы все-таки говорили о зависти в чистом виде, идеально типическом, как идеальный газ или математический маятник. А реально мы работаем со сложным комплексом мотивов, чувств, наборов. И рассматривая конкретное проявление, скажем, войну с Грузией, мы должны отделять разные мотивы, которые переплетаются в сложном сочетании. Конечно, зависть присутствует здесь, и может быть, зависть только к грузинам, как и к другим странам Восточной Европы, Балтии, которые вообще могут…

Елена Фанайлова: «Куда пошли?!».

Лев Гудков: …да, они могут жить лучше. Они присоединились к тому сообществу людей, которые в российском представлении являются воплощением нормальных стран. Вот это словосочетание «утопия нормальности», здесь оно очень важно. И зависть, конечно, то, что Грузия подалась туда, и что, может быть, со временем будет жить лучше, чем мы, здесь присутствует. Другое дело, что она вытесняется, рационализируется в психоаналитическом смысле, покрывается другими мотивами, но это обычная работа с завистью, когда объект зависти, как я говорю, дисквалифицируется, и ему приписываются негативные чувства.

И еще один момент, который мне очень хотелось бы подчеркнуть. Завидовать можно тому, кто не очень от тебя отличается. Нельзя завидовать королю. Королю могут завидовать пэры. И все шекспировские страсти, они построены отчасти на этом. Но королю или Медведеву обычный человек не завидует. Он завидует соседу или коллеге по работе – вот объекты зависти, и это работает. В социологии есть такое понятие как «релятивная депривация». Никто не хочет на Луну, а все хотят новые машины, гарнитуры или что-то достижимое, сопоставимое со своими масштабами. Поэтому здесь то, что у Путина или Медведева часы такие, — это не предмет зависти, а это утверждение социальной дистанции, недостижимости, отделения его от себя.

Людмила Кирсанова: Вы знаете, я вот слушаю нашу дискуссию и все больше и больше понимаю, что зависть – это уже болезнь не конкретно какого-то одного человека, а это глубокая духовная болезнь всего общества. Потому что то, о чем мы говорим, и те проблемы, которые мы поднимаем, обсуждая такой человеческий порок-добродетель, становятся для меня устрашающими. Потому что я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мы становимся не просто завистливыми, а мы становимся агрессивно жестокими по отношению к другим людям. И простое человеческое милосердие, умение и желание жить своей жизнью, строить свою жизнь, уходить от внутреннего эгоизма, от себялюбия, от значимости себя и каких-то позиционистских вещей «я и мир», мы превращаем человека в достаточно жестокое существо, которое объявляет войну всем, и в этом состоянии войны живет сам с собой.

Поэтому, безусловно, можно согласиться, что зависть является и двигателем чего-то, и бывает «белая» зависть. Но по своей природе, мне кажется, чтобы победить зависть, необходимо начать каждому из нас мечтать полететь на Луну, а не завидовать иметь такую машину, как у соседа. Потому что эта машина тебе, может быть, и не нужна, потому что ее парковать будет негде. И вот эта собственная оценка самого себя, своего места, значение границ своего собственного уровня духовности… И если мы каждый для себя ответим на эти вопросы, то, наверное, многие, по крайней мере, перестанут завидовать, а будут больше заниматься собой и своим внутренним миром, своей духовностью. Мне кажется, что вот это очень важно.

Юлия Идлис: Я считаю, что здесь еще есть вопрос амбиций, который очень важен для преодоления мелкой зависти и превращения ее в тот самый двигатель прогресса. Если человек завидует тому, что сосед может «Запорожец» себе купить, то это одно дело. Но если человек завидует королю, то мне кажется, что в этом есть некий позитив. Потому что это значит, что у человека есть нечто довольно большое, к чему он хочет стремиться, и думает, что может стремиться. Вот это «может» для меня здесь является ключевым моментом. Потому что если вещи, которым я могу позавидовать, ограничиваются узким кругом бытовых потребностей, то это довольно трагическая ситуация, вообще говоря, для человека. А если я могу позавидовать чему угодно, то для меня, по крайней мере, это означает, что я и добиться могу всего, чего угодно. То есть я могу вот это что угодно вообразить в круге своих интересов, достижений и возможностей.

Лев Гудков: Два примера. Во-первых, революция и завистливое движение масс, которое стало одним из конститутивных особенностей советского общества.

Елена Фанайлова: Ну, вообще-то, эгалите.

Лев Гудков: Да. Причем не в утверждении лучших и не в достижении, а в принижении лучших до уровня люмпенов. И это очень важный механизм организации общества. Это первый момент, который не хочу дальше обсуждать, а просто указать.

Второе. Напомню, что во время перестройки популярность Ельцина в значительной степени базировалась на том, что он был борцом с привилегиями. И это была форма канализации массовой зависти к номенклатуре. Не демократия, а именно социальная зависть в чистом виде. И она потом повторялась еще много раз, в том числе и уже в последнее время. В значительной степени популярность Путина и установление нового режима, авторитарного режима держалась именно на чувстве зависти и рессентимента массово по отношению к более успешным, более продвинутым, или, по крайней мере, провозглашавшим эти лозунги и эти ценности. Завидовать можно тому, что ценно, что является носителем новых ценностей. Поэтому королю нельзя завидовать, еще раз говорю, это недостижимый статус. В принципе, короля не выбирают, его не достигают, он либо рождается, либо нет.

Елена Фанайлова: Лев Гудков так считает. Юлия Идлис, у вас есть возражение?

Юлия Идлис: Да. Я хочу возразить, что Ельцин боролся с привилегиями, а не с достижениями. Как раз случай борьбы с достижениями – это «дело ЮКОСа», например.

И вот я сейчас подумала, что мы здесь говорим о двух разных завистях. Есть зависть массовая, которая, действительно, уравнительная, а есть зависть индивидуальная, зависть, которую испытывает каждый человек. И вот мне кажется, что вот эта индивидуальная зависть, она может в каких-то условиях быть составляющей прогресса, личного прогресса для человека.

Александр Липницкий: Мне кажется, что нашим обществом уже много-много лет, и я думаю, что это с пушкинских времен, движет зависть к свободе – к свободе того западного общества, в котором поэт мог свободно перемещаться. А я уверен, что Пушкин завидовал Байрону в этом смысле. Его не выпускали, а Байрон путешествовал и стал героем, а тому оставалось драться на дуэли с себе подобным, в общем, в этом обществе. И это особенно обострилось, конечно, за «железным занавесом». Кстати, и до сих пор это действует. И нападение на Чехословакию, и на Грузию – это тоже зависть к странам, которые не просто лучше, а это зависть раба к свободному человеку, к свободному обществу.

Елена Фанайлова: Между прочим, есть подтверждение, по крайней мере, насчет Чехословакии. Вот люди, которые изучали, так сказать, историю вопроса, докладывают, что советские офицеры хотели там немного отдохнуть. Например, есть такая документальная вещь…

Александр Липницкий: Так же, как и русские офицеры отдохнули, взяв Париж в XIX веке.

Борис Дубин: Несколько примеров к уже сказанному. Революция. Ну, когда испражняются в дворцовые вазы, то понятно, что этот жест обозначает. Вот он и обозначает: с чем всех надо смешать, чтобы, наконец, удовлетворить свою зависть.

Насчет кавказской войны. Я думаю, что здесь зависть была по нескольким направлениям. Не исключаю, что она была и у грузинской стороны. Ну, довольно трудно обсуждать эти вещи — их приходится персонифицировать. А ведь война была не персоналистским событием, а коллективным и даже межгосударственным. Но если все-таки останавливаться на антропологической стороне дела, то, вообще говоря, очень значимой была зависть, кажется, у всех сторон конфликта, и это зависть к большой стране. Ну, большую страну обозначали Соединенные Штаты, понятно дело. Россия хотела повести себя как большая страна, Грузия тоже хотела повести себя как большая страна, для нее ближайшей была Россия, но была и далекая – Соединенные Штаты. И вообще говоря, действия в Грузии в отношении Осетии и Абхазии были просто репликой действий России в отношении Чечни просто-напросто. Поэтому здесь сложное переплетение завистей.

И я хочу вернуться к тому, что очень бегло пробросил отец Яков насчет закрытого общества, в котором, собственно, зависть и возможна, и насчет иерархии. Я недавно писал послесловие к замечательной книжке Примо Леви «Канувшие и спасенные» про лагерь. Как устроен лагерь? Мы скажем, что он чрезвычайно примитивен, все равны, всех растерли до состояния пыли. Ан нет! Он построен на мелких привилегиях. Вводятся микропривилегии у каждого. И с помощью этих привилегий достигается самоуправляемость этого дела. Фактически главам лагеря даже не нужно ничего делать. Простейшая вещь, которую приводит Примо Леви, — ложка. Если у вас есть ложка – все, вы в лагерной иерархии немедленно повышаетесь на несколько этажей. А если у вас есть несколько ложек и вы можете одну из них за что-то ссудить человеку, который рядом, и у которого ложки нет, — все. Поэтому зависть работает на понижение и уравнение, но при этом сохранение мелких иерархий. И вот этими микроиерархиями достигается, как ни странно, некоторый порядок. Он извращенный, согласен. Он уродский, он унижает человека, но он есть.

И отсюда — последний вопрос. Мы все время говорим, а особенно Юлия на этом настаивала и Людмила: как есть и как надо. Ну, конечно, как надо – надо по-другому, это совершенно понятно. И я бы в модусе «как надо» сказал, что хорошо завидовать королю и желать полететь на Луну, и именно потому, что это недостижимо. Но это влияет на твои другие поступки. Если ты понимаешь, что впрямую этот объект недостижим, то ты достигаешь другого, но не забывая о том, чего ты хотел на самом деле. И это тебя, если хотите, поднимает как род человеческий, не тебя индивидуально, а род человеческий. А совсем другое дело – как есть. А вот как есть, мы видим, как оно есть. И действительно (Лев Дмитриевич просто в перечне упустил этот момент), больше половины людей не просто думают, что сосед получает больше, чем они, но они уверены в том, что они получают меньше, чем они достойны. И вот эта вилочка – у соседа больше, а мне недостаточно, — это и есть та вилочка между иерархией и уравнением, на которой держится самоконвоирование в лагере и лагерный порядок. Который и воспроизводится в нашем обществе во многом. Оно не лагерное, конечно, но определенный уровень существования у нас, несомненно, лагерный.

Людмила Кирсанова: Мне кажется, что проблема-то в этом и существует, что мы всегда знаем, что надо и что не надо. И живя вот в этих двух мирах, в определенных двух модальностях, мы и создаем сами себе проблемы. И если мы эту модальность каждый для себя, начнем только с себя, начнет создавать человек внутри себя, наверное, тогда будет проще и обществу. И совершенно понятно, что если мой сосед, мой ближний, которому я могу позавидовать, чего-то достиг, то мои стремления достичь чего-то будут строиться не от того, что я хочу быть лучше, чем он, а мои стремления будут строиться от того, что я хочу быть лучше для себя, я хочу быть полезным для себя, интересным для себя. И в конечном итоге, это будет полезно для общества. А до тех пор, пока мы будем искать в зависти позитив или негатив… Понимаете, я не верю, что зависть может быть позитивной. Ну не может она быть позитивной. В самом определении этого слова для меня лично какой-то болезненный механизм заложен. И этот болезненный механизм объясняет все то, что происходит потом и в обществе, с людьми, с группами людей и так далее.

Яков Кротов: Зависть позитивной быть не может, но зависть, как и всяких грех, паразитирует, еще раз скажу, на чем-то позитивном. Я хочу вступиться за родного дедушку революционера и за всю Россию в этом смысле. Революция была триумфом не зависти, а она все-таки была триумфом чувства справедливости, возможно, извращенного, но справедливости. Борьба с привилегиями – не зависть, чувство справедливости. Борьба с ЮКОСом – то же самое достижение. Это можно по-разному оценивать. Народ возмущался тем, что несправедливо. И вот эту жажду справедливости втаптывать в грязь, мне кажется, не стоит. Я очень согласен с нашей лучшей частью, которая говорила насчет Луны. И я категорически не согласен, что надо ставить нереальные цели для того, чтобы реализоваться. И это мне представляется… ну, нехорошо. Должна быть правда в жизни.

А правда заключается вот в чем. Есть Евангелие, и собственно, заповеди блаженства, они построены, как литературный жанр, по принципу аккламации на Олимпийских играх, когда победившему спортсмену кричали: «Ты блажен, Макариус! Ты счастлив, потому что ты пришел первым. Ты счастлив, потому что…», — это традиционный жанр акафиста. Господь берет этот жанр и говорит: «Макариус, вы блаженные», — то есть «вы победители». Почему? И затем идет перечисление такого, что по сравнению с королем это все… вообще, о чем речь. Вплоть до того, что «вы блаженны, потому что вы наследуете Царство небесное». Блаженные кроткие, потому что они наследуют всю Землю. То есть ставится макроцель. Стать королем нереально, королем только рождаются. Стать царем небесным абсолютно реально – это рождение от духа. Это ровно то, что происходит в вере. Это ровно то, что предстояло Адаму. И собственно, зависть к Богу, она была в этом смысле абсурдом, потому что она просто опередила события. И в зависти есть этот момент опережения и нетерпения, когда ломаются отношения человека со временем. И в этом смысле зависть, она из плоскости, где можно что-то успеть сделать к сроку, она переходит в плоскость, где все воспринимается как везение: тебя везут, тебя довезли, а не ты успел.

Возвращаясь к лагерю, я скажу, что Россия, конечно, не лагерная страна. Россия казарменная страна. Это близкие понятия, но очень разные. У зэка оружия нет, а у нас есть. И если продолжать говорить о лагерной психологии, то мне кажется, что здесь не проблема ложки, хотя все эти микромеханизмы на микроуровне работают. Но мне вспоминается другой эпизод, не помню, из Леви или из Франкла, но это западный был лагерь, по-моему, Освенцим. И там описывалась классическая ситуация: кто выносит ведро. Потому что все норовят отложить сбегать к ведру, чтобы последний… И вот в ведре остается сантиметр. «Я схожу. Пусть следующий выносит абсолютно полное ведро». Проблема в том, что полное ведро выносить – значит, ты обгадишь себя, ты разольешь на пол. И человек завидует тому, кто пришел к полупустому ведру. И вот здесь, как ни странно, оказывается, опять надо работать именно на понижение, то есть вынести это ведро, когда оно наполовину полное, не ждать и не радоваться, что кому-то повезло – он сходил к полупустому ведру.

Сам устрой себе счастье. Вот это христианский ответ. Богу не надо завидовать. Бог распятый. Ну, как ему завидовать?.. Ответ такой: чтобы выбраться из этого соревнования самого разного сорта… В этом смысле Запад не нормальнее нас. Антропологически, да, соревнование, но соревнование в мире, который очень живой, который в бесконечности, а не в ограниченном времени, в котором бесконечная цель, и она единственная достойна человека. И тогда ты играй на понижение в том смысле, что строй не только свою карьеру, а прежде всего, любовь к человеку – вынеси за ним раньше, чем переполнится его терпение, иначе будет революция. И поэтому многие беды России от того, что мы сами накликиваем вот это зло. Потому что должны были бы вынести первыми, а мы ждем. А потом приходит солдат, ну и выносит вместе с ведром и с парашей вообще всех, и начинается просто кровопролитие. Значит, не надо доводить до переполнения. Где-то чаша народного гнева переполняется, но, в сущности, переполняется вот эта нечистота. Надо вовремя чистить.

Александр Липницкий: Я хотел бы конкретизировать. Полностью с вами согласен. Вот мне кажется, что события вчерашних суток, они и будут иметь, мне так хочется думать, какое-то очень судьбоносное значение для нашей страны. Потому что я убежден в том, что слушая первую речь победителя гонки президентской в США и слушая речь нашего президента Федеральному Собранию, большинство людей нашей страны ощущали, безусловно, какое-то смешанное чувство зависти, и наверняка, даже более глубокое. И я убежден в том, что что-то в результате произойдет. Потому что когда по первому же опросу «Эхо Москвы» девять из десяти (проголосовали 1,5 тысячи жителей в основном, конечно, Москвы) высказались против увеличения президентского срока, а на экране телевидения все опрошенные участники Федерального Собрания и чиновники всех мастей сто из ста высказались «за», то тут уже возникло явное социальное расслоение. Ну, я уж не говорю о том, какие глаза были у победителя президентской гонки и у товарища Медведева. Вот мне кажется, что слово «зависть» здесь имеет прямое применение к тому, что вчера мы видели.

Лев Гудков: Век бы слушал отца Якова…

Яков Кротов: Вот к вопросу о социологии. Потому что, да, вот вчера больше половины москвичей были против увеличения президентского срока…

Александр Липницкий: Девять из десяти.

Яков Кротов: Хорошо. Но когда это увеличение проведут через Думу, то 90 процентов будут одобрять. Вот это трагедия казарменного общества.

Лев Гудков: Я именно про это и хотел сейчас сказать. Мне очень нравится то, что вы говорите. Но мне кажется, что проблема в том, что вот эти высокие идеалы, высокие представления, они относятся не к здешней жизни.

Яков Кротов: К вечной.

Лев Гудков: Да, к вечной жизни. И никаких механизмов пока перевода этих представлений на язык повседневности нет. И в этом драма, если хотите…

Яков Кротов: Пост, молитвы и благодать. Ну, хорошо, забираю пост. Ну, молитвы.

Лев Гудков: Западное протестантство, как Вебер пишет, оно прошло длинный путь, и не напрямую идеи, ценности и верования воздействовали на людей, а через создание системы институтов, через воспитание определенного типа личности, который самодисциплинирован, контролировал себя и прочее, прочее. Сейчас не буду на этом долго танцевать. Важно, что у нас в культуре, в истории существует очень сильный разрыв между этой сферой и реальной, повседневной жизнью. Нет перехода. А отсюда и возникает, как элемент, как снятие этого, то, о чем вы говорите, извращенное представление о зависти.

Яков Кротов: О справедливости.

Лев Гудков: Да. Но тут и сама справедливость очень сложная…

Яков Кротов: В извращенном понимании.

Лев Гудков: Да. Конечно, хорошо бы жить по вере. Но жизнь устроена по-другому. И это проблема, если хотите, социальная и проблема православной религии.

Яков Кротов: А я скажу так, что если бы при Лютере был Гудков, то он бы Лютеру тоже говорил, что это все неправильно и так жить нельзя. И тогда не было бы никакой протестантской этики. Мне кажется, в любом случае, как историку, не как священнику, вот как историку мне кажется, что все-таки русская жизнь свои алгоритмы преодоления и зависти, и озлобленности, «смердяковщины», она выработала. Так о них уже сегодня говорилось – это андеграунд. То есть, говоря языком церковным, юродство и смирение. А если взять язык западный, то я бы сказал так. Американский фильм, где транспортировали огромную турбину для электростанции и в какой-то момент неверно рассчитали маршрут: огромная эта турбина 20 метров высотой и мост высотой 19,5 метра . Ну, что делать? Расходы колоссальные, если качнуть назад все это дело. И какая-то девочка посоветовала папе выпустить воздух из шин. Все это сооружение осело ровно на 0,5 метра и благополучно проехало. Вот это православный способ поведения, типа Венечки Ерофеева.

Лев Гудков: Это точно не так, потому что вы предлагаете архаические модели, традиционалистские модели для почти современного общества. И я думаю, что это не так просто.

Борис Дубин: Я хочу подчеркнуть две вещи. К одной из них несколько раз возвращался отец Яков, а об одной я пытался дважды говорить. Мне кажется, что если говорить о выходе, то выход — в размыкании сферы. Отец Яков предлагает размыкать в самом серьезном направлении – по вертикали вверх. Я говорил о принадлежности человека к человечеству и о роде человечества. Ну, это как бы более простое, казалось бы, размыкание. Но вот что важно.

Яков Кротов: Парашу выносить – это же горизонталь.

Борис Дубин: Да. И вот что важно, и чего дефицит, действительно, в российском обществе. Дефицит вот этих универсальных представлений о том, что выходит за рамки ближайших отношений. А зависть же действует там, где мир надо закрыть, надо превратить его в камеру, надо превратить его в две квартиры коммунального дома, ну и еще в какую-то закрытую ячейку – и тогда делить то, чего мало и все равно на всех не хватит. Вот, собственно, откуда зависть-то берется. Если представить, что мир разомкнут и по вертикали, и по горизонтали, и вглубь, и во всех направлениях, то, вообще говоря, другие горизонты открываются. Но здесь я соглашусь с Львом Дмитриевичем, да, собственно, это как бы и наше общее направление работы здесь: на какие институты посадить вот это размыкание. Ведь сами по себе — как духи: сейчас есть запах, через 10 минут его нет. На чем это будет держаться. Если уж говорить опять-таки о России… ну, как всегда, приходится говорить о том, чего нет или чего недостаточно в разговоре о России, так вот я бы сказал, что нет вот этой самой идеи размыкания. И другое в этом смысле… рискую при отце Якове, но обойдусь цитатой Ахматовой, которая сказала, что христианство на Руси еще не проповедано.

Яков Кротов: Это Лесков, «Соборяне».

Борис Дубин: Может быть. Ну, тогда тем более. Все-таки авторитетов в христианстве у Лескова, я думаю, поболее, чем у Анны Андреевны. А впрочем, не мне судить.

И последнее. Вот размыкание, а второе – то, с чем Фуко носился, но так и не доносил до конца, — забота о себе. И я думаю, что если только в себя, только в андеграунд, — не будет хода. Это ход в закрытое. Надо одновременно: и забота о себе, и размыкание в более высокие сферы. То есть если «Я» присвоен универсалистский статус, не статус одиночки, идиота, урода, еще чего-то в этом роде, а статус универсалистский. Только тогда возможна эта работа. И только тогда возникнут институты, которые… Потому что институты без такого «Я» не возникают. Долго сейчас рассуждать о Западе, но если очень коротко, то там институты возникли именно из-за того, что возникло представление об универсалистском «Я». И христианство имеет к этому… бытовое, повседневное христианство имеет к этому самое прямое отношение, чего в России, как говорится, опять нет.

Александр Липницкий: На мой взгляд, в нашем обществе, в том, которое существовало до 1917 года, и то, которое сложилось после 1991 года, у нас опять-таки нет выхода кроме как в революцию или в андеграунд. И есть примеры. Никто не завидует, скажем, священнику в Англии или во Франции. Он не встроен во враждебную человеку бюрократическую машину. У нас уже сейчас снова так же начинают ненавидеть попов, как и до революции. Потому что это враждебная бюрократическая машина, это власть, это иерархия. И поэтому выход в юродство. Неслучайно лидер нашей группы стал культовым героем, сыграв юродивого в фильме «Остров».

Яков Кротов: Я забираю свои слова про юродство, если они были поняты как призыв к андеграунду. Это призыв к церкви. Я просто еще раз скажу, что постановка вопроса – совершенно согласен. Но не институты. Не надо спрашивать, в чем спасение. Спасение не бывает в чем и в институтах. Спасение в ком. Я не буду говорить о Христе, но спасение в том, что личность есть, она есть и в России. Люди в России есть, и из этих людей институты складываются, если человек захочет их созидать. Все.

Елена Фанайлова: Вот так заканчивается наша программа о зависти.

Как жить, когда в тебя вселилась зависть — Образ жизни — Новости Санкт-Петербурга

Andrejs Pidjass / Фотобанк ЛориПоделиться

Замечая чужую зависть, люди скрещивают пальцы и плюют через левое плечо. А поймав на этом чувстве себя, досадливо прячут его поглубже, чтобы и не видеть. И продолжают жить, широко закрыв глаза. Кому и почему мы завидуем, что в этом хорошего, и как «работать» с собственной завистью?

Почему одним – всё, а другим…

…Все кувырком. На работе повысили не вас. Интересный мужчина «запал» на приятельницу. Да еще и сосед по подъезду укатил в трансатлантический круиз. Нет, ну несправедливо же! Конкурентка (наверняка!) спит с шефом. Приятельнице просто повезло: умом она не блещет, да и ноги кривые. А тот, кто сейчас подплывает к берегам Флориды, вообще никогда вам не нравился…

Нанизывая на нитку явные и мнимые пороки обошедшего нас соперника, мы не всегда понимаем, что и до нашего горла добралась костлявая рука зависти. Завидовать противно. К тому же – нехорошо. Но если вы нашли смелость хотя бы признать, что завидуете, – это уже победа. А уж сознаться в этом кому-то другому – почти подвиг. Чаще вместо этого мы начинаем обсуждать везунчика, его сомнительные достоинства и столь же сомнительные связи.

Как отличить неприязнь к человеку от зависти

«Неприязнь, зависть и мнение, что кто-то недостоин того, что имеет, – это похожие вещи, – поясняет психолог Татьяна Порицкая. – Неприязнь – скорее общее негативное отношение к человеку¸ без желания походить на него (а часто даже наоборот: хочется быть совершенно другим).

И в неприязни, и в зависти может присутствовать убеждение, что объект недостоин того, что он имеет. Это субъективное мнение формируется из предвзятости или недостатка информации о другом человека. Например, вы думаете, что сопернику все легко досталось. Если вы с ним пообщаетесь, узнаете его лучше, то обнаружите, что он проделал большую работу, чтобы добиться успеха.

Основной признак зависти – это ощущение, что вы хотели сами иметь что-то подобное. Тогда вы думаете: «Вот бы мне так!», «Почему у него есть это, а у меня нет?!». Если вы примеряете на себя какие-либо качества или блага человека, которому повезло больше, чем вам, это она – зависть».

Скажи, откуда ты взялась?

Далеко не каждый успешный человек вызывает у нас зависть. Давайте разберемся в механизме ее возникновения.

«Мы завидуем не всем, а только тем, кто принадлежит (или принадлежал) к одному с нами социальному кругу, полу, возрасту, статусу, то есть тем, с кем есть основания для сравнения, – объясняет старший преподаватель кафедры социальной психологии факультета психологии СПбГУ Татьяна Казанцева. – И поводом часто служит неудовлетворенность в очень ценной для нас сфере (популярность, материальный достаток, карьера, особенности личности и т.п.).

Есть два возрастных пика завистливости – это студенческий возраст (период старта достижений) и возраст 30-35 лет, когда мы подводим промежуточные итоги. Однако одного сравнения не в свою пользу для возникновения зависти недостаточно. Должно возникнуть переживание несправедливости, незаслуженности успеха другого и ощущение собственной обделенности.

Кроме того, если мы завидуем, значит, пали жертвой ложных идей. Их всего три:

1. Идея о равенстве возможностей всех людей.

2. Идея об ограниченности ресурсов (в том числе, счастья, везения, шансов) – если кто-то воспользовался этим шансом, значит, мне ничего не осталось.

3. Идея о том, что достижения другого обесценивают меня.

Конечно, без родителей тут не обошлось. Возможно, они сами часто завидовали, были сверхтребовательными, перфекционистами или в воспитательных целях оценивали и сравнивали нас с более послушными, прилежными и успешными детьми и забывали напоминать нам о наших собственных достоинствах и достижениях».

Чтобы не зацикливаться на объекте зависти, психологи советуют сравнивать себя не с другими, а с самим собой в прошлом. Каким вы были год, два, пять лет назад, что тогда хотели достичь, чего сейчас достигли? Тогда будет понятен пройденный вами путь и личный прогресс.

Великий мудрец Сенека писал: «Будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, — никогда не будет счастлив тот, кого мучит вид большего счастья… Когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя, подумай, сколько их следует позади».

Черно-белое кино

Многие психологи отрицают наличие цвета у зависти, считая, что и белая, и черная зависть одинаково разрушительна. Фразы «Завидую тебе белой завистью» и «Я рад за тебя» отнюдь не синонимичны. Однако различия между «белой» и «черной» все-таки есть. Белая зависть – это когда мы думаем: «Вот мне бы так!». Думаем, но зла при этом не желаем, не упиваемся неудачами объекта зависти, не мстим ему за успех и даже не злословим. Если злословие появилось, – это говорит о том, что ваша зависть начала менять цвет. И если через все полутона он доберется до черного, то это страшно. Черная зависть приносит муки завистнику и может обернуться трагедией для другой стороны. Помните историю о Моцарте и Сальери?

Минусы на плюсы

Но не только радикальные формы зависти несут разрушение. Завидуя, вы, во-первых, отдаете энергию «везунчику», во-вторых, мучаетесь сознанием собственной ущербности. В вас копится злость на себя, на объект зависти и обстоятельства. Потом вы корите себя за негативные чувства, и становится еще хуже.

А есть ли в зависти хоть что-нибудь хорошее? Интересный положительный момент отметил британский писатель Уильям Хээлитт: он сказал, что «в зависти среди прочего заложена любовь к справедливости».

Другой известный английский мыслитель, Рассел Бертран, был не только философом, но и математиком, посему изрек однажды: «Когда зависть неизбежна, ее следует использовать в качестве стимула для собственных усилий, а не для того, чтобы мешать другим». Иными словами, дайте мне точку опоры и я применю зависть как рычаг для собственного роста.

Подавлять в себе зависть вредно. Не старайтесь делать вид, будто этого чувства нет. Лучше достать ее из недр своей души и детально рассмотреть. Под микроскопом. Узнаете о себе много нового, кстати. Потому что у зависти есть две важные функции:

1. Индикатор. Возникновение зависти часто сигнализирует о том, что где-то вы свернули не туда: занимаетесь не тем делом, встречаетесь не с тем человеком, стремитесь к чужим целям. Поэтому так важно выявить, чему именно вы завидуете. Этого-то и не хватает вам самим.

2. «Волшебный пендель». Когда тревожный сигнал маячка (см. пункт 1) расшифрован верно, самое время прописать путь к своей мечте и начать действовать. Иначе вы так и будете сидеть. А зависть будет вас есть.

Тот самый случай

Интересную историю из жизни рассказала нам радиоведущая, редактор и журналист Майя Павлова: «Однажды радиостанцию, на которой я работала несколько лет, продали. Перемены были не самыми лучшими. Без объяснений меня сняли с эфира и отправили в бессрочный отпуск: «Майя! Вы – фирменный голос радиостанции, которой уже нет. Так что вы свободны!».

Выхожу я, печальная, из офиса и встречаю коллегу, которая сообщает, что она остается в эфире. Как так? Она, которая работает всего-то ничего, и я – человек опытный и любимый слушателями? И тут меня захлестнуло такое чувство зависти и злости, что в глазах потемнело. Честное слово! Пошла я к главному редактору и, что называется, «вынесла мозг». И тут руководство вспомнило про один проект, трудоемкий и пока не особо сформулированный, за который никто браться не хочет. И как его оплачивать – тоже совершенно непонятно. Я взялась.

Проект был связан с созданием нового имиджа радиостанции. Мне пришлось общаться с большим количеством публичных людей, брать у них интервью, много придумывать, решать порой совершенно невероятные задачи. Так, например, однажды я писала интервью с Николаем Валуевым в его машине, поскольку он торопился с одной тренировки на другую и времени для меня у него не было. Зато это было чертовски увлекательно!

В итоге – проект получился. Я познакомилась с известными людьми, многому научилась. И в результате через полгода стала главным редактором этой радиостанции. Этого бы не произошло, если бы не было того самого момента острой зависти.

И еще. Как-то я встретила школьного приятеля. В детстве он казался мне совершенным везунчиком. И вот после приветственных криков и объятий он вдруг говорит: «Майя, ты такая классная! Я так всегда завидовал, что у тебя все так легко получается!». После этих слов я просто дар речи потеряла. А потом подумала: внешнее благополучие столь обманчиво, что только мы сами знаем истинную цену своего успеха. А потому не стоит завидовать кому-либо. Чувствуете очередной приступ зависти? Пусть это станет «волшебным пенделем». Он выведет вас на новый уровень. Удачи!».

Что делать

«Зависть – болезненное и социально неодобряемое чувство, поэтому от нее хочется избавиться, – говорит Татьяна Казанцева. – Согласно исследованиям, это основная причина несчастливости человека. Существуют два эффективных способа справиться с этой болью:

1. Поскольку зависть – это зависимость, необходимо сконцентрироваться не на объекте зависти, а на себе, на своих нуждах. Спросите себя – чему именно я завидую? Зависть говорит не о том, что я плохой человек, а о моей актуальной нереализованной потребности. Есть данные, что завидующие люди часто имеют искаженные, узкие представления о том, как достичь истинного счастья. Любую потребность можно удовлетворить не одним способом. Например, потребность в свободе и интересной работе не обязательно может быть связана с повышением по должности, можно продумать альтернативные пути. Если же мы сосредоточены на объекте зависти, то нужно помнить о том, что зависть – очень мощный, но плохой мотиватор, поскольку делает нас зависимыми, смещает акценты на конкуренцию с соперником, лишает самовыражения. Удовлетворить зависть невозможно, поскольку повод для нее найдется всегда.

2. Зависть с латинского переводится как слепота, невидение (invidia) своих богом данных или приобретенных достоинств. Здесь поможет концентрация на своих позитивных качествах, на ценности того, что у нас уже есть, того, что мы вообще есть, со всей своей непохожестью и неповторимостью. Уникальных людей невозможно сравнивать!

И еще – не стоит стремиться к тому, чтобы завидовали вам. А антидотом к зависти, как это ни скучно, служит благожелательность и благодарность».

Татьяна Порицкая советует трансформировать зависть в саморазвитие. «Первое, что нужно сделать – это понять, что именно есть у объекта зависти такого, что хочется иметь вам. Ответ должен быть наиболее конкретен (допустим, девушка завидует тонкой талии подруги. Задача ясна: вам нужно узнать, как сделать так, чтобы такая же талия появилась у вас).

Если вы постоянно или периодически смотрите на кого-то, кто вызывает у вас чувство зависти, то 1) ответьте себе четко, разложив по полочкам, чему именно вы завидуете; 2) продумайте, как сделать так, чтобы у вас появилось это качество (вещь и т.д.). Тогда чувство зависти трансформируется в саморазвитие».

Алгоритм работы с завистью

1. Легализация. Пока вы не осознали, что завидуете, с чувством невозможно работать. Оно существует в виде неприятных переживаний, переходящих в агрессию или апатию. Если зависть недостаточно осознается, то она проявляется в виде критики и злословия. После легализации переходите к ответам на вопросы.

2. Почему именно этому я завидую? Что из того, что есть у объекта, нужно мне? Как он этого достиг? Как мне достичь подобного?

3. Продумайте детальный план и действуйте. Начните прямо сейчас.

4. По достижении первых результатов скажите «спасибо» себе и объекту зависти.

5. Позвольте себе наслаждаться содеянным. Ставьте новые цели.

Марина Клочкова, для «Фонтанки.ру»

«Злишься, раздражаешься, что-то в человеке бесит – значит хочешь так же». Как побороть зависть

В чем разница между черной и белой завистью?

Черная зависть – это негативная мотивация. Когда у человека возникает мысль об успехе, часто он хочет сделать это на зло соседке, из мести бывшему партнеру, желая доказать матери, что он может быть лучше. Мозг ищет объекты, чтобы разгневаться и набрать внутренние обороты для движения вперед, тогда и находится объект, на который направляется зависть. Зависть – это детская реакция, которая состоит из обиды и страха. Обида – это потребность восстановить справедливость для себя. То есть «если у него есть, а у меня нет, то это обидно потому что несправедливо и нужно разозлиться», а гнев помогает справиться со страхом и с обидой.

Считается, что белая зависть – это позитивная мотивация. Она возникает, когда увидев успехи другого, человек способен вдохновиться. Обида и страх не возникает, вместо этого – восхищение и уважение.

На самом деле, это деструктивное чувство в любом случае.

Ирина Маслова: «Зависть возникает там, где у человека нет того, чего он хочет, но он это не признает, вытеснят и отрицает. Злишься, раздражаешься, что-то в человеке бесит – значит хочешь так же».

Откуда берется зависть?

Много завидую люди, которые в детстве были нелюбимыми, либо были любимы, но не чувствовали этого. Если родители не поддерживали ребенка, когда он совершал усилия, когда он что-то пробовал, пытался, у него получалось, а родители его не сопровождали успехи и неудачи, то у ребенка не формируется внутренняя позитивная оценка своих усилий: «Я это сделал, я молодец».

Ирина Маслова: «Когда такой человек вырастает и видит сверх результат у другого человека, то он думает, что это чудо. Что это просто человек лучше, а «я плохой», поэтому у него есть, а у меня нет. То есть он не видит, какие усилия были вложены для того, чтобы это было. Человек, который не знает цену своим усилиям, не может оценить усилия другого. И тогда он считает, что другому все досталось легко и просто, а собственные действия, кажутся ничтожно малыми».

Как вычислить завистливого человека?

Нужно прислушиваться к своим чувствам, если кто-то что-то сказал и на душе стало гадко, значит вам позавидовали. Зависть – это обесценивание в первую очередь, она также состоит из агрессии, раздражения и ревности. Когда они направляются на человека, то это ощущается как вторжение. Если заметили такое чувство в общении с кем-то, то нужно медленно глубоко подышать, остановить манипуляцию и выйти из контакта. Ни в коем случае нельзя начинать оправдываться, если вы это сделали, то вас будут морально дожимать.

Осознает ли завистник, что он делает?

Завистником это не осознается. На самом деле ему нужна любовь и забота, чтобы ему кто-то сказал «у тебя тоже получится», ему нужна поддержка.

Что делать, если сам завидуешь?

Если вы заметили, что вы завидуете кому-то, то надо начинать работу с внутренним ребенком. Проблему надо осознать и понять, что дело не в том человеке, кому вы завидуете. Стоит вспомнить, когда это чувство появилось впервые и, возможно, выплакать негативные эмоции. Далее полезно выговориться, не обязательно человеку, можно все записать в тетрадь, начать вести дневник рефлексии. И тогда феномен перестает сильно давить.

Возможно ли никому не завидовать?

Нет. Не нужно стыдиться своей зависти, если она есть – значит внутри есть боль, в нее надо зайти и закрыть вопрос. А эти люди, из-за которых больно, они появились, чтобы заметить эту боль. Нужно относится с уважением ко всем своим чувствам не надо стремиться стать счастливым просто перепрыгнув негатив.

Больше полезной информации в программе «Это не Фрейд»

синонимов зависти, антонимов зависти | Тезаурус Мерриам-Вебстера

болезненное осознание чужого имущества или преимуществ и желание иметь их тоже

• их зависть причудливому дому их соседа угрожала разрушить их дружбу

иметь обиженное осознание и желание (чужой собственности или преимуществ) или испытывать негодование по отношению к (кому-то) из-за собственности или преимуществ

• ее сослуживцы завидовали ее дружеским отношениям со старшим вице-президентом

• они завидовали ему, потому что ему не нужно было работать, чтобы зарабатывать на жизнь

• боль (для),
• желанная,
• жаждать,
• желание,
• умереть (для),
• hanker (для или после),
• голод (для),
• зуд (для),
• Джонс (для)
• [сленг],
• длинный (для),
• похоть (для или после),
• брюки (после),
• жажда (для),
• хочу,
• желаю (для),
• тоска (для),
• иена (для)

См. Определение словаря

Jealous vs.Завистливый | Мерриам-Вебстер

В то время как многие люди считают, что ревнивый означает боязнь, что кто-то заберет то, что есть у вас, а зависть означает желание того, что есть у другого, историческое употребление показывает, что оба слова означают «алчный» и взаимозаменяемы при описании желания чужого имущества. Однако, когда речь идет о романтических чувствах, только «ревнивый» может использоваться в значении «собственнически подозрительный», например, «ревнивый муж».«

Есть ли разница между ревнивым и завистливым ? Это зависит от того, кого вы спрашиваете. У некоторых людей есть точка зрения по этому поводу, аналогичная той, которую высказал известный лексикограф Гомер Симпсон: «Я не завидую! Я завидую. Ревность — это когда вы беспокоитесь, что кто-то заберет то, что у вас есть … зависть — это желание того, что есть у кого-то другого ». Другие, однако, не делают этого различия и не различают эти два слова по-другому.Давайте посмотрим на то, как завистливые и завистливые пересекаются.

Хотя «ревнивый» и «завистливый» могут означать «алчный», только «ревнивый» может использоваться для обозначения «собственнически подозрительного».

Происхождение слов

Оба слова довольно старые, они регулярно использовались в английском языке с 13 века, и оба слова с годами приобрели ряд оттенков значения. Тот факт, что каждое из этих слов имеет множество значений, делает несколько непрактичным утверждение « ревнивый означает X , а завистливый означает Y ».Но этот вопрос непрактичности оказался небольшим сдерживающим фактором для многих людей, которые настаивали на том, что каждое из этих слов действительно имеет единственный истинный смысл.

Вот некоторые комментарии к этим двум словам, взятые из руководств по использованию, опубликованных с середины 20 века:

Можно почти сказать, что эти два слова используются как взаимозаменяемые … Однако эти слова вряд ли являются синонимами. Зависть означает неудовлетворенную тоску по чужим преимуществам. Ревность означает неприятное подозрение или опасение соперничества.
— Теодор М. Бернштейн, Внимательный писатель , 1965

Существует три различных способа использования jealous . Чаще всего это … где значение означает «бояться потерять внимание». Другое широкое значение — «притяжательный» или «защитный» … третье употребление означает «зависть» по отношению к другому человеку из-за его или ее собственности, способностей или достижений.
—Уильям и Мэри Моррис, Словарь современного употребления Харпера (2-е изд.), 1985

Jealousy правильно ограничен контекстами, включающими эмоциональное соперничество; зависть используется в более широком смысле для выражения обидчивого созерцания более удачливого человека.
— Брайан А. Гарнер, Garner’s Modern American Usage (3-е изд.), 2009 г.

Можно понять, насколько запутанными могут быть вопросы об использовании, если задуматься над тем фактом, что все три из вышеперечисленных книг делают заявления о словах ревность, (и ревность, ) и зависть, , все из которых находятся в в некотором роде правда, и все они в некоторой степени существенно отличаются друг от друга.Между этими словами действительно есть некоторые семантические различия, но следует также отметить, что многие образованные люди используют их как синонимы.

Зависть чаще всего используется для обозначения алчного чувства по отношению к атрибутам, имуществу или положению в жизни другого человека. Многие люди используют ревнивый , чтобы обозначить то же самое. «Я завидую его удаче» можно заменить на «Я завидую его удаче» без существенного изменения смысла предложения для большинства людей.Итак, ревнивых можно использовать для этого смысла завистников .

Ревность и романтика

Ревность также часто встречается в качестве прилагательного для обозначения некоторых нежелательных чувств в романтическом ключе, обычно при которых человек питает подозрение в неверности или вероятность того, что его любовь будет украдена. Важным отличием здесь является то, что завистливый не будет служить заменой этого использования ревнивого . «Он всегда был ревнивым мужем» нельзя заменить на «Он всегда был завистливым мужем» без существенного изменения смысла предложения.

Итак, хотя ревнивый может использоваться как для обозначения «алчного» и «собственнического подозрительного», завистливый удобен только в первом из этих двух смыслов. Конечно, возникает следующий вопрос: учитывая, что ревнивый имеет больше значений, чем завистливый , вызывает ли слово зависть зависть или зависть (или и то, и другое) по отношению к большей семантической широте своего синонима?

Envy Similes.Фрэнк Дж. Вильстах, сост. 1916. Словарь сравнений

Wilstach, comp. > Словарь сравнений Выберите поискWorld FactbookМеждународный тезаурус РоджераЦитаты БартлеттаУважительно процитированыFowler’s King’s EnglishСтиль СтранкаМенкенский языкКембриджская историяБиблия короля ДжеймсаОксфорд ШекспирАнатомия ГреяФермерская поваренная книгаЭтикет поста, фраза пивовара и мифология БулфонаЭлиот, Т.С.Фрост, Р. Хопкинс, GMKeats, Дж. Лоуренс, DHMasters, Э.Л.Сэндбург, К.Сассун, С.Уитман, У. Вордсворт, У. Йейтс, WBA Все документальные произведения Гарвардская классикаАмериканские очерки Относительность ЭйнштейнаГрант, СШАРузвельт, Т. История УэллсаПрезидентские инаугурацииВся художественная литератураПолка художественной литературыИстории о привиденияхКраткие рассказыШоу, Дж. Б. Стейн, Г. Стивенсон, Р. Л. Уэллс, HG СОДЕРЖАНИЕ · БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ Франк Дж. Вильстах, сост. Словарь сравнений. 1916. Зависть Как ржавчина разлагает железо, так и зависть портит человека. — Антисфен 1 Зависть, как и заслуги, преследует свою тень. — Антисфен 2 Зависть таится в глубине человеческого сердца, как гадюка в его норе. -Honoré de Balzac 3 Зависть, как и червь, никогда не бежит, кроме как к прекрасным плодам; как хитрый ищейка, он выделяет самого толстого оленя в стае. —Фрэнсис Бомонт 4 Жестокость потребляет железо: Так зависть пожирает завистника. — Антони Флетчер (Определенные очень правильные и выгодные сравнения, 1595) 5 Как моль грызет одежду, так зависть пожирает человека. — Святой Златоуст 6 Зависть, как холодная тюрьма, тупит и одурманивает; и, осознавая собственное нетерпение, в отчаянии скрещивает руки. — Джереми Кольер 7 Жалость и зависть, как масло и уксус, не усваиваются. —C. К. Колтон 8 Зависть превосходит возбуждающую ревность, как крыса вытаскивает крокодила из норы. — Виктор Хьюго 9 Зависть, как пламя, взмывающее вверх. —Ливи 10 Зависть, как пламя, очерняет то, что находится над ним и чего оно не может достичь. —J. Петит-Сенн 11

Эпоха зависти: как быть счастливым, когда жизнь всех остальных выглядит идеально | Здоровье и благополучие

Однажды ночью, около пяти лет назад, незадолго до сна, я увидел твит от друга, в котором говорилось, как он счастлив, что попал в шорт-лист журналистской премии. Я почувствовал, как у меня закружилась голова, сжались зубы и сжалась грудь.Я не спал до утра.

Еще лет пять назад, когда я учился в университете, я просматривал в Facebook фотографии кого-то на моем курсе, которого я смутно знал. Когда я нажимал на фотографии, где она гуляет с друзьями, пьяно смеясь, я почувствовал, как мое настроение упало так быстро, что мне пришлось откинуться на спинку стула. Казалось, я перестал дышать.

Я думал о том, почему эти воспоминания все еще преследуют меня время от времени — почему они не были забыты вместе с большинством других повседневных взаимодействий, которые у меня были в социальных сетях — и я думаю, это потому, что в мои 32 года лет, это самые сильные и болезненные моменты зависти, которые я испытал.Я даже не участвовал в этом конкурсе журналистов, и я ни разу не был в клубах и не получал от этого удовольствия, но когда я читал этот твит и пролистывал фотографии, мне так отчаянно хотелось того, что было у этих людей, что это оставило меня в таком состоянии, как будто Меня ударили кулаком в живот.

Мы живем в эпоху зависти. Карьерная зависть, кухонная зависть, детская зависть, пищевая зависть, зависть к плечу, праздничная зависть. Вы называете это, есть зависть. Человеческие существа всегда испытывали то, что Аристотель определил в четвертом веке до нашей эры как боль при виде чужой удачи, вызванную «теми, у кого есть то, что мы должны иметь», — хотя пройдет еще тысяча лет, прежде чем это произойдет. Список семи смертных грехов папы Григория.

Но с появлением социальных сетей, говорит Итан Кросс, профессор психологии из Мичиганского университета, изучающий влияние Facebook на наше благополучие, «зависть доводится до крайности». Нас постоянно бомбардируют «отфотошопленные жизни», — говорит он, — «и это сказывается на нас, чего мы никогда не испытывали в истории нашего вида. И это не особенно приятно ».

Клинический психолог Рэйчел Эндрю говорит, что в ее кабинете появляется все больше и больше зависти от людей, которые «не могут достичь того образа жизни, который они хотят, но который, по их мнению, ведут другие».По ее словам, использование нами таких платформ, как Facebook, Twitter, Instagram и Snapchat, усиливает этот глубоко тревожный психологический разлад. «Я думаю, что социальные сети сделали всех доступными для сравнения», — объясняет она. «В прошлом люди могли просто завидовать своим соседям, но теперь мы можем сравнивать себя со всеми в мире». Винди Драйден, один из ведущих британских специалистов по когнитивно-поведенческой терапии, называет это «сравнением».

И эти сравнения теперь намного менее реалистичны, продолжает Эндрю: «Мы все знаем, что изображения можно фильтровать, что люди представляют самое лучшее из своей жизни.«Мы носим наше устройство усиления зависти в карманах, мы спим с ним рядом с подушками, и оно соблазняет нас 24 часа в сутки, как только мы просыпаемся, даже если это посреди ночи. Эндрю заметил среди своих пациентов, что, зная, что они смотрят на отредактированную версию реальности, осознание того, что #nofilter является обманчивым хэштегом, не является защитой от эмоциональной силы зависти. «Что я замечаю, так это то, что большинство из нас может интеллектуализировать то, что мы видим на платформах социальных сетей — мы знаем, что эти изображения и повествования, которые представлены, не реальны, мы можем говорить об этом и рационализировать это — но на эмоциональном уровне это все еще нажимая кнопки.Если эти образы или повествования затрагивают то, к чему мы стремимся, но чего у нас нет, тогда это становится очень мощным ».

«Мы чувствуем себя неаутентично, с любопытством завидуем нашим собственным аватарам». Иллюстрация: Alva Skog

Чтобы изучить роль, которую играет зависть при использовании нами социальных сетей, Кросс и его команда разработали исследование, чтобы рассмотреть взаимосвязь между пассивным использованием Facebook: « просто вуайеристическая прокрутка », — как он выразился, — и зависть и настроение от момента к моменту. Участники получали сообщения пять раз в день в течение двух недель, в которых спрашивали об их пассивном использовании Facebook с момента предыдущего сообщения и о том, как они себя чувствовали в тот момент.По его словам, результаты были поразительными: «Чем больше вы прокручиваете, тем сильнее это вызывает чувство зависти, что, в свою очередь, предсказывает снижение вашего самочувствия».

По словам Эндрю, ни одна возрастная группа или социальный класс не застрахован от зависти. В своем кабинете она видит молодых женщин, стесняющихся своей внешности, которые начинают подписываться на определенные аккаунты в Instagram, чтобы найти вдохновение для прически или техники макияжа, и в конечном итоге завидуют женщинам, за которыми следят, и еще хуже относятся к себе.Но она также видит ту же закономерность среди пожилых бизнесменов и женщин, которые начинают искать стратегии и советы в Твиттере, а затем изо всех сил пытаются принять то, что они находят, а именно: некоторые люди кажутся более успешными, чем они есть на самом деле. «Точно так же это могут быть друзья и семья, которые вызывают это чувство зависти в отношении внешнего вида, образа жизни, карьеры и воспитания детей — потому что кто-то всегда делает это лучше в социальных сетях», — говорит она. Насколько хуже было бы Яго Шекспира, который сказал о Кассио: «У него повседневная красота в своей жизни / Это делает меня уродливым», если бы он следил за своим лейтенантом в Instagram?

Хотя зависть к другим людям достаточно разрушительна, «у нас есть кое-что еще более пагубное, я думаю», — говорит мне известный социальный психолог Шерри Теркл.«Мы смотрим на жизнь, которую построили в Интернете, в которой мы показываем только лучшее из самих себя, и мы чувствуем страх упустить что-то по сравнению с нашей собственной жизнью. Мы не соответствуем жизням, которые рассказываем другим, что живем, и смотрим на себя, как на другого, и завидуем ему ». По ее словам, это создает внутри нас отчуждающее чувство «зависти к себе». «Мы чувствуем себя неаутентично, с любопытством завидуем нашим собственным аватарам».

Мы смотрим на наше худеющее, отфильтрованное #OutfitOfTheDay, и мы хотим это тело, а не то, которое чувствует усталость и боль в утренних поездках на работу.Мы выплевываем «съедобные» цветы без запаха, которые украшают наши березовые мюсли — на самом деле это не слишком #foodgasm. Мы не знаем, что делать с бесполезным надувным единорогом, когда история Instagram подошла к концу. Пока мы заняты поиском идеального ракурса, наша жизнь превращается в ослепительный, безупречный панцирь, пустой внутри, если не считать зависти других и нас самих, в мире, где черные кошки томятся в приютах для животных, потому что они «не подходят для селфи».

Зависть хочет уничтожить то, что есть у кого-то другого.Оно тихое, разрушительное, скрытое — это чистая злоба.

Есть другое, еще более мрачное определение понятия зависти. Для Патрисии Полледри, психоаналитического психотерапевта и автора книги «Зависть в повседневной жизни», это слово относится к чему-то довольно опасному, что может принимать форму эмоционального насилия и насильственных преступлений. «Зависть хочет разрушить то, что есть у кого-то другого. Не только для себя, но и для того, чтобы этого не было у других. Это глубоко укоренившаяся проблема, когда вы очень, очень недовольны благополучием другого человека — будь то его внешность, его положение или машина.Он тихий, разрушительный, скрытый — это чистая злоба, чистая ненависть », — говорит она.

Из-за этого завистникам может быть очень трудно искать и получать помощь, потому что им может казаться невозможным принять что-то ценное от кого-то другого, настолько сильным является побуждение уничтожить что-нибудь хорошее в других и в себе. Она считает, что зависть не врожденная; что все начинается с переживания ранней депривации, когда мать не может привязаться к своему ребенку, и самооценка ребенка не питается на протяжении всей его или ее жизни.

Как когнитивно-поведенческий терапевт, Драйден меньше интересуется первопричинами зависти, вместо этого сосредотачиваясь на том, что можно с этим сделать. Когда дело доходит до зависти, вызываемой социальными сетями, говорит он, есть два фактора, которые делают человека более уязвимым: низкая самооценка и нетерпимость к депривации, которая описывает переживание невозможности вынести то, что вы хотите. По его словам, чтобы преодолеть это, подумайте, чему бы вы научили ребенка. Цель состоит в том, чтобы разработать философию, способ существования в мире, который позволяет вам распознавать, когда у кого-то есть что-то, чего вы хотите, но не имеете, а также признать, что вы можете выжить без этого, и что не имея это не делает вас менее достойным или менее достойным человеком.

Иллюстрация: Alva Skog

Мы могли бы также попытаться изменить то, как мы обычно используем социальные сети. Кросс объясняет, что большую часть времени люди используют Facebook пассивно, а не активно, лениво и лениво читая вместо публикации, обмена сообщениями или комментариев. «Это интересно, когда вы понимаете, что именно пассивное использование считается более вредным, чем активное. Связь между пассивным использованием и ухудшением самочувствия очень надежна — у нас есть огромные наборы данных, охватывающие десятки тысяч людей », — говорит он.Хотя менее ясно, как активное использование влияет на благополучие, кажется, есть небольшая положительная связь, объясняет он, между использованием Facebook для связи с другими и улучшением самочувствия.

Тем не менее, возможно, каждому из нас также следует более тщательно продумать, когда мы активно используем социальные сети, о том, что мы пытаемся сказать и почему, и как курирование наших онлайн-персонажей может способствовать этому веку зависти, в котором мы живем. Когда я недавно собиралась опубликовать в Facebook несколько хороших новостей, связанных с карьерой, мой муж спросил меня, почему я хочу это сделать.Мне было неудобно отвечать ему, потому что, по правде говоря, это было из тщеславия. Потому что я хотел лайков, поздравлений и, возможно, если честно, я хотел, чтобы другие знали, что у меня все хорошо. Мне стало стыдно. Нет ничего лучше, чем слишком проницательный супруг, чтобы уколоть чье-то эго.

Легко оправдать публикацию продвижения в Твиттере необходимостью для работы, быстрым способом распространения новостей среди коллег и коллег. Но когда мы набираем слова «Некоторые личные новости», мы могли бы сделать паузу, чтобы спросить себя, зачем мы это делаем на самом деле? Друзья, семья, коллеги — все, кому нужно знать, скоро узнают; с новостями, которые носят очень личный характер, нужно ли делать их настолько общедоступными? Оттачивание вашего личного бренда в социальных сетях может показаться полезным для бизнеса, но за это есть цена.Все это создает атмосферу, в которой хвастовство — будь то откровенное или обманчивое — не просто нормализуется, но и ожидается, и это пространство, в котором может процветать зависть.

Речь идет не об интерпретации зависти как о положительном или отрицательном, а о попытке понять, о чем она вам говорит

Я не думаю, что ответ обязательно всегда заключается в том, чтобы быть более честным в отношении своей жизни — иногда это может быть просто заткнуться. Конечно, повышение осведомленности о ранее замалчиваемых разрушительных опытах выкидыша, жестокого обращения или преследований может помочь бросить вызов стигме и изменить общество.Но якобы подлинные посты о внимательности, печали или селфи без макияжа всегда предназначены для того, чтобы изобразить свой плакат в лучшем свете.

Для самой пагубной концепции зависти Полледри не может быть ничего хорошего. Но как менее экстремальный эмоциональный опыт он может сыграть определенную роль в нашей жизни. Драйден проводит различие между нездоровой завистью и ее здоровой формой, которая, по его словам, «может быть творческой». Точно так же, как голод говорит нам, что нам нужно есть, чувство зависти, если мы сможем его правильно прислушаться, может показать нам, чего нам не хватает в нашей жизни, что действительно важно для нас, — объясняет Кросс.Эндрю говорит: «Речь идет о том, чтобы назвать это эмоцией, узнать, как она ощущается, а затем не интерпретировать ее как положительную или отрицательную, а попытаться понять, что она говорит вам, что вы хотите. Если это возможно, вы можете предпринять соответствующие шаги для его достижения. Но в то же время спросите себя, что было бы достаточно хорошо? »

Когда я размышляю о тех двух моментах пронзительной зависти, которые не могу забыть, я вижу — как только я преодолел стыд и смущение (так много для сохранения личного), — что они совпали с острыми периодами несчастья и незащищенности .Я изо всех сил пытался зарекомендовать себя как писатель-фрилансер, а до этого изо всех сил пытался наладить общественную жизнь после того, как уехал из дома в университет в новом городе. Обе эти вещи улучшились с течением времени, но я все еще время от времени испытываю неприятные приступы зависти, в социальных сетях или вне их, и я вижу это среди своих друзей и семьи. Возможно, отчасти потому, что мы не знаем, как ответить на вопрос: «Что было бы достаточно хорошо?» Я все еще работаю над этим.

Зависть: эмоции, хранящиеся в секрете

Зависть — это скрытое чувство. Если вы завидуете кому-то, маловероятно, что вы признаетесь в этом кому-либо, кроме, возможно, кого-то, кто также может завидовать этому человеку и будет участвовать вместе с вами в его очернении. Обстоятельства, в которых вы можете завидовать, всегда будут включать в себя социальное сравнение или соревнование между вами и другим человеком. Такая конкуренция и сравнение с другими являются частью критерия, которым вы оцениваете себя, — вашей самооценки.

Поскольку зависть возникает только тогда, когда вы терпите неудачу, это одна из причин, почему она воспринимается как такая «уродливая» эмоция. Чтобы отрегулировать измерения, которые нейтрализуют вашу зависть, вам придется уменьшить источник, поднять себя или сделать и то, и другое. Зависть заставляет вас усердно работать, и кажется, что вы снова и снова возвращаетесь к тому, чтобы измерить свою самооценку по сравнению с другим человеком.

Учитывая, что эмоции эволюционировали, чтобы помочь нам, что могло быть целью зависти? Как эмоция, которая способствует выживанию вида, зависть связана с конкуренцией и социальным сравнением между вами и другими, которые являются частью вашей самооценки.Сначала подумайте о мыслях и чувствах, которые порождает зависть: вы хотите того, что есть у кого-то другого, все, чему вы завидуете в другом человеке, имеет ограниченную доступность, а качество зависти дает человеку, имеющему это, некоторое преимущество или власть.

Во-вторых, мысли и чувства, которые возникают, когда в вашем мозгу запускается эмоция зависти, могут заставить вас испытывать враждебность по отношению к этому человеку и страдания внутри себя. Если бы вы были пещерным человеком, вы могли бы либо подчиниться тому, кому завидовали, либо сделать что-нибудь, чтобы устранить его, либо найти способ обрести желаемое качество.Хотя мы больше не пещерные люди, в современном человеческом сознании, похоже, возникают некоторые вариации тех же решений.

Зависть связана с чувством недовольства успехом кого-то другого или тем, что у него есть, и в то же время тайным чувством собственной неполноценности. Вместо того чтобы добиваться успеха или совершенствоваться, вы можете завидовать и хотеть того, что есть у другого человека, или желаете, чтобы другой человек потерял это качество или обладание, чтобы все выглядело справедливо.

Если вы завидуете кому-то, вы можете захотеть принизить его, как будто это поднимет или снизит мнение других о нем. Но это просто не работает! Вместо этого вы можете подумать о том, что вы чувствуете себя неполноценным или недостаточно хорошим. Мы действительно не можем знать, на что похожа жизнь другого человека, но завистник просто предполагает, что другой человек счастливее или лучше. Странным образом, когда вы завидуете кому-то другому, вы делаете ему комплимент. Но это комплимент, который может навредить вам и тому, как вы относитесь к себе.

У зависти много проявлений, и некоторые из них — скрытые драконы. Например, можно ошибочно принять влечение к другому человеку за то, что на самом деле вызывает у вас зависть. Враждебность, которую вы могли бы испытать из-за зависти к конкуренту, отсутствует в этом случае, потому что ожидается, что вы получите атрибут зависти по ассоциации. Таким образом, вы можете «влюбиться» в то, что вы хотите для себя, что есть у другого человека — статус, деньги, власть, семейные узы или интеллект, — а не в то, кем на самом деле является этот человек.Вы можете представить, что получите то, что вам нужно, если будете привязаны к тому, у кого это есть. Но судьба первоначальной идеализации обычно заканчивается разочарованием. К тому времени, когда вы придете в себя, вы можете испытать некоторую враждебность по отношению к ним, которую вы скрывали от себя.

Ваша зависть не всегда принадлежит вам. Ваша собственная зависть к другим может происходить от того, чему завидовали или восхищались ваши родители. Например, если ваши родители испытывали финансовые затруднения и хотели больше денег, вы могли бы позавидовать тем, у кого они есть.Или, если родитель идеализировал высшее образование, которое было невозможно получить, вы могли бы восхищаться интеллектуальными занятиями.

Люди идеализируют, когда завидуют. Вы можете представить себе, что качество или что-то, чем обладает кто-то другой, принесет вам счастье или удовлетворение. Как правило, зависть сопровождается фантазиями о том, что вам не хватает того, чего вам не хватает, и часто вам может не хватать восхищения, которое похоже на то, как вы высоко цените человека, обладающего желаемым атрибутом или владением, которому вы завидуете.

То, как вы определяете себя, зависит от ваших идеалов, амбиций и того, что вы цените. Ваше идеальное «я» — это то, кем вы стремитесь быть; лучшее, чем, по вашему мнению, вы могли или должны быть, и часто этот идеал исходит из социальных сравнений. Ваше самоощущение постоянно сравнивает себя с вашими идеалами и приходит к различным выводам. Если вы соответствуете требованиям, вы чувствуете себя хорошо, взволнованно и даже в приподнятом настроении. Если вы не соответствуете требованиям, вы можете почувствовать депрессию или стыд. Самоуважение в значительной степени определяется вашим собственным сравнением чувства собственного достоинства с вашим идеальным «я».Однако иногда легче спроецировать этот идеал на кого-то еще в форме зависти.

Ценности, по которым вы оцениваете себя, вероятно, изменятся по мере вашего взросления, когда вы научитесь оценивать свои возможности и принимать свои ограничения. Если у вас есть реалистичные идеалы и вы в целом можете соответствовать им, ваша самооценка не пострадает. Если ваши идеалы преувеличены и вы не можете их достичь, ваши хорошие чувства от успехов могут быть недолговечными, и вы можете почувствовать, что никогда не будете достаточно хороши, и будете завидовать другим.Постоянная надежда на невозможное, ожидание того, что вас будут или могут безоговорочно любить и обожать, — это не столкновение с реальностью, а скорее держание идеализированного образа самого себя и идеализированной версии того, что могут предоставить другие. В этом случае вам нужно будет защитить свое самоощущение от стыда, депрессии, разочарования и зависти .

Этот блог никоим образом не предназначен для замены медицинских или психологических консультаций. Если необходима помощь специалиста или консультация, следует обратиться за помощью к компетентному специалисту.

В чем разница между завистью и ревностью?

Спросите 10 разных людей, и вы получите 10 разных мнений о различиях между эмоциями зависти и ревности.

Оказывается, психологи сходятся во мнении о довольно прямом различии.

Зависть возникает, когда нам не хватает желаемого качества, которым пользуется другой.

Ревность возникает, когда что-то, что у нас уже есть (обычно особые отношения), находится под угрозой со стороны третьего лица.

Итак, зависть — это ситуация двух человек, а ревность — это ситуация трех человек. Зависть — это реакция на то, что чего-то не хватает. Ревность — это реакция на угрозу что-то потерять (обычно или ).

Это кажется простым, так к чему путаница?

Одна проблема — досадная семантическая двусмысленность со словом «ревность» (но НЕ со словом «зависть»). Если вы попросите людей описать ситуацию, в которой они чувствовали ревность, они с большей вероятностью описывают переживание зависти (например,g., «Мне жаль, что у моего друга не было красивой внешности») или из ревности (например, «моя девушка танцевала с привлекательным парнем»). Естественно, это создает ощущение, что ревность и зависть очень похожи, хотя на самом деле они совершенно разные.

Следовательно, когда кто-то говорит: «Я завидую», вы не знаете, испытывает ли он или она ситуацию зависти или ситуацию ревности — если не указан более подробный контекст (например, «Я почувствовал ревность , когда я увидел моя девушка танцует с привлекательным парнем »).

Вторая проблема заключается в том, что зависть и ревность часто идут вместе. Какой соперник привязанностей вашего партнера может вызвать ревность? Это соперник с характеристиками, которым вы, вероятно, позавидуете, то есть привлекательный соперник .

Это означает, что когда вы чувствуете зависть, вы также часто чувствуете зависть.

И все же зависть и ревность — это разные эмоции. Зависть, какой бы неприятной она ни была, обычно не содержит, например, чувства предательства и, как следствие, возмущения.Ревность не обязательно должна содержать острое чувство неполноценности (если сопернику не позавидуешь).

Вот завистливый Кассий, оплакивающий преимущества Цезаря:

«Ну, мужик, он лучше всего ходит по узкому миру

Как колосс: а мы, мелкие

Пройдите под его огромными ногами и загляните примерно

Чтобы найти себе бесчестные могилы ».

А вот ревнивый Отелло, который бушует против Дездемоны:

«Всю мою нежную любовь я унесу в рай.

«Его больше нет.

Восстань, черная месть, из пустого ада! »

Обратите внимание, насколько Кассий сосредотачивается на своем чувстве неполноценности и насколько Отелло разгневан и мстителен. Обе эмоции приводят к убийству, но, поскольку они возникают в разных ситуациях, они качественно различны в чувственном опыте. Кассий не чувствует себя преданным Цезарем; Отелло не чувствует себя ниже того человека, ради которого, по его мнению, его предала Дездемона.

Одно можно сказать наверняка: нет более сильного и неприятного эмоционального напитка, чем реакция, вызванная проявлением интереса вашего любимого человека к завидному сопернику. Смесь ревности и зависти изнуряет эмоциональное солнечное сплетение.

См. Книгу The Joy of Pain: Schadenfreude and the Dark Side of Human Nature , чтобы узнать больше об этих и связанных темах, особенно о зависти.

также:

Пэрротт, У.Г. и Смит, Р.Х. (1993). Различать переживания зависти и ревности. Журнал Личность и социальная психология, 64, 906-920.

Parrott, W.G. (1991). Эмоциональные переживания зависти и ревности, Психология ревности и зависти . Эд. П. Саловей. Нью-Йорк: Гилфорд.

Смит, Р. Х. (ред.) (2008). Зависть: теория и исследования. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Зависть на работе

Вкратце об идее

Сравнение себя с успешными коллегами может мотивировать, но также может вызвать зависть.Исследования авторов показывают, что такие чувства могут нанести реальный ущерб как вашей карьере, так и успеху вашей организации.

Отрицание или сокрытие зависти усугубляет проблему. Чтобы помочь вам справиться со своими чувствами, авторы предлагают мысленные упражнения, которые помогут вам проявить себя самым великодушным.

Противодействуя своим чувствам и заменяя негативные привычки мышления более продуктивными, вы станете более открытыми для других, более восприимчивыми к изменениям и более удовлетворенными на работе.

Входя в офис недавно получившего повышение по службе коллеги, вы замечаете фотографию его прекрасной семьи в их новом загородном доме. Он небрежно поправляет свой костюм и упоминает о предстоящем заседании совета директоров и выступлении в Давосе. С одной стороны, вы хотите искренне радоваться за него и праздновать его успехи. С другой стороны, вы надеетесь, что он упадет в расселину в Альпах.

Зависть — страдание, которое испытывают люди, когда другие получают то, что они хотят, — универсальна. За последние 10 лет мы изучили сотни руководителей и их организаций, чтобы выяснить, какую роль этот смертельный грех играет на рабочем месте.Мы обнаружили, что независимо от экономического климата люди на всех уровнях компании уязвимы для зависти. Однако он усиливается во время экономического кризиса. По мере роста убытков сотрудники опасаются, что им грозит опасность, и начинают обижаться на успешных коллег.

Зависть портит отношения, разрушает команды и подрывает эффективность организации. Больше всего вредит тому, кто это чувствует. Когда вы одержимы чужим успехом, страдает ваше самоуважение, и вы можете пренебречь или даже саботировать свою работу и, возможно, свою карьеру.С завистью трудно справиться, отчасти потому, что трудно признать, что мы питаем такие социально неприемлемые эмоции. Наш дискомфорт заставляет нас скрывать и отрицать свои чувства, и это только усугубляет ситуацию. Подавленная зависть неизбежно выходит на поверхность, сильнее, чем когда-либо.

В ходе нашего исследования мы обнаружили, что можно предотвратить зависть и даже использовать ее в своих интересах. В этой статье мы объясним, как распознать потенциально деструктивные мысли и поведение; переориентировать их на более щедрых и продуктивных; и сделайте себя более открытым для других, более восприимчивым к изменениям и более удовлетворенным на работе.Мы также предложим рекомендации по борьбе с завистью в вашей команде.

Повесть о двух коллегах

Зависть иногда называют социальным микроскопом. Когда успехи других людей на рабочем месте беспокоят вас, вы начинаете задумываться. Вы зацикливаетесь на взаимодействии с соперниками, сравниваете свои награды и переоцениваете даже мимолетную похвалу, которую босс награждает другим. Ваше наименее щедрое «я» проявляется, когда вы пытаетесь поднять свое хрупкое эго за счет соперников.

Некоторые люди настолько зацикливаются на сопернике, что теряют концентрацию на собственных действиях.Рассмотрим, что произошло между двумя коллегами, которых мы назовем Скоттом и Марти, руководителями элитной консалтинговой фирмы, которых считали сердцем и душой их команды. Изначально они были хорошими друзьями. Они даже выпили друг за друга во время деловой поездки, заявив, что «вместе изменят мир». Они вдохновляли и уравновешивали друг друга. Они были неразлучны.

Хотя Марти объективно был более сильным исполнителем, личность Скотта и его социальная сеть принесли ему больше внимания, возможностей и признания как внутри, так и за пределами компании.Сначала Марти отмел свое негодование, говоря себе, что люди неизбежно признают его превосходство. Однако, когда очарование Скотта катапультировало его выше, зависть Марти победила. Он подрывал Скотта в разговорах у кулера, кипел, когда его соперник выступал на собраниях, и почти не встречал с ним зрительного контакта. Марти также стал отстраняться от организации, дистанцируясь от товарищей по команде и отказываясь наставлять молодых аналитиков, которым он с готовностью помогал раньше.

Когда-то Марти считался суперзвездой, но теперь ему не хватало страсти к своей работе, и он плохо справлялся.Высшее руководство было сбито с толку. Как может топ-исполнитель превратиться в эту негативную силу? В конце концов, Марти набросился на Скотта во время встречи, разорвав их профессиональные отношения и саботируя себя в процессе. Скотт двинулся вперед, но Марти покинул фирму, чувствуя себя мстительным и неспособным возродить свою «любовь к игре».

Разрушающие побочные эффекты

Эта история иллюстрирует два распространенных проявления зависти: пренебрежение и отстранение. Когда у людей есть качества, которым мы завидуем, но которые нелегко приобрести, например красота или обаяние, мы склонны не ценить эти качества и даже относиться к ним с пренебрежением.Мы чувствуем себя лучше, принижая достижения человека, которого обижаем, точно так же, как Марти унижал Скотта, говоря такие вещи, как «Ну, ему просто повезло» или «Он получил отличное задание, потому что он играет в политику». Используя такой язык, Марти также поставил под сомнение справедливость менеджеров, которые поддерживали Скотта, и, как следствие, легитимность организации в целом.

Люди также склонны дистанцироваться от объектов своей зависти. Хотя дружелюбные конкуренты бросают вызов друг другу, завистникам трудно учиться у других и сотрудничать с ними.Это может привести к сбоям в работе или недосмотрам. В одной технологической компании, которую мы изучали, менеджеры, которым угрожала идея другой группы, просто игнорировали ее. В одном инвестиционном банке старший банкир настолько завидовал положению и власти коллеги, что вместо того, чтобы разговаривать с коллегой напрямую, он общался через посредника.

Почему мы отдаляемся от коллег, которым завидуем? Возможно, потому, что мы сильнее переживаем эту эмоцию с близкими нам людьми. По словам психолога Абрахама Тессера, люди действительно несчастнее, когда близкий друг добивается успеха в личной области, чем когда это делает незнакомец.Незнакомцы — это абстракция, а их достижения — просто статистика. Успехи ваших близких друзей очевидны и кажутся достижимыми и вам. Пол Маккартни однажды так описал психологические барьеры, подрывающие сотрудничество Битлз: «Я приносил песню, и вы могли видеть, как Джон [Леннон] немного напрягся. На следующий день он приносил песню, и я как бы напрягался. И это было что-то вроде: «О, ты собираешься это сделать, а?» »

Почему мы отдаляемся от коллег, которым завидуем? Возможно, потому, что мы сильнее переживаем эту эмоцию с близкими нам людьми.

Стремление держаться подальше от успешных коллег ведет к упущенным возможностям и организационной неэффективности. Наше исследование показывает, что люди хотят больше узнавать об идеях, исходящих от других компаний, чем об идеях, исходящих от конкурентов в их собственных организациях. В одном исследовании мы попросили менеджеров из различных отраслей разработать инновационные стратегии для сети ресторанов. Затем мы попросили их взглянуть на два идентичных набора инноваций в дизайне ресторанов.Одной группе сказали, что дизайны были созданы посторонними, а другой — что они были созданы людьми из их собственных компаний. Затем мы попросили менеджеров оценить их готовность использовать идеи и указать, какую часть бюджета в 10 000 долларов они направят на получение информации об инновациях. Участники, считавшие, что инновации исходят от внешних конкурентов, были более склонны использовать их и выделяли в среднем 2470 долларов на изучение их возможностей, тогда как группа, считавшая, что идеи исходили от внутренних конкурентов, выделила 1740 долларов.

Чем вызваны эти различия? Беспокойство о статусе. Когда мы копируем идею постороннего человека, нас считают предприимчивыми; когда мы заимствуем идею у коллеги, мы отмечаем этого человека как интеллектуального лидера. Мы попросили менеджеров оценить, насколько вероятно, что они потеряют статус, приняв идеи дизайна, по шкале от 1 (крайне маловероятно) до 7 (очень вероятно). Менеджеры, которые считали идеи внутренними, думали, что они на 36% чаще теряют статус, чем менеджеры, считавшие, что идеи были внешними.

Нежелание учиться у внутренних соперников дорого обходится. Вместо этого сотрудники преследуют внешние идеи, которые стоят дороже как по времени (которое часто тратится на изобретение колеса), так и по деньгам (если они нанимают консультантов).

Мы увидели эти закономерности в действии в Fresh Choice, сети салатов на Западном побережье, в исследовании, которое мы провели с профессором Стэнфордской школы бизнеса Джеффри Пфеффером. Менеджеры Fresh Choice изначально ценили изобретательное меню, живой декор и атмосферу сети конкурентов Zoopa.После того, как Fresh Choice приобрела Zoopa, менеджеры Fresh Choice почувствовали угрозу со стороны своих коллег по Zoopa и начали их критиковать. Бывшие менеджеры Zoopa, которых когда-то называли «умными», «креативными» и «энергичными», теперь казались инсайдерам «выжженными» и «неряшливыми». Менеджеры Fresh Choice активно сопротивлялись тому, чтобы учиться у тех самых людей, которыми когда-то восхищались издалека. Большинство менеджеров Zoopa в конце концов покинули компанию, забрав с собой свой интеллектуальный капитал.

Остановка нисходящей спирали

Хотя немецкое слово schadenfreude — подчеркивающее чужие страдания — быстро вошло в английский лексикон, термин mudita (от пали, древнего языка Индии), использовался буддистами для обозначения «радоваться удаче других». , »Нет.Это редкий человек, чье автоматическое побуждение состоит в том, чтобы радоваться встрече с кем-то умнее, красивее или богаче. Тем не менее, можно воспитать в себе больше щедрости духа и успокоить жестокий голос зависти. Чтобы заложить основу для мудита , мы предлагаем несколько простых приемов, которые, как мы обнаружили, помогают людям заменить зависть более продуктивными привычками ума.

Определите, что вызывает у вас зависть.

Ваш рефлекс зависти может быть полезным источником информации.Думайте об этом как о данных о том, что вы цените.

Главное — распознавать обстоятельства и качества других, которые вызывают у вас зависть. Спросите себя, раскрывают ли ваши чувства то, чего вам не хватает больше всего. Например, вы завидуете людям, которые быстрее осваивают новые навыки, получают более высокую зарплату или получают похвалу от начальника? Если вы точно определите, что вас раздражает, вы сможете начать подавлять чувства зависти, прежде чем они превратятся в контрпродуктивные реакции. Вы также можете сосредоточиться на самосовершенствовании в тех областях, которые, как вы обнаружили, для вас наиболее важны.(Для некоторых полезных вопросов см. Врезку «Самооценка. Попадаете ли вы в ловушку зависти?»)

Не сосредотачивайтесь на других людях; сосредоточьтесь на себе.

Сравнивать себя с другими — это естественно и может быть мотивационным. Однако слишком много этого ведет к зависти, особенно если вы неблагодарны по отношению к себе. Вместо этого попробуйте сопоставить свое настоящее «я» со своим прошлым. Когда мы попросили Марти составить карту своих продаж, он был поражен, увидев, что в своей фирме он добился ежегодного увеличения продаж на 5–10%.Это сделало его более уверенным в себе и уменьшило его обиду на Скотта.

Подтвердите себя.

Хотя признание своих эмоциональных триггеров и собственных достижений может помочь вам сдержать зависть, вы все равно можете не радоваться успехам других. Если вы чувствуете угрозу каждый раз, когда предполагаемый соперник преуспевает, вы можете подавить свое недовольство коленным рефлексом, сделав одну простую вещь: напомнив себе о своих сильных сторонах и успехах. В одном эксперименте мы попросили людей подумать о сопернике и подготовиться к задаче, в которой они оценили бы последнюю идею этого человека.Перед заданием половина участников перечислила свои собственные достижения («Я хороший теннисист») или заветные ценности («Я ставлю свою семью на первое место»). Другая половина — нет.

Это простое упражнение дало серьезные результаты. Когда мы спросили участников, какой процент своего рабочего времени они готовы посвятить изучению плана своего конкурента, мы обнаружили, что подтвердившие себя менеджеры были готовы уделять примерно на 60% больше времени, чем те, кто не подтвердил себя.Представьте, что это всего на 10 минут больше в день. Если вы умножите его на 20 человек в отделе в течение года, влияние может быть огромным.

Как справиться с завистью в команде

Как мы видели, зависть наносит урон организациям, начиная с человека, который завидует. Марти настолько увлекся результатами Скотта, что перестал сосредотачиваться на собственном исполнении. Зависть также влияет на зависть, которая может столкнуться с потенциальным саботажем; хотя хватка Марти за спиной Скотта казалась безобидной, она могла подорвать проекты, репутацию и карьеру Скотта, особенно если бы другие разделяли чувства Марти.Зависть также распространяет негатив по всей организации.

Как менеджеру вам, возможно, придется иметь дело с завистью, направленной не только к вашим руководителям, но и к вам самому. Вы не можете контролировать это, отказывая лучшим членам вашей команды в продвижении по службе или, если уж на то пошло, отказывая себе в вознаграждении за собственную работу. Вместо этого признайте, что признание и награды неизбежно вызовут зависть, а затем примените следующие методы, чтобы обойти это и справиться с этим.

Делитесь властью.

Менеджеры, которые разделяют славу с подчиненными и продвигают других, помогают как своим командам, так и себе.Один из старших руководителей Unilever, которого мы изучали, всегда вознаграждали своих успешных подчиненных ответственностью и доверием. Она заработала репутацию разработчика исключительно мотивированных будущих лидеров и в процессе нашла союзников. Ее повысили — именно потому, что она создавала других.

Сделайте то, что скудно, в изобилии.

Часто люди в командах бросаются острыми локтями, борясь за ресурсы, которые они считают ограниченными. Хотя некоторые ресурсы, безусловно, ограничены (например, бюджеты), вы можете с большей готовностью увеличить другие виды.Например, один из изученных нами менеджеров заметил, что его команда постоянно превосходила его на собраниях, пытаясь выиграть у него ограниченное эфирное время. Хотя время встреч было фиксированным, его личное время было гибким. Поэтому он гарантировал каждому члену команды час индивидуального общения с ним каждую неделю, что привело к большему количеству совместных встреч.

Совместное использование ресурсов с другими командами также поможет уменьшить зависть в вашей организации. Менеджеры часто считают, что могут гарантировать свое выживание, копив ресурсы, но на самом деле они только изолируют себя и теряют союзников и даже могут привести к собственной гибели.Совместное использование ресурсов, напротив, закладывает основу для взаимности и будущего сотрудничества.

Дайте завистникам и их целям разные сферы влияния.

Предоставление завистникам возможности мысленно разделить свои роли и выделить отдельные области может сократить нежелательные сравнения. Например, Скотт недавно связался с Марти по поводу возвращения в фирму. Во время разговора возмущение Марти вновь всплыло на поверхность. Мы научили Марти сконструировать ситуацию, не вызывающую прямых сравнений между двумя мужчинами.Он посоветовал ему возглавить новичков в фирме, а Скотту — подчиненным, которым требовалось дополнительное обучение. Поскольку задачи были четко разграничены, Марти почувствовал себя готовым принять вызов и согласился вернуться в фирму. Новая схема сработала хорошо: она позволяет двум мужчинам учиться друг у друга, но их работу нельзя напрямую сравнивать, и их нельзя оценивать с использованием одних и тех же показателей.

Остерегайтесь лингвистических триггеров.

Менеджеры непреднамеренно порождают зависть, сигнализируя с помощью тонких сигналов, что они ценят одни типы качеств и успехов больше, чем другие, которые могут быть менее привлекательными, но столь же ценными для организации.Так что будьте особенно осторожны с использованием языка. Например, слишком много публичной похвалы «лидерству» члена команды может создать впечатление, будто вы упускаете из виду важность совместных последователей. (В одном колледже, который прославлял культуру лидерства, студенты часто основывали клубы только для того, чтобы стать «президентом». Не имея стимулов для «приверженности», эти клубы изо всех сил пытались найти членов и редко добивались многого.)

Точно так же такое слово, как «инновация», заставляет людей играть в игру сравнения.Вместо того, чтобы выделять новаторов, поощряйте совместные практики и поощряйте творческое воровство. Томас Эдисон отметил творческий потенциал, необходимый для применения, модификации и улучшения идей, отметив, что он просто придавал «коммерческую ценность блестящим, но неверно направленным идеям других» и что сам был «скорее губкой, чем изобретателем». В свое время BP, помимо награждения новаторов, присуждала награду «Вор года», отмечая сотрудников, которые признали и заимствовали инновации внутренних коллег.

No related posts.